стрелы и тетиву как можно быстрее, последним помогал сержант, который подавал оружие, пока арбалетчик стрелял другим. Перед лицом такой хорошо и эффективно организованной защиты сарацины отступили, и Ричард, в свою очередь, совершил ответную атаку с дюжиной рыцарей, из-за нехватки лошадей. В этой ситуации король проявил такое мужество, что аль-Адил, брат Саладина, был восхищен и принес ему в дар двух лошадей, чтобы заменить ту, которая была убита под Ричардом, — жест чисто рыцарский, к которому мы вернемся позже36[421]. Хронисты восторгаются исключительной храбростью Ричарда, который, по их утверждению, сам заполучил победу, и к тому же сравнивают его с самыми выдающимися историческими и легендарными воинами. Ричард победил Саладина. Обескураженный, униженный видом своей побежденной многочисленной армии горсткой христианских воинов, Саладин согласился на переговоры еще и оттого, что все его союзники, подавленные и расстроенные, отказались продолжать борьбу, пока Ричард со своей армией находится на земле Палестины. Лучше добиться его отъезда. Ричард тоже не возражал, он надеялся на согласие, позволяющее ему вернуться в свою страну с гордо поднятой головой из-за последних завоеваний. Снова заболев (не без иронии хронисты отмечают, что он выздоровел, как только узнал о смерти Гуго Бургундского, его вечного противника37[422]), он мечтал лишь о возвращении в Англию, чтобы навести там порядок. Впрочем, он знал, что не сможет добиться с помощью оружия окончательного успеха. Лучшим вариантом являлись переговоры, несмотря на нелестные комментарии, которые сопровождали все переговоры с «неверным».

 Английские хронисты же, наоборот, не преминули указать на многочисленные причины, оправдывающие это решение: он раздавал щедроты и опустошал свои сокровищницы; ему стало не хватать денег и, следовательно, солдат. Его физическое состояние было ослаблено болезнью. Наиболее мрачные слухи доходили до него из королевства, где Жан строил заговоры с баронами и Филиппом Августом и уже оккупировал множество королевских замков. Его канцлер был изгнан, и даже тамплиеры и госпитальеры советовали ему вернуться домой, собрать новую армию и вернуться назад со свежими силами, чтобы окончательно завоевать Иерусалим38[423]. Вот почему он уступил Аскалон после переговоров, которые продлились больше месяца.

Вести переговоры с неверными?

Договор, которым все закончилось, на самом деле дал перемирие сроком на три года, в соответствии с мусульманской доктриной, запрещающей заключать вечный мир с неверными39[424]. Пункты договора, установленные 9 августа и утвержденные 2 сентября, должны были войти в силу на Пасху следующего года. Сроки известны нам благодаря многочисленным источникам: перемирие было заключено между христианами и мусульманами «на три года, три месяца, три дня и три часа», все прибрежные территории, с севера Тира до юга Яффы, с крепостями Тира, Акры, Хайфа, Цезареи и Яффы и некоторых других, были обещаны христианам, которым позволялось укрепить города. Иерусалим с прилегающей территорией остался у Саладина. Христианские паломники (в том числе и нынешние крестоносцы) получили свободный доступ к Гробу Господню, не платя взносы и не выслушивая оскорбления, в качестве пилигримов,то есть без оружия40[425]. Чтобы гарантировать религиозное служение, латинским христианам было позволено оставить на местах двух священников и двух дьяков в главных священных местах — Иерусалиме, Назарете и Вифлееме. Любопытно, что в договоренностях не было ни намека на возвращение Святого Креста, который раньше был главным требованием христиан. Гийом де Нефбург передает общее чувство, говоря, что перемирие «не совсем удовлетворительное, если учесть разрушение города (Аскалона), но с общей точки зрения очень полезное»41[426]. Вердикт Жака де Витри, епископа Акры, через несколько лет был не столь благоприятным. Составляя баланс крестового похода, он сурово осудил ссоры между двумя королями и их тщетный поиск славы для себя и подчеркнул ответственность Ричарда за принятие договора:

«Враг рода человеческого наслал разногласие и соперничество на двух королей. (...) Они искали собственную выгоду и славу и трудились лишь на собственное благо, а не на благо Иисуса, ненавидя и разрывая друг друга, к великой радости врагов и к смущению христианского народа. (...) Христиане в замешательстве и охвачены горем, все надежды захватить святой город их покинули; они стонали и горевали о потере результата всех их жертв, от вида доведенных до небытия всех их предприятий. Если бы король Англии скрыл свои планы об отступлении или, по крайней мере, отложил на некоторое время исполнение, мы могли бы получить от сарацинов более выгодные условия, перемирие было бы более полезным и удовлетворительным. Но он был неудержим и спешил уехать, и он принял в ущерб интересам христиан, без обсуждения все предложения Саладина, касающиеся пунктов перемирия»42[427].

Этот итог суров. Однако он довольно точно передает чувства христиан страны о посредственной операции, которая обещала много и которая из-за отсутствия руководителей не смогла достичь тех результатов, которые ожидались.

Большинство крестоносцев, с облегчением или разочарованием, поспешили воспользоваться разрешением Саладина и отправились к Гробу Господню, чтобы покаяться, получить пальмовую ветвь и индульгенцию пилигримов. Если уж не завоевали Святые места в качестве солдат Бога, то хоть попадут туда как паломники. Ричард воздержался от этого. Хронисты, которые благожелательно к нему относятся, спешат придумать причину, способную увеличить его славу: тем, кто его торопил, он ответил, что он отказывается принимать от язычников то, что он не мог получить в дар от Бога43[428].

Даже в полупроигрыше легендарный король сохранил величие и достоинство.

ЛЕВ В КЛЕТКЕ (1192-1194)

Одиссея Ричарда

Ричард покинул Акру 9 октября 1192 года и направился в Англию гораздо раньше предусмотренной даты — на Пасху 1193 года.

Его крестовый поход не принес особого военного успеха, так как Иерусалим и большая часть Святой земли по-прежнему оставались в руках мусульман, и ему пришлось, чтобы получить хоть какую-то землю, вести переговоры с неверными. Много лет спустя, в феврале 1229 года, император Фридрих II в Яффе добьется без сражения результатов более благоприятных, не пролив даже