class="p1">– Неправда. Все ты понимал. И говорил то, что хотел сказать. Чтобы сделать больно.

– Полин... – я почти простонал ее имя, отчетливо понимая, что разговор катится куда– то не туда.

Как и наши отношения.

– Я не рассказала тебе про попытку изнасилования, потому что мне было стыдно. Потому что боялась, что ты сочтешь меня виноватой. А потом оказалось, что это был сын Холодова. И что я должна была сделать? Я даже матери твоей не призналась, что это был он. Зачем? Чтобы испортить ее отношения с Владиславом Сергеевичем? И что бы изменилось от того, что ты узнал правду? Все стало бы только хуже.

– Полин, – попытался я сказать хоть что– то, но она ладошкой накрыла мои губы.

– Молчи. Я... Мне предложили работу. Съемки в Италии на два месяца. Я согласилась, вылетаю завтра. Ты хотел взять перерыв, у тебя он будет.

– Да не нужен он мне! Я тебя люблю! – выкрикнул в горячке.

Не хочу, чтобы она уезжала. Да еще так.

Полина потупила взор всего лишь на секунду. Затем снова подняла на меня бездонные голубые глаза.

– Зато теперь он нужен мне. Я решила перестать быть удобной. Извини, я пойду.

Она вылезла из салона и скрылась в разбушевавшейся метели, а я еще долго сидел в машине. не зная, как теперь быть.

Неужели это конец?

Глава 17.

Влад

Поглядываю на часы, дожидаясь своего приятеля. Он опаздывает, и мне это не нравится. Мне не хотелось бы сегодня задерживаться на работе. В этом оказывается мало приятного, когда тебя ждут дома. Есения научилась уже улыбаться, а я вижу ее до обидного мало.

– Влад, – вырывает меня из раздумий знакомый голос, – Вот так встреча!

Жизнерадостный толстяк протягивает мне руку. Я приподнимаюсь со стула и отвечаю на рукопожатие. Григорьев занимается сталью. В начале своей карьеры мы тесно пересекались и сохранили неплохие отношения. Все бы ничего и я не против переброситься с ним парой фраз, пока жду, но на локте у него висит Алла Неверова, бывший директор одного из моих центров. И бывшая любовница.

– Степан! Рад встрече.

– Познакомься, это моя супруга – Алла.

Молодая женщина воинственно задирает подбородок. Расстались мы, конечно, не хорошо, после безобразной сцены, однако судя по всему ее мечта сбылась. Об этом свидетельствует кольцо с крупным бриллиантом на безымянном пальце правой руке. Выглядеть дураком не собираюсь, как и смущенно краснеть. Вряд ли Григорьев думает, что он у нее – первый.

– Мы знакомы. Алла работала у меня, – о нашей связи говорить неуместно.

В конце концов зла я ей не желаю. Ничего плохого она мне не сделала. Как и я – ей. О том, что у нас только секс, я ей много раз говорил. За свои фантазии она отвечает сама.

– Здравствуй, Алла. Поздравляю вас обоих.

– Ты тоже женился, я слышал. Через два дня прием у губернатора. Тебя же тоже пригласили?

– Да, заодно и жену покажешь. А то она у тебя как принцесса из сказки. Живет в замке, в высокой башне, которую охраняет злой дракон.

Мне не нравится ни тон женщины, ни эти плохо замаскированные намеки.

– Алла, никто никого не заточил. У нас маленький ребенок. Тебе же об этом известно.

Инициативу снова перехватывает Степан.

– Дети – это замечательно. Я вот Аллочку тоже уговариваю. Но она пока не хочет портить фигуру.

Дело тут не в фигуре, а в том, что Неверова дорвалась до красивой жизни и теперь доит тебя, дурака. Но вслух я этого не говорю. Не мое это дело.

– Ясно. На прием я, разумеется, приду. И, естественно, с супругой.

– Надеюсь, там и пересечемся, – Степан снова жмет мне руку.

– До скрой встречи, Влад, – сладко поет Алла, – Милый, нам пора.

Затем она утягивает мужа за собой к их столику.

Честно, я бы проигнорировал прием у губернатора. Мне не хочется выставлять Олесю напоказ. Счастье любит тишину. Тем более она вовсе не рвется ни на приемы, ни в светскую тусовку. Хотя сейчас я, похоже, не оставил себе выбора. Может, так оно будет лучше. Все– таки отказ от личного приглашения губернатора может быть понят неправильно.

Вечером, качая на руках дочку, вспоминаю про дневной разговор.

– Олесь, через два дня прием у губернатора. Нам надо будет пойти. Он меня лично приглашал. Будет некрасиво, если я не приду.

Она украдкой делала наши снимки с дочкой, думая, что я не вижу. Она часто так делает. Когда я спросил, почему исподтишка, она просто показала мне несколько. Там были очень интересные кадры. Мне она объяснила, что я получаюсь живым, когда не пытаюсь держать лицо.

– Это обязательно, я правильно поняла тебя?

– Правильно, – отрицать было бы глупо.

– Ладно. Побуду светской львицей.

Я хмыкнул, еще не зная, что она под этим подразумевает. Нет, я не боялся, что она не сможет соответствовать. Но все же в этом кругу она не вращалась.

В вечер приема я ловил свою челюсть. Не знаю, как моей жене это удалось. Но она притягивала мужские взгляды. Нет, ничего вызывающего на ней не было. И все же, я давил в себе желание снять свой пиджак и надеть на ее плечи, чтобы все не пялились так. Особенно, на увеличившуюся после родов грудь. Она вообще табу. Только для моего и Есиного пользования.

Олеся

Я никогда не стремилась к чрезмерному вниманию. Хотя, конечно, заинтересованные мужские взгляды льстят каждой женщине. Сейчас я была рада взглядам одного конкретного мужчины – собственного мужа, который явно не ожидал моего превращения из существа в растянутой майке в весьма привлекательную женскую особь. Чего– то особенного я от этого вечера не ждала. Люди – они такие люди. Без разницы, живут ли они в пятиэтажках либо в хоромах. Я понимала, что меня оценивают. Как мужчины, так и женщины. Если первые с целью попытаться залезть мне в трусы, то вторые, стараясь понять, почему они не на моем месте.

– Здравствуй, Олеся! – услышала я за своей спиной, как только Влада захватил в плен губернатор.

Обернувшись, я увидела Аллу. Она выглядела сногсшибательно. На пальце красовалось дорогое обручальное кольцо. Мне было не совсем ясно, зачем она ко мне подошла.

– Здравствуй, Алла! – ответила я, старательно копируя ее интонацию, надеясь, что до