что она отстраняется, и я не могу ее чувствовать. Что больше всего сейчас нуждаюсь не в аптечке и пластырях, а в ней - в моей женщине. Той, что даёт мне силы подниматься, рвать горло тем, кто угрожает семье, защищать самое дорогое.

- Пташка… - выдыхаю устало.

- Что? Я больно тебе сделала? Прости! Прости! Пойдем в дом? Я тебе помогу, я…

Не выдерживаю, целую не только чтобы прекратить суету, но и чтобы почувствовать, что все, вернулся.

Я никогда не приезжал к ней сразу после заданий. Не хотел пугать, знал, что Арина впечатлительная. Да и ни к чему женщине видеть меня в таком виде. Но сегодня не смог. Лишние несколько часов вдали от нее - словно пытка.

- Саша, - выдыхает она. - Сашенька…

- Дочь где?

- Спит.

- Хорошо, - киваю. - Идём, поможешь мне привести себя в порядок. Не хочу ее пугать.

В голове шумит, но я держусь. Только в ванной прошу оставить меня ненадолго, чтобы пережить одному эту гребаную слабость. Позже станет легче. Это всего лишь первый откат от всего замеса.

Смотрю в зеркало - рожа, конечно, выглядит покоцанной. Война никогда не бывает красивой. А у нас случилась именно она. Локальная. Между своими. Но война.

И теперь потребуется немало времени, чтобы компенсировать нанесённый ущерб. Но это уже не моя головная боль - Макс у руля, ему и руководить. Моя миссия окончена.

- Я аптечку принесла, - Арина тихо входит в ванную.

- Я же просил, - раздраженно фыркаю.

- Саш, можно я побуду рядом? Даже если тебе не нужна моя помощь.

- Глупая ты, - вздыхаю, привлекая жену к себе. - Ты сама по себе и есть помощь.

Она начинает обрабатывать раны, даже мелкие царапины. Одну за одной. А я ловлю себя на мысли, что готов подставляться не раз, лишь бы она вот так была рядом, заботилась по-женски трепетно.

А ведь я никогда не любил подобного…

Вижу, что Арине непросто - она держится, старается не подавать виду, но губы дрожат. И чем больше ссадин она видит, тем сильнее поглощает ее это состояние.

- Хватит, - мягко удерживаю ее ладонь. - Остальное - мелочи.

- Мелочи? - эхом отзывается она. - Это все для тебя мелочи? - всхлипывает, шумно вдыхает.

- Ради вашей безопасности я не на такое пойду. Но ты не обязана это видеть. Я сделаю все сам. Просто подожди меня в комнате.

Но жена упрямая. Мотает головой, достает другой ватный тампон и смачивает его перекисью.

- Я буду рядом, Саш. Всегда.

И смотрит так воинственно, будто ждет, что я начну ее выгонять. Наивная. Мне понадобилось немало времени, чтобы понять, что моя женщина сильнее, чем я думал. И если она так хочет… Пусть. Я не стану отгораживаться стеной.

Ее близость дурманит. И физическая боль становится более тупой. Потому что на первый план выходит иное желание.

Я хочу ее. Хочу свою жену.

- Подожди, - возмущается она, когда целую ее в плечо. - Я еще не закончила же!

- Да плевать, - рычу, настойчиво стягивая футболку.

- Но тебе же больно! - пытается меня остановить. Но я-то сильнее.

- Мне будет больно, если ты мне откажешь сейчас.

И в этот момент раздается стук в дверь. Да чтоб тебя! Обхожу жену и делаю знак оставаться здесь.

За дверью Максим.

- Не вовремя?

- Есть такое дело.

- Прости. Но я не отниму много времени.

Киваю и выхожу в коридор, прикрыв за собой дверь.

- Хочу сказать спасибо. Вы с братом проделали колоссальную работу.

- Поблагодари дружка своего. Герман очень своевременно вмешался в происходящее.

Мне, конечно, лестна его благодарность, но я никогда не приписывал себе чужих заслуг, и начинать не собираюсь. Облажались ли мы с братом? Как посмотреть. Недооценили. Но объективно не было предпосылок, что замешан окажется тот, кто находился по правую руку от Григорьева в совете Империума. Как они такое проморгали и допустили - вопрос не ко мне. Но если бы не Мороз, все закончилось бы куда плачевнее.

- Непременно, - отвечает Максим. - Это мой косяк. Мне стоило тщательнее следить за тем, кто находится на вершине. И все же я благодарен тебе. Контракт по-прежнему твой, если решишь продолжить сотрудничество.

- Я подумаю, - уклончиво отвечаю. Потому что реально надо все взвесить - стоит ли работа с ним таких рисков.

- И мой дом - твой дом, Алекс. Наши женщины поладили между собой, дети тоже. Так что теперь и ты, и Виктор - всегда желанные гости у нас.

Звучит, конечно, весьма пафосно. Однако я понимаю, что именно за этим стоит. Я по жизни, скорее, одиночка. Витя - единственное исключение из правил. И наблюдая со стороны за тем кланом, что создал Олег Волков, я все не понимал - на черта? Каждый из тех, кто был вхож в этот круг, сам по себе весьма представительный мужик. Но они держались вместе. Негласно. Неочевидно. Так, что и не догадаешься, если не знаешь, куда смотреть. Но все же…

И вот теперь фактически мы с братом получили приглашение в этот кружок по интересам. Или только я, а Витя уже давно там?

- Спасибо. Буду иметь в виду.

Максим кивает, протягивает мне руку. Что ж, мне определенно есть о чем подумать. А когда Григорьев уходит, возвращаюсь к жене. И теперь меня не остановит даже апокалипсис. Хочу ее. Сейчас.

- 57 Арина -

Воронцов возвращается и не дает мне даже слова сказать - сразу набрасывается с поцелуем. Я только и успеваю, что вдохнуть как следует. Его жадность, его желание чувствуется не только телом. Будто на каком-то ином уровне.

- Пиздец, какой я по тебе голодный, - хрипит он между поцелуями. - Давай, Ариш, не упрямься.

Я и не собиралась, но просто не успеваю за ним. Что произошло за эти несколько минут, пока его не было, не понимаю. Но мне, безусловно, льстит то, с каким маниакальным желанием он смотрит на меня.

Словно готов сожрать прямо здесь и сейчас.

Между нами натягивается незримая нить. Она вибрирует, крепнет. Связывает нас окончательно. Все проблемы и претензии сейчас кажутся такими далекими и надуманными. А вот этот момент, когда мы вдвоем, наедине с нашей страстью, наоборот - самым важным.

Мне хочется раствориться в нем, показать то, что я чувствую, выразить это. Но слова меркнут, кажется, ничто не может отразить в полной мере все, что я испытываю к этому мужчине.

- Пташка, пожалуйста, - чувствую, как ладони на плечах чуть надавливают. Не грубо, нет. Но выражая определенные желания.

Покорно опускаюсь на колени. Наша одежда уже валяется разбросанной на полу. Смотрю на мужа снизу вверх. Его взгляд такой темный, кажется,