хочется церемоний? — он надавил газ.

Церемоний мне не хотелось. Я перевела разговор:

— Откуда у мента деньги на белый мерседес?

— Это — мазерати.

— Звучит ещё дороже, — в марках авто я раньше не разбиралась, теперь, кстати, тоже, хотя и научилась водить.

— С чего ты взяла, что я — мент? — принц улыбнулся.

— А как же корка?

— Дарю, — он достал из кармана и протянул мне кусок красного пластика.

— Карта "Магнит"? — не поняла я. — Но как это?

— Люди видят то, что хотят видеть, а я их стараюсь не разубеждать.

— Психологические трюки? Мы это проходили, — ого, с ним надо быть начеку. — А кстати, куда ты меня везёшь?

— Бояться уже перестала?

— А что, должна была? С чего это?

— А вдруг я — маньяк? Завезу тебя в лес и — "Пум-пум-пум!", — он закатил глаза под лоб и помахал рукой, изображая зомби.

— Мазерати свою кровью забрызгать не боишься?

— Новую придётся покупать.

— К этой, поди, привык?

— Сроднился, но куда деваться, — засмеялся он.

— Ещё один олигарх, — мысли об Ленкином Владе постоянно возвращались ко мне.

— Олигарх, не олигарх, но кое-что могу.

Рисуется или врёт?

— И многих ты уже — «Пум-пум-пум!»? — я тоже изобразила зомби.

— Пока нет, но с кого-то же надо начинать. Решил с тебя. А что — удобно. Далеко ты не убежишь.

Нога ныла, и при малейшем движении меня будто насквозь протыкали иглой.

— Далеко ещё до твоего «Пум-пум»?

— Потерпи.

— У меня нога болит! — напомнила я на всякий случай и неожиданно для себя добавила: — А ещё я есть хочу.

— А я это сразу понял, — улыбнулся он. И улыбка его была такая… такая… Скажи он мне: «Юлька, завтра мы с тобой будем кидать в воду камни с набережной в Хабаровске». И я бы запрыгала прямо сейчас в Хабаровск, на единственной здоровой ноге и напевала бы по дороге "Амурские волны".

«Блин! Чего это так размечталась? Подумаешь, встретил принцессу на дороге. У него там таких принцесс… Подобрала бы губу, а то наступишь», — это моё второе вылезло. Конечно, если помочь или подбодрить, то — ты тут сама, а если в душу нагадить, то — «Здрас-сьте, соскучились?»

Мне стало грустно, я отвернулась к окну. Что за мечты такие? Дура, это же — Москва, тебя хоть Филипп Киркоров мог припечатать. Хотя он не мог. У него и шофёр и охрана, и мазерати размером с автобус. Там тебе и бассейн, и солярий, и кабинет косметолога.

— Что загрустила? — какой заботливый голос.

— Думаю.

— О чём, если не секрет?

— О том, почему в твоей мазерати бассейна нет?

— Знаешь, хотел сделать, но не успел, — он, наверное, улыбнулся. Вот не выдержу и посмотрю на него.

Но я выдержала:

— Надо было сразу с бассейном брать.

— Последнюю с бассейном забрал Киркоров. И прямо передо мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вздрогнула. Киркоров. Он что, мысли мои читает? Навряд ли, наверное, подумал то же, что и я. Как мило — у принца такие же мысли, как и меня.

— А мы приехали! — объявил он.

Машина въехала в маленький уютный двор.

Глава 47

— Кафе? Я думала, что ты меня в больницу везёшь.

— Успеется, — он обошёл машину и открыл мою дверь. — Пока приедем, пока в приёмнике просидим, на обед опоздаешь. А так буду иметь возможность компенсировать разбитую колбу. Идёт?

Ещё полчаса с принцем. Как от такого можно было отказаться?

— Кормить меня будут во дворе? — есть, кстати тоже очень хотелось.

— Если не возражаешь, я отнесу тебя внутрь, — предложил он, надо сказать, максимально тактично.

Я решила не возражать.

— Кричать и звать на помощь не будешь? — он осторожно взял меня на руки.

— Буду, — пообещала я, — если плохо покормят.

— Значит, могу быть спокоен. Здесь ещё никогда никого не кормили плохо.

Он слегка прижал меня к себе, внёс на веранду и опустил в кресло.

Я увидела, как в окне показался официант. Мгновенно он оценил обстановку и буквально понёсся к нам, на веранду. Впрочем, к столику он подошёл походкой уверенного и знающего себе цену человека.

— Вам как обычно, Станислав Владимирович? — принц неожиданно обрёл имя. Станислав, значит — Станислав. Это имя звучало торжественно и не портило образ принца.

«Подумаешь! Он мог бы оказаться просто Серёжей» — заметило моё второе. Но я не стала с ним разговаривать.

Официант достал карандаш и специальный такой маленький блокнот для записей.

— Всё самое свежее, вкусное и горячее. И ещё, Антон, принеси килограмм, — принц Станислав оценивающе посмотрел на меня. — Нет, пожалуй, два килограмма замороженной клубники. Два пакета и два чистых полотенца.

— Обижаете, Станислав Владимирович, — официант закрыл блокнотик, — у нас все полотенца чистые.

— Обрати внимание! — принц поднял вверх указательный палец. — Профессиональная гордость!

Он показал, что заказ сделан. Официант удалился.

— Люблю это место!

— Без ноги меня оставил, теперь ещё и ангиной решил доконать? — подала голос я.

— О чём ты? — не понял он.

— О двух килограммах клубники.

— Ах, вот что! — он засмеялся. — Ты знаешь — ангина — не мой профиль. Разреши, я сниму с тебя ботинок?

— Ты что, доктор? — вмиг я представила его за хирургическим столом.

— Почти. Одно время я учился на стоматолога, — вот тебе и хирург.

— У меня на ноге нет зубов, — предупредила я на всякий случай. — Ай!

Он надавил на припухшую лодыжку.

— Действительно нет. Ты не находишь это странным?

— Сегодня со мной столько всего произошло, что, если бы вдобавок ко всему на пятке выросли клыки, я бы уже не удивилась. Ай!

Он снова надавил на ногу.

— Похоже на растяжение.

— Стоматологов и растяжениям учат?

— Стоматологов всему учат.

— И как под кофточку девушкам лазить?

— Это же была первая помощь!

— Расскажи, что за помощь? Может, мне тоже когда-нибудь понадобится.

— Ну, там, значит, так… — он поднял взгляд вверх, будто вспоминал, — расстегните воротник, развяжите пояс и всё остальное, что мешает дыханию…

— А дальше?

— Дальше не помню. Я же не доучился.

— Врёшь?

— Вру. Но тебе же помогло!

— Насчёт растяжения тоже врёшь?

— Боюсь, что это правда.

Тут вновь появился официант. Он поставил на стол тарелку с шашлыком, зелень, две упаковки замороженной клубники, пару полотенец и пакеты.

— Ещё что-нибудь желаете? — поинтересовался он.

— Пить что-то будешь? — спросил принц.

Я повернулась к официанту:

— Станислав Владимирович не только растянул мне ногу, или как это там правильно называется, но и разбил машиной колбу от кофеварки. Так что — я буду кофе, если можно. Латте.

Станислав Владимирович тем временем принялся бинтовать ногу полотенцем. Поверх тугой повязки он одел пакет, в другой вывалил клубнику