Граф де Монлюкар. Я последовал вашему примеру. (Обращаясь к Дерузо, который стоит рядом с ним.) Этот господин – либерал, а приходит просить голос у легитимиста[40]!

Эдмон (Оскару, который стоит рядом с ним). Этот господин – легитимист, а клянчит голоса у кого придется!

Бернарде (становится между ними). Полноте, господа! Неужели дело в оттенках? К чему эти споры? Они только разобщают нас, вредят нам… Мы все здесь товарищи, друзья! У дружбы может быть только одно мнение… А если на первый взгляд представляется, что у нее их два, три и даже больше, так тем лучше. У нас есть поддержка и опора во всех партиях. Мы стоим друг за друга, и если мы, по видимости, находимся в противоположных лагерях, то это только для нас выгодно… (Эдмону.) Вот вы, допустим, за империю, (Монлюкару) вы – за монархию, мой друг Дютилье – за республику, ну а я – я за всех вас! Прекрасный союз, тем более прочный, что основан он на самых почтенных началах – на началах взаимной выгоды. (Монлюкару.) Итак, вашу руку!

Монлюкар протягивает руку.

Бернарде (обращаясь к Эдмону). Вашу руку!

Эдмон (вырывает у него руку). Никогда! Я не представлял себе, что я здесь увижу и услышу! Я не представлял себе, что для того, чтобы стать вашим другом, нужно прежде всего отречься от своих убеждений и поступиться своей совестью ради вашей выгоды… Нет, я таких обещаний дать не могу и никому не позволю предъявлять мне подобные требования!

Бернарде. Среди нас предатель!

Дютилье. Он изменяет дружбе!

Эдмон. О, не злоупотребляйте этим словом! Дружба выражается и проявляется открыто, она не прячется, не шепчется по углам, не боится показаться на люди, ибо истинная дружба действует благородно! Ей глубоко чужды заговоры, происки, недозволенные приемы. Все это может иметь успех, но – кратковременный! Да, кто преуспел благодаря интриге, тот от нее же и погибнет. Талант всегда восторжествует. Интрига способна замедлить его победное шествие, но она не в силах преградить ему путь. И когда настанет день его славы, когда воссияет его свет, вы снова погрузитесь в изначальный мрак, где вам давно уготовано место. (Уходит.)

Бернарде, Оскар, Сент-Эстев, Дерузо, Дютилье, Монлюкар.

Бернарде. Кто он такой?

Граф де Монлюкар. Эдмон де Варенн.

Оскар (к Бернарде). Вы же хорошо его знаете, вы следили за всеми процессами, в которых он участвовал!

Бернарде. Черт бы вас побрал, Оскар! Что у вас за скверная привычка знакомить нас со своими друзьями и не говорить, как их зовут?

Оскар. Чем же я виноват? Вы его так расхваливали – я решил, что вы знаете его лучше меня!

Бернарде. Вот она, святая простота!

Дютилье (похлопывает Оскара по плечу). Да уж!..

Граф де Монлюкар. Надеюсь, вы понимаете, что этого так оставить нельзя?

Бернарде. А вы не подумали о том, что мы тем самым невольно окажем нашему противнику услугу, что мы прославим его?.. Ведь у нас многие согласятся, чтобы кто-нибудь их на тот свет отправил, лишь бы о них потом заговорили. И вы ему даете в руки столь крупный козырь?.. Я никак этого не ожидал от такого тонкого, проницательного и дальновидного человека, как вы. (Обращаясь ко всем остальным.) Давайте займемся более важными вещами…

Входят Леонар, Савиньяк и Понтиньи. Оскар здоровается с ними и уходит распорядиться насчет завтрака.

Бернарде, Сент-Эстев, Дерузо, Дютилье, Монлюкар, Леонар, Савиньяк, Понтиньи.

Бернарде. Ну, вот теперь все в сборе, можно и потолковать о нашем серьезном деле… Поговорим откровенно, и пусть это останется между нами.

Леонар. Давайте поговорим.

Бернарде. Надо кого-нибудь одного из нас провести в депутаты. У кого больше прав?..

Все делают один и тот же жест.

Понимаю… У всех… У нас у всех есть права… Итак, я не стану обсуждать заслуги каждого в отдельности – они бесспорны. Конечно, можно было бы тянуть жребий, это было бы даже лучше: как выйдет, так и выйдет – судьба, дескать, мудрее нас. Но все-таки, пожалуй, в общих интересах, в интересах нашего союза рассмотреть вопрос со всех сторон.

Савиньяк. Да, да! Прежде всего нужно думать об общей пользе.

Граф де Монлюкар. Надо, чтобы кандидатура была восходящая, или, вернее, возводящая, то есть такая, которая одновременно продвинула бы многих из нас.

Бернарде. Совершенно верно! На редкость удачное выражение! Вы сразу уловили мою мысль. (Отходит к правой кулисе.)

Дютилье (становится на его место на середине сцены). В таком случае, господа, я полагаю, что поскольку мне изо дня в день приходится непосредственно сталкиваться с литературным, книгоиздательским и книготорговым миром, то я, естественно, всем вам могу быть полезен… Поэтому, и только поэтому, я решаюсь выставить свою кандидатуру в первую очередь: ведь я убежден, что, кого бы мы ни наметили сегодня, все мы рано или поздно будем депутатами – важно только, чтобы первая ступень этой лестницы была особенно прочной.

Граф де Монлюкар. Вот потому-то, господа, приняв в расчет мое общественное положение, мое происхождение и мое состояние, приняв в расчет, с кем я в родстве и как ко мне относятся в Сен-Жерменском предместье, я, пожалуй, могу принести вам больше пользы, чем мой достопочтенный друг…

Бернарде (в сторону). Оба воображают, что они уже в парламенте!

Граф де Монлюкар. …я буду представлять для вас более надежную опору… Впрочем, пройду я в депутаты первым или вторым – это безразлично: ведь мы все заодно; стоит одному из нас где-нибудь утвердиться – и мы все уже там.

Сент-Эстев (становится между Монлюкаром и Дютилье). Вот почему, господа, мне представляется, что от нас в палате депутатов должна быть какая-то колоссальная, гениальная фигура…

Дютилье. Позвольте…

Сент-Эстев. Дайте мне договорить…

Дютилье. Я вас понял…

Сент-Эстев. Вы слишком много на себя берете…

Дютилье. А я вам говорю, что я вас понял… Я человек понятливый, можете мне поверить… Именно поэтому я и предлагаю поставить вопрос на голосование.