Обезумев от ярости, дракон с разинутой пастью ринулся к каменному уступу, на котором пристроился Келль. Фиона метнула молнию, и бестия взвыла от боли, но не остановилась, охваченная лишь одним желанием — наказать обидчика.

Кромсай, стоявший рядом с хозяином, вдруг сорвался с места и, прежде чем Келль успел остановить его, сбежал по уступу вниз. С яростным лаем пес бросился на дракона, но тот даже не сбавил ходу. Взмахом передней лапы он отшвырнул пса в сторону. Взвизгнув от боли, Кромсай грянулся всем телом о дальнюю стену пещеры, сполз наземь и затих.

Келль страшно закричал, потеряв разом все свое хладнокровие. Одну за другой он пустил в голову дракона три стрелы, и одна из них ударилась о чешую возле самого глаза. Миг спустя огромная пасть дракона сомкнулась на теле охотника и сдернула его с уступа. Келль снова закричал — на сей раз от боли, и даже там, где стоял Дункан, было слышно, как затрещали его ребра под натиском исполинских челюстей.

— Келль! — донесся снизу пронзительный крик Фионы.

Дункан наконец подобрался к задним лапам дракона и всадил в одну из них кинжалы. Брызнула кровь, но бестия лишь взмахнула хвостом — и молодой Страж, сбитый с ног, снова повалился на каменный пол. Полуоглушенный, он сел, и тут драконий хвост врезался в него всей тяжестью, словно кирпичная стена. Дункан проехал несколько шагов по полу, затем покатился и наконец ударился головой об основание сталагмита. В глазах у него помутилось, и на мгновение он перестал сознавать, что к чему.

Подняв голову, он увидел, что король Мэрик бросился на дракона, высоко занеся над головой меч с сияющими голубыми рунами. Клинок вонзился в бок чудовища над самым предплечьем, и этого оказалось довольно, чтобы дракон завопил от боли. Тело Келля выскользнуло из его пасти и шлепнулось на пол, словно тряпичная кукла, — все в крови и, насколько мог разглядеть Дункан, с переломанными костями. Фиона бросилась к охотнику.

Дракон в бешенстве развернулся к Мэрику. Пасть его была разинута, и с клыков падали алые капли. Даже там, где валялся Дункан, было слышно, как бестия сделала шумный вдох, и король на мгновение застыл. Бежать ему было некуда, и отвлечь дракона тоже было некому. Дракон с ненавистью уставился на Мэрика, и Дункан увидел, как король не дрогнув встретил этот взгляд, и прочел в глазах чудовища смертный приговор.

А потом дракон выдохнул пламя.

Глаза Мэрика потрясенно округлились, когда струя огня прямо перед ним ударилась о невидимое препятствие. Вместо того чтобы охватить Мэрика с головы до пят, пламя попросту обогнуло его. Король оглянулся и в нескольких шагах от себя увидел Фиону.

— Беги, кретин! — пронзительно крикнула она.

Шатаясь, Мэрик отпрянул — удар массивной лапы едва не пригвоздил его к полу. Дракон тут же повторил попытку и на сей раз зацепил когтями плащ, содрав его с плеч короля. По другую сторону от бестии вынырнули Николас и Ута, и на миг бестия замерла, терзаясь выбором. Взревев от боли и досады, чудовище стремительно развернулось и почти мгновенно отшвырнуло в сторону Николаса.

“Много же от меня проку, ничего не скажешь!”

Дункан вскочил и тут же скривился от острой боли, пронзившей ногу, но решительно двинулся вперед. Дракон снова повернулся к нему спиной, и на сей раз он должен, просто обязан этим воспользоваться. Исполинскую бестию можно рубить хоть день напролет — ей все нипочем. Она не подохнет, пока не лишится чего-нибудь жизненно важного. Например, головы.

Он бежал во весь дух по каменному полу, глядя, как Ута вновь ловко увертывается от драконьих атак, то и дело нанося удары цепом. Краем глаза он заметил вспышку голубого сияния — это Фиона наложила целительное заклинание на Келля. Добежав до драконьего хвоста, Дункан ни миг не сбавил хода и постарался сделать вид, что его замысел не верх идиотизма.

“Только бы он не обернулся! Только бы не обернулся!”

Безумно ухмыляясь, Дункан вскочил на основание хвоста и побежал дальше. Дул ветер, хлестал в лицо снег, и вдобавок драконья туша под ногами ворочалась и дергалась, но все же каким-то чудом ему удавалось сохранять равновесие. Раскинув руки и вопя от ужаса во все горло, Дункан мчался вверх по черному гребню вдоль драконьей спины.

— Дункан! — донесся откуда-то снизу пронзительный як Женевьевы. — Что ты делаешь, идиот?

Хороший вопрос. Вопрос, который он сам не успел как следует обдумать. Дракон только сейчас сообразил, что у него на спине кто-то есть. По счастью, Мэрик и Ута как раз в этот миг атаковали его, и чудовищу некогда было разбираться с наглым Стражем.

Дункан изо всех сил старался не смотреть вниз. Он бежал, упорно глядя на мелькавшую под ним чешую. Он старался не думать о том, на какую высоту забрался. Все в нем трепетало от неизбывного ужаса, и сердце неистово колотилось в груди.

А потом он поскользнулся. На долю секунды Дункану показалось, что сейчас он камнем полетит вниз, и вся эта безумная затея окончится ничем. Душа ушла в пятки. Почти непроизвольно он вогнал один из сильверитовых кинжалов в основание длинной драконьей шеи. Клинок вошел глубоко, воткнувшись в кость, и Дункан, изо всех сил вцепившись в рукоять, так и повис на ней, когда дракон, заревев от боли, взвился на дыбы.

Все завертелось перед глазами, и голова у Дункана пошла кругом. Дракон взмахнул могучими крыльями и, оттолкнувшись от пола, взмыл в воздух. Желудок Дункана стремительно подпрыгнул к горлу.

Ветер хлестал в лицо и неистово трепал черные волосы юного Стража. Он попытался было подтянуться к кинжалу, но не вышло — сейчас его только на то и хватало, чтобы крепко держаться за рукоять и кое-как дышать. Разглядеть что-то было почти невозможно — вокруг воцарилась темнота. Туловище дракона сотряс сильный толчок, и Дункан едва не свалился. Он сообразил, что дракон приземлился на какой-то карниз под потолком пещеры — быть может, именно там, где отсиживался в прошлый раз. Затем бестия снова подпрыгнула, с оглушительным ревом расправила крылья и взлетела.

Что-то свистнуло в темноте у самого виска, и Дункан не сразу сообразил, что именно. Затем какой-то предмет промелькнул прямо над ним, и он сумел распознать кончик сталактита. Может, бестия таким образом пытается столкнуть его со спины? Что ж, на третий раз это почти удалось, но Дункан, напрягая все силы, рывком подтянулся вверх по драконьей шее и сумел увернуться. Все же ему не удалось избежать чувствительного удара по ноге, и он скорчился от мгновенной острой боли.

Дракон снова начал снижаться. Собрав все силы, Дункан занес второй кинжал и вогнал его в драконью шею чуть повыше первого. Бестия дернулась, пытаясь сбросить непрошеного наездника, но теперь Дункан мог держаться уже двумя руками. Неистово карабкаясь по чешуе, он надежнее обхватил драконью шею. Пусть теперь бестия попробует его сбросить!

Дракон снова приземлился, и от сотрясения Дункан так ударился о чешую, что у него перехватило дух. Лавовый ручей, протекавший неподалеку, источал неяркий свет, но его хватило, чтобы разглядеть, как бестия пытается повернуть к нему голову. Длинная шея дракона была недостаточно гибкой, чтобы дотянуться до того места, где засел Дункан. Несколько раз драконьи челюсти клацнули совсем близко, так что он хорошо разглядел исполинские клыки, и в нос ударил серный запах, перемешанный с вонью падали.