Я тут же нажал «удалить». Последнее, что мне сейчас нужно, так это бессвязный бред полоумного старикашки.

Журналист позвонил снова: на этот раз он уже не пытался прикидываться приятелем моего приятеля. Он представился Дэвидом Малрайаном и сказал, что работает в отделе расследований новой телепрограммы «Меч правды». Он также сказал, что его интересуют все подробности того, что же произошло с Мими Лоусон во время выступлений в Гримсби.

– Саймон. – Голос был мягким и вкрадчивым. – Я ведь все равно все узнаю, а потому, если вам что-то известно, лучше скажите мне сейчас.

– Мне ничего не известно! – проорал я в трубку.

– Ладно, Саймон. И вовсе незачем так кипятиться. – В его тоне чувствовалось самодовольство и где-то даже превосходство, как будто своей внезапной вспышкой я выдал себя с потрохами. – Мне пора идти, но если вы что-нибудь вспомните, просто позвоните мне.

– Навряд ли я что-нибудь вспомню, – отрезал я, стараясь взять себя в руки.

– Подумайте, Саймон. «Меч правды» скоро станет настоящим хитом прайм-тайма. Ваше имя попадет в газеты, что придаст нужный импульс вашей карьере. И давайте не будем лукавить: вашей карьере это сейчас более чем необходимо.

Я чуть было не спросил, о каком конкретно прайм-тайме идет речь, но вовремя прикусил язык.

– Я уже очень близок к разгадке, – прошептал он и повесил трубку.

– Алло. Это снова Арчи Риммер. Я тут звонил на днях, оставил сообщение, но не знаю, получил ты его или нет – эта проклятая электроника для меня просто темный лес. Перезвони мне, пожалуйста. У меня для тебя очень хорошие новости. Это Арчи. Арчи Риммер. Ты, наверное, меня не помнишь, но ты спас мне…

Пиииииииииииииииииииип.

Я в очередной раз вдавил кнопку «удалить». Какие хорошие новости могут быть у Арчи Риммера? Наверняка удалил мозоль или что-нибудь в этом роде.

Меня только что поразила сокрушительная мысль. Вообще-то ее присутствие я смутно ощущал уже какое-то время, но не желал себе в том признаваться. Старательно заметал ее под половик подкорки в надежде, что, если не думать об этом, все рассосется само собой. Но сегодня мысль все-таки просочилась сквозь пелену сознания, и теперь я не могу думать ни о чем другом.

Да, ровно через семьдесят восемь дней мне тридцать.

А если мне и правда вот-вот стукнет тридцать, почему я до сих пор чувствую себя шестнадцатилетним школьником?

Если мне вот-вот стукнет тридцать, почему, когда я встречаю кого-то и этот кто-то говорит, что ему тридцать, мне всегда кажется, что передо мной глубокий старик?

Если мне вот-вот стукнет тридцать, то куда же подевалось все то, чего я сам себе наобещал достичь к тридцати годам? Куда подевались успешная карьера, большой дом, роскошный автомобиль, жена и ребенок? (Мими и неродившийся ребенок не в счет.) С чем я остался? Со съемной квартирой, пантомимой в Гримсби и сомнительным предложением втюхивать всякую хренотень на дурацком теледиване.

Поделился с Чарли своими беспокойствами насчет грядущего дня рождения. (На самом деле это был тонкий ход: напомнить ей о дате на случай, если она вдруг забыла.) Чарли посоветовала быть оптимистом, поскольку тридцать – замечательный возраст. Ей-то легко говорить: самой всего двадцать пять, а она уже сделала успешную карьеру телепродюсера.

– Ты права, – ответил я. – Из всего надо извлекать положительное. По крайней мере, в тридцать мужчины достигают своего сексуального пика.

– Женщины.

– Что?

– Это женщины в тридцать достигают своего сексуального пика.

– Неужели? А когда же его достигают мужчины?

– В восемнадцать.

– Блин!

– Вот именно, – сказала она. – Пойми, Саймон. Тридцать – это же целых Три О. Не надо их бояться. Наоборот, прими их как данность. И вообще, почему бы тебе не устроить шикарную вечеринку – арендовать какой-нибудь бар и пригласить всех твоих знакомых?

Секунду я обдумывал ее предложение.

– Отличная мысль!

Я даже знаю, как это будет: звезды первой величины, шампанское и канапе, ведущие ди-джеи за навороченными пультами и целый разворот в журнале «OK!» под броским заголовком «ТУСОВКА ДЕСЯТИЛЕТИЯ В МИРЕ ШОУ-БИЗНЕСА».

На сегодняшний день набралось лишь одиннадцать кандидатур.

Не знаю, что делать: то вношу своего отца в список, то снова вычеркиваю. Да, я хочу, чтобы он пришел, но просто не могу себе представить, как позвонить ему и пригласить на свой праздник.

Заказал место для будущей вечеринки.

Конечно, хотелось бы отметить день рождения в каком-нибудь модном баре в Вест-Энде – вроде «Мет Бара» или «Космо», – но они дерут за аренду целое состояние, а цены на спиртное там просто неподъемные. Поэтому пришлось перенести банкет в пивную «Красный лев»: ту, что в конце нашей улицы. Поначалу хозяин воспринял мое предложение с неохотой, так как в тот же день местные доминошники планировали справить там Рождество, но в конечном итоге сдался: после того, как я намекнул, что на вечеринку придет кое-кто из знаменитостей. Он даже сказал, что готов уступить нам зал на втором этаже, причем бесплатно. Правда, с одним условием: чтобы выручка в баре составила не меньше 1000 фунтов. Но, увы, даже с учетом всей моей дальней родни гостей набирается всего тридцать шесть человек То есть каждому придется выпить спиртного на 138,80 фунта. Хотя, зная кое-кого из родственников, наверное, это не особая проблема.

Даже не верится, что на примете у меня всего тридцать шесть человек Возможно, стоит подумать насчет того, чтобы пригласить местных доминошников.

1:24

Только что закончил подписывать приглашения, и вместо обычного «Приходите с другом» пришлось написать «Приходите с двумя друзьями». Надеюсь, это не выглядит криком отчаяния.

– Привет, парень, это Арчи Риммер…

Когда же он перестанет надоедать мне своими посланиями? Ладно, я вытащил его с того света, и он считает, что обязан мне по гроб жизни, но ему нужно понять одно: помимо этого у нас не слишком-то много общего.

2:17

Может, Арчи захочет прийти на мой день рождения?

РЕБЕНОК МИМИ ЛОУСОН – ИНОПЛАНЕТЯНИН

Мими передала (или продала) газете «Санди спорт» сканограмму своего последнего УЗИ, а те увеличили снимок и напечатали на первой полосе.