- У кого-нибудь есть успокоительное?

Ростовцев дал ему две таблетки.

- Вы весьма запасливы, - заметил Треусов.

- Когда имеешь дело с женщинами, следует иметь при себе аптечку, - мрачно пошутил Альберт Юрьевич. - Рекомендую.

Стелла, стуча зубами о край стакана, выпила лекарство, обмякла, повисла на руках бывшего мужа. Лена Журбина с пылающими щеками следила за этой сценой. Она вскочила и направилась к выходу из зала. Сейчас лучше всего вызвать такси и отправиться домой, чтобы там спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.

Альбина изо всех сил сдерживала слезы, опасаясь испортить макияж. Все пропало! Теперь Ростовцев вряд ли решится на женитьбу.

Тем временем метрдотель о чем-то шептался с заказчиком ночного шоу. Альберт Юрьевич кивал головой, велел продолжать праздник.

- Деньги уплачены, - сказал он. - Выполняйте свою работу.

Многообещающее торжество незаметно превратилось в трагикомедию… или скорее в водевиль.

Снова воцарился полумрак, и только на импровизированную сцену падал красноватый свет, окрашивая все вокруг в багровые тона. Словно из-под земли выросли два «самурая» со сверкающими мечами и затеяли молниеносный, изящный бой.

- Танец Дракона, - наклонившись к Лике, прошептал Ростовцев. - Этот боевой стиль предполагает гибкие, плавные и вместе с тем сильные движения. Обратите внимание, как соперники накручивают энергию всем телом, купаются в ней. Разве это не эротично?

Лике стало совсем худо, - подступила тошнота, перехватило горло.

- Я… мне плохо…

Ростовцев с готовностью поднялся.

- Развлекайтесь, господа! - обратился он к сидящим Треусовым и Альбине. - Мне придется вас покинуть на время. Отвезу нашу гостью и тотчас вернусь. Угощайтесь, наслаждайтесь музыкой и танцами. А где ваша спутница, Павел?

- Вероятно, вышла в туалет…

Треусов смотрел на безжизненную Стеллу, понимая, что кому-то придется помочь ей добраться до дому. Где же Лена? Если он уедет со Стеллой… она неправильно его поймет. Ох, эти женщины!

- Нам, пожалуй, не стоит злоупотреблять вашим вниманием, - со скрытым раздражением произнес он. - Простите за испорченный вечер. Черт принес бывшую супругу! Теряюсь в догадках, откуда она узнала, где мы с Леной собираемся провести время? Ну, теперь ничего не исправишь, так что… еще раз приношу извинения.

- Все к лучшему, - загадочно улыбнулся Ростовцев.

Он намеренно избегал смотреть на Альбину. «Самураи» в круге красного света продолжали поединок, но гости потеряли интерес к зрелищу.

- Сколько тебя ждать? - спросила госпожа Эрман.

- Истинная возлюбленная не задает подобных вопросов…

Альбина фыркнула, а Ростовцев повел Лику к выходу.

Уже в машине она обнаружила, что на ее плечах - пиджак Альберта. Впрочем, неважно, - главное, чтобы ее не стошнило прямо в салоне. Нет ли у него в кармане носового платка? Дрожащей рукой, Лика нащупала карман и… в ужасе замерла. В кармане пиджака господина Ростовцева лежали ножницы.

Ева едва успела сварить кофе и нарезать холодное мясо для бутербродов, когда в кухню, уже одетый для выхода, ворвался Смирнов.

- Кофе горячий, обожжешься, - предупредила Ева. - Опаздываешь, что ли?

- Ага. Хочу тебя попросить наведаться в фирму «Фелисия», поговорить с одной особой. Я тебе сейчас ее опишу, а ты… - Звонок телефона помешал ему окончить фразу. - Алло?

Это была Лика. Она сбивчиво, беспорядочно рассказала сыщику о ночи, проведенной в ресторане клуба «Элегия». Чувствовалось, что у нее просто зуб на зуб не попадает.

- Но ведь ничего не случилось, - попытался ее успокоить Всеслав. - Все остались живы, здоровы. Не паникуйте.

- То был знак Дракона! - севшим от страха голосом, выдохнула мадмуазель Ермолаева. - Кто-то отстриг у женщины прядь волос.

- Ну и что? Отрастут.

- Вы не понимаете! Теперь та женщина… Стелла… умрет.

- Вот так сразу, да? - подавил Смирнов улыбку. - Чик, и нет дамочки! Да будет вам известно, сударыня, - волосы не являются жизненно важным органом.

- Вы не понимаете… - тоскливо повторила Лика. - Я знаю, кто это сделал. Господин Ростовцев! Он машинально положил ножницы в карман пиджака, а я их обнаружила. Он убийца, оборотень… Дракон в обличье человеческом, который несет смерть. Он и меня убьет.

- Ножницы у вас? - на всякий случай спросил Смирнов.

- Д-да… я их… спрятала. А пиджак отдала, когда мы прощались. Альберта Юрьевича я даже в квартиру не впустила… побоялась. Думаю, он уже обнаружил пропажу ножниц! Потом, немого успокоившись, я их рассмотрела… при свете, - между лезвиями застрял светлый волосок.

- Лика, не тревожьтесь так, - уговаривал ее сыщик. - Ножницы - не орудие убийства в конце концов. Допустим, отрезал он прядь волос у женщины, - велика беда! Людям присущи странности. Может, Альберт Юрьевич коллекционирует образцы волос своих знакомых.

- Второе совпадение уже не случайность, - возразила она. - Рукавные стрелы, теперь ножницы. Как вы это объясните?

- Человек собирает разные коллекции. Иметь дома старинное оружие законом не запрещено, равно как и носить в кармане ножницы. Сие не является преступлением. Вы уверены, что именно Альберт Юрьевич отрезал волосы?

- Нет, но… разве волосок той блондинки не доказательство?

- Вы сохранили его? - спросил Всеслав. - Чей волос, может точно установить только экспертиза. Не исключено, что у Ростовцева есть любовница-блондинка: он мужчина интересный, богатый, темпераментный. Обнаруженный вами волосок вовсе необязательно принадлежит…

- Это ее волос, - перебила Лика. - Вот увидите!

- Кстати, в ресторане были другие посетители?

- Были. Думаете, волосы отрезал кто-то из них?

- Не исключено.

Лика пропустила его слова мимо ушей.

- Это Дракон, - твердила она. - Кто-то должен умереть. Та женщина… Стелла, - я все думаю, как она? Ей надо позвонить.

- Бывшая жена одного из приглашенных, которая закатила скандал?

- Да. Мне неизвестен ни ее адрес, ни номер ее телефона. Можно спросить у Альбины… но я не решаюсь. Она ужасно злится на меня - ревнует! Поэтому вряд ли пойдет навстречу.

- Какова моя задача? - спросил Всеслав. - Вы хотите, чтобы я выяснил, все ли в порядке с «пострадавшей»?

- Да! - приободрилась Лика. - Узнайте, пожалуйста. Я буду вам чрезвычайно признательна! И сразу сообщите мне.

- Хорошо.

Смирнов, задумавшись, вернулся допивать кофе.

- Остыл совсем, - пробурчал он.