Йен отцепил его от себя и снова опрокинул на кровать. Этьен уставился в потолок.

— Какой-то неправильный у нас с тобой перетрах выходит. — Заметил он.

— Может, и не надо тогда?

— У меня течка, мне плохо. — Заныл Этьен. — Тебя бы так штормило по несколько раз в год, я бы посмотрел, как тебе не надо было бы.

— Думаешь, мне на запах твой плевать?

— Так в чем до сих пор дело тогда?

Йен молча продолжил делать свое дело. Потом прижал Этьена к себе и легко поцеловал в шею. Этьен все смотрел в потолок.

— Дело в том, что от тебя другим пахнет, а это мерзко.

— Свену не было мерзко.

Йен рыкнул, резко перевернул его и уткнул лицом в кучу примятых подушек, резко и ломано стянул с Этьена его спортивные штанишки.

Этьен хохотнул, вздохнул, почувствовав внизу живота тугой клубок, который скручивал мышцы. Вильнул задницей, уже прося от Рассела не слов, а дела.

* * *

Тепло приходило стремительно. Даже по ночам на улице нельзя было замерзнуть, а еще и лето толком не началось. Людям это нравилось.

В небольшом ночном ресторанчике их собралось непривычно много, а Этьен уже минут пять сидел в туалетной кабинке и пытался отдышаться. Его тошнило, но не рвало, так что пришлось самому засовывать пальцы в глотку.

Вылез, прополоскал рот водой из-под крана. Посмотрел на себя в зеркало. Добрался до своего столика, где сидели Томми и Ренди, схватил сумку.

— Я поехал. — Бросил им.

— Что случилось? — Томми привстал с места. Этьен ему не ответил и вышел на улицу. Хоть уже и было темно, но все еще было душно. Добрался до дома, открыл все окна и завалился спать.

Проснулся от звонка мобильника. Позвонил Томми.

— С тобой все хорошо? — спросил он.

— Хорошо. — Этьен улыбнулся и кивнул головой. — Я заболел немного.

Время двигалось уже к двум часам дня. На улице снова поднялась жара, и воздух за окном дрожал, как будто над огнем. Этьен выглянул в окно, нашел глазами свой байк, но только от одной мысли о том, что придется ехать на нем снова затошнило.

В аптеку за тестом сходил пешком.

Очень хотелось позвонить Стефану и спросить, что делать. Но это была плохая идея.

Набрал номер Йена. Личный, не рабочий.

— Рассел, приедь ко мне. — Попросил он, когда трубку взяли только на третий раз.

— У меня переговоры. — Зло шикнули на него.

— А я забеременел, скорее всего от тебя, и если ты сейчас не приедешь, я специально рожу и оставлю ребенка под твоей дверью.

Рассел долго молчал, что-то промычал, попыхтел. Этьен сидел на просторной кухне за обеденным столом, вертел в руках два положительных теста и курил, ждал реакции.

— Я перезвоню через несколько минут. — Ответил он наконец-то и отключился.

Этьен швырнул телефон на крышку стола, затушил сигарету в стеклянной пепельнице, которая переехала с прошлой квартиры. Опять тошнило. Этому всему уже должно было быть чуть больше месяца, если вести счет от течки, хотя он мог залететь и в другое время. Но он всегда предохранялся. Только тогда забыл, причем и со Свеном, и с Йеном, так что папашей мог быть любой. Но папашей никто не будет.

Рассел перезвонил через полчаса.

— Что ты от меня хочешь? — спросил он.

— Где аборты делают?

— Я не знаю, мне это не надо. В больницах, наверное. — Потом Рассел замолчал, Этьен тоже ничего говорить не хотел. У него вообще настроения не было. Рассел засмеялся. — А где же крики о том, какой я мерзавец?

— Не издевайся, Рассел. Будь добр, организуй мне все, а то и без этого башка раскалывается.

Рассел пообещал. Приехал на следующий день ближе к обеду. Этьен все сидел дома и даже выходить наружу ни разу не пытался. Заказал еду на дом из одного ресторанчика и теперь поедал пиццу, валяясь на белом хозяйском диване перед широкой плазмой. Показывали сначала фильмы о животных, а потом пошли старые блеклые мультики.

— С тобой одни проблемы. — Йен принялся ходить по комнате, огибая стоящие на полу тарелки, разбросанные подушки и одежду. Подошел к Этьену, схватил за руку и принюхался к запястью, потом понюхал шею и волосы.

— Есть? — осторожно спросил Этьен.

— Есть. — Кивнул Йен. — Точно есть. Давай, собирайся, к вечеру закончить надо.

Этьен не знал, что нужно брать. Взял все. И одежду, и деньги с документами. Никаких медицинских документов у него не было, была только справка из тюремного медпункта, по которой и надо было давно получить все остальное. Взял и это.

— Мы куда поедем?

— В одну частную. Эрхеля знаешь?

— Нет.

Йен был на том любимом автомобиле Этьена с белым салоном. Только теперь Этьен боялся, что весь этот салон он сейчас попросту заблюет. И было же все хорошо, а в последние дни, как только догадался, так и началось. Из-за психики, может быть. А Этьен психовал. Очень. То, что в нем что-то растет, пугало.

— Рассел, — вдруг вспомнил он, — уволь своих работников. У тебя опять недоплата.

— Сколько?

— Сотня штук почти.

— Как так?

— Не знаю. Но пока все заморожено, так что думай, Рассел. Второй раз уже такой прокол у тебя.

В клинике их ждали. Этьен вытерпел все. То, как ему водили по животу какой-то хренью, как сообщили, что ребенку не месяц, как думал Этьен, а уже семь недель и что он вроде бы как здоров, как хотели показать ему того самого недоразвитого еще совсем, но уже почему-то ребенка.

Этьен и от этого устал, а пришлось выслушивать длинный монолог врача о том, что дети — это чудо. Для Этьена дети были совсем не чудом. Скорее пожизненным сроком.

— Раньше беременности были? — спросили у него.

— Нет.

Ему сами дали какую-то тряпку, похожую на ночнушку, заставили лечь на специальное кресло в страшной, пахнущей чистотой комнате. Низенький санитар с морщинками на лице подошел к нему со иглой от капельницы.

— Что это? — спросил Этьен.

— Снотворное.

— Валяйте. — Разрешил он.

Глава 17

Макс был недоволен. Этьен сидел в кресле, а альфа навис над ним и злобно пыхтел. Небольшой стеклянный столик был перевернут и по поверхности столешницы расползлась паутина трещин.

И Этьену и было немного страшновато, но не до такой степени, чтобы трястись и прятать взгляд, рассматривая удивительные узоры на полу. Вместо этого он рассматривал потолок. И курил, одной рукой держа сигарету, а другой крутя пояс того самого красного любимого халата.

Был где-то полдень, а для Этьена только утро. Биоритм сбился упорно и