– Рванули по ложному пути? – спросил Павел Иванович, и кривая улыбка скользнула по его губам. – Шли на Одессу, а вышли к Херсону?

– Может, и так, – неопределенно ответил Вадим. – У меня тоже есть вопрос – последний или заключительный, уж не знаю, какое определение тебе больше нравится?

– Спрашивай. Если смогу, отвечу. Не сумею, не обессудь – беру пример с тебя.

– Возможно проведение каких-либо конфиденциальных акций в «Интеройле», минуя тебя? – Вадим пытливо впился в глаза собеседника. – Я не имею в виду финансовые, коммерческие дела, а... ну ты понимаешь, о чем я говорю.

– Это исключено, – твердо ответил Павел Иванович. – В фирме этим занимаюсь я лично. Руководители, хотя молодые и энергичные, умницы в экономике и менеджменте, в специальных акциях ничего не смыслят. Кроме того, я поставил дело так, что любая, даже самая незначительная информация, касающаяся «Интеройла», как поступающая извне, так и о своих, внутренних событиях, обязательно проходит через меня: анализируется, систематизируется, перепроверяется. Исключено! – повторил Павел Иванович.

– Тогда приходится констатировать, что мы тянули пустой билет, – вздохнул Вадим. – Извини, что потревожили. Так уж получилось. Успехов тебе в разборках с Монтуровым в частности, ну а в целом – на суровом и неблагодарном, хотя и хорошо оплачиваемом поприще коммерческой безопасности. Да, свяжись со своими наблюдателями, они просили, и дай им команду, чтобы нас пропустили беспрепятственно.

– И вам успехов. Кстати, высказанное мной предложение остается в силе. Если будете искать работу, приходите, поговорим – мне такие кадры лишними не будут.

– Заметано. Спасибо за заботу. Как только, так сразу двигаем к тебе устраиваться на службу. Мне, по блату, прошу застолбить место на входе, пропуска проверять – с детства завидовал билетершам в кинотеатрах, – улыбнулся Вадим. – Ребята, уходим. Толя, ты идешь первый, заводишь «Газель», а мы пока на страховке. Посигналишь, как будешь готов. Павел Иванович нам никаких сюрпризов вроде бы не подготовил, но порядок есть порядок – побережемся. Оружие оставим на выходе. Нам оно без надобности, а людям за него придется отчитываться по номерам и в комплекте, как в инструкциях пишется.

Вадим толкнул в плечо Доктора, так и не проронившего ни слова со времени освобождения, отправляя его к машине. Андрей на прощание бросил внимательный взгляд через стеклянную дверь, выходящую к бассейну, словно высматривая там кого-то, и побежал через двор к воротам.

Вадим поднял руку, прощаясь с Павлом Ивановичем.

– Пока, – сказал тот. – Успехов вам в поисках девочки!

Резко остановившись в дверях, Вадим вопросительно посмотрел на Павла Ивановича.

– Я не в педучилище на дошкольном воспитании учился и умею анализировать, что говорят другие, – устало кивнул шеф безопасности «Интеройла». – Могу отделять зерна от плевел. Это не наша работа, поверь. А за то, что помогли, спасибо – это искренне!

Вадим, крепко пожав на прощание руку Павлу Ивановичу, споро двинулся к воротам, от которых уже дважды доносился нетерпеливый перелив автомобильного сигнала.

Самсон, сидевший за рулем, вовсю травил анекдоты, пытаясь вывести своих товарищей из неожиданно напавшего на них ступора. Оба молчали и, насупившись, зачарованно-тупо пялились в окна «Газели» на пролетающие мимо поля, рощицы, а затем, когда въехали в пределы Москвы, – на серые ряды многоэтажек, не откликаясь и никак не реагируя на шутки друга.

Если Вадима хоть как-то можно было понять: провал очередной версии, отходняк от боевой работы, то Андрюха-Доктор, выпав из обычного состояния оптимиста и хохмача, никак не походил на себя. На настойчивые вопросы Самсона, что с ним случилось, он, криво усмехнувшись, выдавил неопределенно-скудную фразу:

– Да так, дурные воспоминания о юности прошедшей нахлынули. – И опять замолчал, продолжая наблюдать пейзаж за окном машины.

Вадим, как только они выехали из поселка, связался с Мао и коротко доложил об исходе акции. Сергей не был ни удивлен, ни разочарован результатом. Оказывается, Серов с хакером Семой сразу после их отъезда добрались до компьютера секретаря Ясенева, вскрыли ежедневник, куда исполнительная девушка заносила время, место и темы последних встреч депутата, и сумели вычислить и сам «Интеройл», и даже его заинтересованность в делах «Сибвеста». Далее они определили местонахождение гендиректора фирмы и отправили к нему в гости Терехина со товарищи, благо особняк молодого растущего бизнесмена находился не более чем в двенадцати километрах от расположения отдела, в очередном «новорусском» поселении за МКАД.

Посещение прошло без неожиданностей, не так, как визит к господину Ясеневу. Охрану и семейство нейтрализовали тихо и аккуратно и переговорили с хозяином. После легкого «допинга» коммерсант выдал всю интересующую и, естественно, совершенно неутешительную информацию о непричастности «Интеройла» к охоте за злополучной дискетой Надежды.

«Еще одна неприятность для Павла Ивановича, – констатировал Вадим. – Не организовал должным образом охрану шефу. Заполучит от начальства по самое не могу. Понятливый, должен разобраться, кто и зачем посетил хозяина. Я бы на его месте все свалил на „диких“ монтуровцев. Да бог с ним и с его „Интеройлом“ – у них свои заморочки, а у нас свои...»

Качаясь в мягком кресле «Газели», Вадим чувствовал, что на него тягучей волной накатывает усталость. Давали себя знать бессонная ночь, бесконечные дороги и отчаянные кувыркания – в Жигулях и здесь, в Подмосковье. А еще больше угнетали бессилие и беспомощность. Хотелось яростно драть тело и душу жесткой мочалкой, освобождаясь от низости и подлости, которых он коснулся.

Заканчивались вторые сутки, а они не сдвинулись с места ни на шаг. Более того, неизвестно, в какую сторону нужно идти, бежать, стремиться...

В оперативном штабе «Пленэра» – все той же двухкомнатной квартирке в Сокольниках – не то чтобы царило упадническое настроение, однако не наблюдалось ни рабочей суеты, ни особой деловитости, а главное, не витал в воздухе особый дух напряжения, появляющийся, когда ход операции на крутом подъеме или на резком спаде. В первом случае надо гнать вперед, во-втором выкручиваться и уходить от поражения. В обоих случаях некогда предаваться «унынию и лени», как сказал пламенный поэт, правда, несколько по другому поводу. Сейчас ничего этого не просматривалось.

Сергей-Мао стоял у окна и через занавеску что-то высматривал во дворе. Коля Серов перебирал лежавший перед ним огромный ворох компьютерных распечаток. Останавливаясь на одном листе, вчитывался, кривил в усмешке губы, саркастически хмыкнув, отбрасывал в сторону, что-то черкал карандашом на огромной схеме, нарисованной на ватмане, и опять шелестел бумагой. Из второй комнаты доносилось громкое сопение, изредка прерываемое невнятным обиженным бормотанием. Похоже, хакер Сема, вымотавшийся за полтора дня непрерывного общения с двумя компьютерами, позволил себе немного расслабиться.

Повернувшись к прибывшим, Сергей коротко кивнул в сторону приоткрытой двери кухни.