свое лицо в зеркале над туалетным столиком. При неярком освещении оно выглядело симпатичнее. Майте взяла флакончик с духами — тоже из коллекции похищенных ею вещиц, — гордо выставленный на туалетном столике среди прочих безделушек, и нанесла пару капель на шею.

Этот флакончик, к тому времени ополовиненный, Майте прихватила у матери и теперь пользовалась духами с огромным удовольствием. Но душилась она довольно редко, по особым случаям, — экономила. Она решила, что сейчас тоже особый случай. Мужчины у нее в доме бывали не часто.

Майте вернулась в столовую, наблюдая за Рубеном. Тот со вздохом положил на стол какую-то газету.

— Ничего, — произнес он, потирая лоб. — Разве что в одной из старых газет содержится зашифрованное сообщение.

— У вас усталый вид.

— Я работал допоздна.

— Кофе хотите?

— Не откажусь.

Майте прошла в свою крохотную кухню, поставила чайник. Она всегда мечтала иметь красивую кухню. А здесь все разваливалось на глазах. Линолеум на полу отслаивался, рабочие столы просели. Но домовладелец на ремонт никогда не расщедрится.

Майте налила две чашки кофе и отнесла их в столовую вместе с сахарницей, которой очень гордилась. Сахарница была изящная, из настоящего фарфора. Майте купила ее на рынке Лагунилья. Долго торговалась, пока продававшая сахарницу женщина не снизила цену. Вообще-то, леди негоже торговаться, но Майте готова была биться за каждый жалкий песо, как лютая волчица, если придется. Нередко ей так и приходилось делать.

Майте поставила перед Рубеном чашку кофе. Он улыбнулся. Пару дней назад Майте раздумывала, не пригласить ли его к себе. И вот он у нее дома. И, разумеется, теперь, когда парень сидел перед ней в столовой, Майте не знала, о чем с ним говорить, хотя в своих фантазиях она предлагала ему переспать с ней. Так вот легко и просто. Захотела и предложила.

Майте считала себя скучной особой, и ей надоело быть такой скучной. Но она не могла, да и не хотела пере силить себя, чтобы пуститься во все тяжкие. Ведь тогда она была бы ничем не лучше того парня, который коллекционировал ручки с меняющейся картинкой, а также плакаты с красотками. Тот похотливым взглядом раздевал каждую женщину, оценивал ее достоинства и изъяны, откладывая в ящик своих воспоминаний. Ноги, грудь… Он был развратник, а Майте в каком-то смысле еще хуже.

«Ты — извращенка, — честила себя Майте. — В глубине души ты — чудовищная извращенка, и знаешь это. Ничего в тебе нет, кроме дешевых фантазий».

— Вы давно работаете в типографии? — спросила она.

— Пару лет, причем неполный рабочий день. На поиски чего-то другого нужно время. Университет я бросил, а найти приличное место непросто.

— Что вы изучали?

— Литературу.

«Может, Рубен теперь всю жизнь будет чахнуть в этой типографии, пока не станет согбенным седым стариком», — подумала Майте.

— А вы где работаете? — спросил парень.

— В юридической фирме, секретарем.

— Нравится?

— Ненавижу эту работу, — честно ответила Майте.

Она помешала ложкой кофе и глотнула из чашки.

— Но можно же уйти.

— В другом месте зарплата будет не больше.

— Зато, может, будет интересней.

«Странно, — подумала Майте. — Интересно, не интересно… Работа — это просто источник дохода. Молодой еще, поэтому так рассуждает. Погорбатится лет десять, и думать забудет про свои „интересно“».

Молодость — это все, что у него есть. Не красавчик, слишком волосатый, на ее вкус, и вовсе не такой искушенный в жизни, как ей хотелось бы. Но ведь у него был роман с Леонорой, а Леонора — красавица. Наверное, мужчинам в этом плане больше везет. Не важно, пусть ты горбун из собора Парижской Богоматери, все равно у тебя есть шанс завоевать любовь Эсмеральды.

— Как вы познакомились с Леонорой? — полюбопытствовала Майте.

— В «Астериске». Одно время я делал для них макеты листовок, помогал Джеки с этим, другие поручения выполнял. Потом там появилась Леонора, мы стали с ней общаться, выяснилось, что у нас много общего, ну, и начали встречаться.

— Долго вы встречались?

— Больше полугода. Она тогда только переехала в Мехико. Была немного провинциалкой, но очень скоро обтесалась. Она все время стремилась заводить новых друзей, расширять круг знакомых, и все охотно с ней знакомились. От нее исходит особая аура, как вам известно.

Майте это не было известно. Она вообще не знала, что за человек Леонора. Ей вспомнился остров из «Тайного романа», вспомнилась девушка, извивающаяся на каменном алтаре.

— Мне казалось, я сорвал джекпот, понимаете? Я был от нее без ума. Водил ее повсюду, возил, куда бы она ни пожелала. Мы часами обо всем болтали.

— И что же случилось?

Рубен поморщился, словно задел незажившую ссадину:

— Случился Эмилио. Каждые выходные он приходил в «Астериск», чтобы снять девочку. Он трахает все, что шевелится. Должно быть, решил, что «Астериск» — подходящее место, где можно снимать девочек. Там много молодежи — выбирай не хочу.

— И он познакомился с Леонорой.

— Он познакомился с Леонорой, — кивнул Рубен и отпил кофе. Потом помолчал, почесал запястье. — И самое главное — мы ведь с Леонорой раньше насмехались над Эмилио. Считали, что он просто буржуй, ищущий приключений. Надменный такой, с большим самомнением… просто потому, что внес средства на учреждение нашего творческого сообщества. В галерею он непременно входил в темных очках, а потом лихо снимал их в стиле дешевой кинозвезды. Это было забавно.

— Но Леонора, видимо, сочла его приятным молодым человеком, — заметила Майте с некоторым раздражением в голосе.

Ей не нравилось, что Рубен столь пренебрежительно отзывался об Эмилио. Эмилио был отличный парень, а в Рубене говорила обида. Как будто можно осуждать Леонору за то, что она выбрала другого.

Рубен нахмурился:

— Не знаю уж, какую лажу он ей втюхивал, но она ему поверила. Меня бросила и стала встречаться с ним. Очень изящно бросила, объяснив, что не хочет меня обманывать. Услугу мне оказала, видите ли. Ну прямо ангелочек. Только я все равно не уверен, что она мне раньше не изменяла.

— О! — промолвила Майте.

Неужели Леонора спала с Рубеном на тех же красных простынях, на которых еще сохранялся запах другого любовника? Или она вела себя более осмотрительно и они встречались только дома у Эмилио? Или где-нибудь в укромных местечках, вдали от любопытных глаз?

— Перед самым разрывом она была очень мила со мной, а фишка в том, если Леонора особенно мила, значит, она пытается загладить вину. Леонора слишком совестливая. И в этом ее проблема. Ее постоянно мучит совесть, давит на нее, душит. Наверняка она мне изменяла.

Майте представила, как красавица Леонора с надрывом в голосе говорит Рубену, что она не