Я не очень понимал, что делаю в Вашингтоне, но оказался на встрече с сенатором Марком Уорнером, демократом из Вирджинии, который был частью двухпартийной группы сенаторов (известной как «банда шести»[93]), пытающейся разрешить проблему государственного долга США. Сенатор изложил мне свою позицию, а затем решительно взял меня в оборот: «Легко управлять компанией, – сказал он мне, – в то время как другие трудятся на общественное благо. Где, черт возьми, ваш голос по поводу государственного долга?»

В этом имелся смысл. Я был согласен, что федеральное правительство рискует, наращивая объем обязательств, и спросил, чем я могу помочь.

Он предложил мне найти союзников и заняться этим вопросом.

Я сказал ему, что посмотрю, что именно можно сделать.

Я позвонил Джону Энглеру, бывшему губернатору Мичигана, моему другу, который возглавлял круглый стол по вопросам бизнеса. Мы встретились за обедом, и я спросил, выпустит ли его организация письмо, подписанное группой генеральных директоров, в поддержку «банды шести». Он согласился. Я помогал вербовать генеральных директоров, а Энглер выпустил письмо. Оно не наделало много шума, но показало, что мы приложили усилия. Уорнер перезвонил мне и поблагодарил, а потом пригласил на ужин с дюжиной тяжеловесов, чтобы обсудить тот же вопрос. Я согласился и оказался за столом между Элис Ривлин[94] и Аланом Гринспеном[95], а напротив меня оказался Пол Волкер[96]. Я оказался единственным бизнесменом в этой компании, и в какой-то момент Уорнер попросил меня обратиться к остальным.

Я сказал просто: «Мы должны прояснить связь между бизнесом и федеральным долгом, и, если мы не сделаем шаг вперед и не объявим, что нужно делать нам и что должно делать правительство, этого никогда не произойдет. Так что, я думаю, нам нужно сплотить бизнес вокруг этого вопроса».

Вряд ли это было глубокомысленно, но позже ко мне обратилась Майя МакГинес, президент Комитета по ответственному федеральному бюджету[97]. Она сказала, что нужно вывести этот вопрос на новый уровень. Так родилась Fix the Debt[98], беспартийная организация, собравшая политиков, лидеров бизнеса и экономистов. У нас было несколько действительно умных людей (сопредседателем был Дэвид Коут, председатель и генеральный директор Honeywell International). Я думал, что наши аргументы убедительны: если федеральный долг продолжит двигаться по текущей траектории, он станет тормозом для экономики, поскольку большой процент государственных расходов пойдет на обслуживание долга, и если низкие процентные ставки поднимутся – скажем, до семи процентов, – будет следующий финансовый кризис. Самонадеянность, которая предшествовала последнему финансовому краху, недопустима.

Мы проводили встречи, привлекли внимание прессы и общались как с республиканскими, так и с демократическими лидерами, включая Митча МакКоннелла[99] и Гарри Рида[100]. Почти все выражали сочувствие, но в Вашингтоне говорят деньги. Мы пригласили корпоративных лидеров на ужин с входным билетом стоимостью в миллион долларов, чтобы аккумулировать ресурсы, с помощью которых Fix the Debt могла бы мобилизовать законодателей в нашу поддержку. Мы хотели надавить на них, чтобы были предприняты необходимые шаги – некоторое сочетание повышения налогов и сокращения расходов – для снижения долга.

Увы, Fix the Debt не смогла ничего исправить. В июле 2011 года, столкнувшись с кризисом потолка госдолга, «банда шестерых» внесла законопроект, который предлагал сократить долг на 3,7 триллиона долларов в течение следующего десятилетия. Он получил несколько положительных отзывов в средствах массовой информации и одобрение законодателей как в Палате представителей, так и в Сенате, но не получил достаточной поддержки. Конгресс в соглашении, подписанном с президентом Обамой, поднял потолок долга, чтобы предотвратить роспуск правительства. Никаких проявлений лидерства со стороны Белого дома. Никаких проявлений лидерства со стороны Конгресса. Никаких проявлений лидерства со стороны всех политических партий. Когда мы начали нашу работу, государственный долг составлял тринадцать триллионов долларов. Сейчас – более двадцати триллионов долларов. В свете сокращения налоговых поступлений на полтора триллиона долларов (плюс-минус несколько миллиардов), из-за принятых Конгрессом в 2017 году законов, госдолг будет продолжать расти.

Оглядываясь назад, полагаю, что, вероятно, должен был предвидеть это. С тех пор как я начал карьеру, у меня под стеклом на столе лежали строки из «Государя» Макиавелли:

Следует иметь в виду, что нет ничего более трудного для осуществления, ни более сомнительного в успехе, ни более опасного для обращения, чем инициировать новый порядок вещей; ибо у реформатора есть враги в лице всех тех, кто извлекает выгоду из старого порядка, и только вялые защитники в лице всех тех, кто извлек бы выгоду из нового порядка; эта вялость возникает отчасти из недоверия человечества, которое не верит по-настоящему ни во что новое, пока действительно не испытает его.

У политиков в Америке свои вечные истины. Один американский сенатор сказал, что мои усилия обречены: «Бертолини, вы – хозяин вселенной. То, что вы говорите, работает в вашей компании, а мне нужно переизбраться».

А миллионы долларов, которые мы собрали для этого дела? Большая их часть остается неизрасходованной, хотя, к чести Майи, она продолжает выступать против финансовой безответственности.

Было бы заманчиво заключить, что первые лица компаний должны растить собственный сад и позволить политикам беспокоиться о более крупных экономических и социальных проблемах. Но я извлекаю прямо противоположный урок. Я считаю, что в отсутствие адекватного политического руководства лидеры бизнеса должны заполнить пустоту, и сделать это не из альтруизма или милосердия, а по необходимости. К такому же выводу пришли и другие руководители компаний.

Ларри Финк, как соучредитель BlackRock, помог создать крупнейшую американскую компанию по управлению активами (BlackRock также является крупнейшим акционером «Этны»). В 2017 году он написал письмо руководителям компаний страны, в котором, в частности, говорилось:

Мы… видим, что многие правительства не могут подготовиться к будущему, начиная с инфраструктуры и пенсионного обеспечения и заканчивая автоматизацией и обучением рабочих. В результате общество все более обращается к частному сектору, ожидая, что компании будут реагировать на более широкие социальные вызовы.

Эти проблемы многочисленны, но я бы поставил насилие с применением оружия на первое место.

… … … … … … … … … … … … …

Льется слишком много крови, чтобы ее игнорировать.

… … … … … … … … … … … … …