ее на шею, и сказал, чтобы я держал ее левой рукой. Мы работали над тем, как расположить мое тело над лыжами и как поворачиваться без обычного движения рук или помощи палок. Я боялся и сомневался. Но я знал, как правильно распределить вес на лыжах, и знал, что всю работу должны делать ноги, а верхняя часть тела должна быть неподвижной и всегда перпендикулярной линии падения. Так что ровно через два года после несчастного случая, в точно таких же условиях – яркое солнце, теплый день – я оттолкнулся и направился вниз по склону.

Я был робок в первый раз, и ненамного лучше во второй. Но к третьему заходу я стал увереннее и быстрее, и это было легко, почти как во сне… борозды на снегу… ветер дул мне в лицо… адская скорость… и я почувствовал это единство с горой. Адреналин подскочил, и слезы потекли по щекам. О боже мой. Я могу кататься на лыжах!

Когда я остановился, Джо сказал: «Давайте поднимемся туда, где вы упали».

Мы сели в подъемник, поднялись на самый верх и снова тронулись в путь. Я знал, где находится дерево. На самом деле я уже забирался туда – это заняло сорок пять минут – потому что хотел увидеть его, прикоснуться к нему. Теперь, спускаясь с Медвежьей горы, я увидел его вдалеке, скользнул взглядом и остановился.

Инструктор терпеливо ждал.

На самом деле эмоции нахлынули на меня, когда я летел вниз по трассе, доказывая, что могу сделать то, что, как мне казалось, никогда не смогу сделать снова. Теперь, когда я повернулся лицом к дереву, это был очень тихий, очень спокойный момент. Я чувствовал не столько торжество, сколько вызов.

Именно здесь все закончилось в прошлый раз, но на этот раз так не должно было случиться.

Я оттолкнулся, наклонился вперед и помчался вниз по склону.

Мое путешествие только начиналось.

Благодарности

Акт написания книги – это всегда путешествие, в котором множество способных и проницательных людей ведут вас за руку, удерживая в соответствии с расписанием! В то время как в этих благодарностях не будут упомянуты несколько человек, которые сделали эту книгу возможной, я глубоко ценю всех тех, кто своим примером или личной обратной связью сформировал меня как руководителя. Я часто говорю, что мой стиль лидерства – это мозаика хорошего и плохого поведения, которые я усвоил на жизненном пути. Именно эта мозаика создала историю, которую вы собираетесь прочесть.

Моим родителям и семье сестер, братьев, кузенов, тетушек, дядюшек, бабушек и дедушек: вы сделали мою жизнь богатым и прекрасным путешествием.

Моим многочисленным наставникам, боссам и командам руководителей: на протяжении всей моей карьеры ваши отзывы были бесценны. Я знаю, что не всегда выражал свою признательность элегантно!

Многим моим учителям и профессорам: ваше терпение сформировало мой эвристический взгляд на мир и позволило мне целенаправленно выстраивать свою работу.

Моим близким друзьям, которые ходили по тем же улицам, в те же школы, посещали те же вечеринки и всегда заботились обо мне, когда все шло наперекосяк: я обещаю вам, что однажды вы оправитесь от шока моего успеха!

Спасибо моему хорошему другу и коллеге Стиву Келмару: ваши прозрения, настойчивое стремление к совершенству сделали меня лучшим руководителем, а эту книгу – реальностью. А также Дэвиду Авени: ваше терпение при рассмотрении и комментировании бесчисленных черновиков было неоценимым!

Команда Currency значительно облегчила мне работу по изданию этой книги в очень беспокойный период моей жизни. Большое спасибо издателю Currency Тине Констебль и ее заместителю Кэмпбеллу Уортону; Хейли Шир из отдела маркетинга и публицисту Стивену Бориаку. Редактор Currency Роджер Шолл был неоценим в своих отзывах и поддержке. И последняя по порядку, но не по значимости: Эрин Литтл, помощник редактора, заставила колеса вращаться на протяжении последнего рывка к печати.

Последний поклон благодарности Джиму Хиршу. Его терпение, упорство и настойчивость помогали этому проекту продвигаться вперед. Он потратил больше времени, чем я, на понимание нюансов моего путешествия. Он нашел мой голос в том, чтобы выразить это путешествие доступным способом. Джим, мое время с тобой было привилегией, которая сформировала мою эвристику больше, чем ты можешь себе представить.