– Вы хорошо подумали? – строго спросила пожилая женщина.

– Да, – ответила Маргарита Павловна. – Очень хорошо все обдумала и приняла решение. С прежней работы я уволилась и теперь буду…

– Я не понимаю, что мы разбираем? – насмешливо спросил немолодой мужчина. – Все мы прекрасно знаем Сазонову, но пытаемся выискать причину, по которой сможем ей отказать. Так? – посмотрел он на пожилую женщину. – Если не позволить Сазоновой усыновить детей, то тогда вообще никому не стоит разрешать.

– Действительно, – улыбнулась Нина Петрова. – Маргарита, на мой взгляд, делает глупость, но она этого хочет.

– Значит, решили, – улыбнулся мужчина. – Вы стали матерью, Маргарита Павловна.

– Я уже была матерью, – печально произнесла она. – Но сейчас хочу сказать спасибо вам всем за доверие, и я чувствую себя счастливой.

– Ох и взвалила ты на свои плечи ношу, – покачал головой седой мужчина.

– А я считаю, она правильно сделала, – улыбнулся другой мужчина. – Маргарита Павловна – молодая и сильная женщина. А с детьми поступили подло. И что с работы Маргарита ушла, тоже правильно. Она проводила там больше времени, чем дома. А теперь будет работать в детском саду. Молодец Маргарита!…

– Я приглашаю всех на семейный праздник, – объявила Маргарита Павловна. – Дети сегодня же будут дома. Они постоянно спрашивают о папе, но я не знаю, что им отвечать.

– Скажи, что он уехал надолго, – предложила Нина, – а когда приедет, не знаешь. Вот и все.

– Да, – согласился пожилой. – Что за люди, – пробормотал он. – Детишек-то зачем обманывать? Но теперь у них будет мама, и я думаю, что очень скоро они забудут о человеке, который называл себя их отцом.

– Кто же убил Краймана? – спросил Рокин.

– Капитан сказал, что, судя по всему, Крайман сам впустил убийцу, – ответил Жигунов. – А Яшка пускал только женщин. Он давал ключи и назначал дни. Прием дам происходил четыре дня в неделю. Все знали об этом, и тем не менее…

– Он делал дорогие подарки, – напомнил Рокин. – И скорее всего кому-то из дам это не понравилось. Хотя я не представляю, как женщина бьет ножом в сердце, а потом опасной бритвой режет по горлу.

– Откровенно говоря, мне его ничуть не жаль. Я думал, он просто уговорит Фролову…

– Знаешь, не надо демонстрировать свою порядочность. Ты все прекрасно знал, как, впрочем, и остальные. А сейчас мы пытаемся…

– А как мы в глаза Фролову смотреть будем? – перебил его Жигунов.

– Свободно и спокойно. Он вполне мог остаться здесь. Ведь я думаю, он прекрасно знал, какой человек Марина Сергеевна, но все-таки уехал туда. Мы просто поговорили с ней и попросили помочь за деньги. Она обманула и нас.

– Фролов пошлет нас на хрен.

– Я так не думаю. Он нашел себя в этой работе. В конце концов, ему хорошо платят. Так что все будет нормально.

– Ну, – спросила по телефону Зоя, – добилась?

– Не дают свидания!… – Татьяна всхлипнула. – Нельзя, идет следствие. Правда, следователь сказал, что будет очная ставка. Эдгар утверждает, что приехал в Москву неделю назад или чуть больше. Но…

– Он, наверное, не хочет впутывать тебя, – перебила ее Зоя. – Ты когда приедешь?

– А я вам не надоела?

– Прекрати! – рассердилась Зоя. – Ждем через час. – Она отключила телефон.

– Мам, – вошла Вика, – дед так и не звонит. Может, что-то случилось?

– Я звонила на фирму. Он работает в таком месте, где мобильная связь не работает. Вернутся все недели через две, – опередила она вопрос дочери.

– А что с этим, с мужчиной Татьяны?

– Идет следствие. Скорее всего он будет отбывать срок. И дадут ему не меньше десяти как минимум. Эдгар подозревается в нескольких разбойных нападениях. Так что у Тани положение незавидное. И я думаю, он не простит ей то, что его арестовали.

– Она тебя не упрекает?

– Она считает, что поступила правильно.

– Надо же как бывает. А ведь у меня могло быть хуже, если бы не дедушка. Я вчера увидела Кольку, так он от меня бегом убежал. Странно, да? Почему он так дедушку боится?

– Папа знает старшего брата этого альфонса. И не вспоминай о нем, пожалуйста.

– Конечно. Я подумала: и чего я в нем нашла? А представляешь, если бы я забеременела?…

– Что за разговоры?! – рассмеялась мать.

– Слушай, Швед, – сказал следователь, – ну чего ты крутишься? За то, что сделал, надо нести ответственность.

– Не держи меня за пионера, – рассмеялся Эдгар. – Мне чужого не надо. И повесить на меня дело для раскрываемости и галочки у вас не получится. Что не мое, то не мое. Я нашел ствол, подстрелил этого мента, но, заметьте, господин следователь, после того, как он ранил женщину. И когда меня брали, сопротивления я не оказывал. Так что за это готов нести заслуженное наказание.

– Вот ты говоришь, что приехал в Москву недавно.

– Не хотел, чтоб вы эту женщину таскали, а то еще и ей что-нибудь пришьете.

– Она требует, чтобы вас расписали, – усмехнулся следователь.

– А что тут смешного? – возмутился Эдгар. – Или тебе не знакомо такое чувство, как любовь? Вы, менты, любить не умеете, у вас все по закону, а людей ни за что сажаете и…

– Хорош, Швед!…

– Может, в камеру? Не получается у нас с тобой доверительного разговора. Вешать на себя я ничего не буду.

– А что за дело ты хотел сделать еще?

– Покушение на Буша организовать. Точнее, на Березовского. Достал, козел! Хотя и позавидовать ему можно. Судят без него, срока дают, а он на вас хрен забил и еще говорит, что переворот в России устроит. Вот и решил я его, козла…

– В камеру, – кивнул вошедшему конвоиру следователь.

– Только начнешь по делу говорить, – усмехнулся Швед, – сразу рот затыкают. Свободу узнику…

– Топай, узник! – толкнул его в спину конвойный.

* * *

– Да, он участвовал в этих делах, – уверенно заявил Зубов. – Но на него ничего нет. Ствол не засвечен. В общем, зацепиться не за что. Стукачи в камере разговорить Шведа не могут. Там у него приятель был, но он на этап ушел, а Швед больше ни с кем не контачит. Но что-то наверняка произойдет. И Швед знает что, но разговорить его не получится. Хищник, первый срок получил ни за что, вот и понесло его по статьям Уголовного кодекса. Конечно, сейчас не в этом дело. Его подельники, с которыми он бомбил машины, что-то готовят. И видно, серьезное, если Швед сказал Зиминой, что он преступник. Она утверждает, что он с ней как бы прощался. А вот как заставить его говорить?

– Вопрос, – усмехнулся рослый опер, – ответ на который не знает никто, в том числе и Шведов. Судя по всему, эти гоп-стопы с машинами были что-то вроде репетиции, убивать там было совсем не обязательно. Ведь два водителя живы. Только с одним перестарались. Кстати, у бандитов три водителя, один вообще класс. Машины угонялись заранее, обычно из гаражей тех, чьи хозяева отсутствовали. Мы пытались найти связь Шведа с кем-то из знакомых хозяев угнанных машин, но ничего не вышло.