способности уже ходят слухи. Простой — а ест вилкой и ножом, между прочим. И правильно излагает свои мысли.

Ханна произнесла это более громко, но не закончила на этом:

— Считай, что это просто охота, дорогая, а я обожаю охоту. И я понимаю не хуже тебя, что он рисковый парень и его ждет скорее судьба военного, а не почтенного гражданина нашего круга. И моя мама тоже предупреждает, что он мне не пара. Но, я не собираюсь его отпускать. Пока… — Ханна тоже встала.

Обе подошли к воде, опустили руки в прозрачную воду, провели по разгоряченным лицам, потом по своим шикарным волосам, и медленно направились в сторону рыбаков.

«Очень было интересно», — подумал парень. Это он хорошо задержался, и вовремя. Узнал много нового о неизведанной женской душе. В отличие от Барбары, которая считала себя роковой, неотразимой красоткой, Ханна вела себя прямо противоположно. Хорошо сложена, и с шикарными каштановыми волосами, красиво очерченными губами, немного вздернутым носиком, она совсем немного проигрывала Барбаре.

А в уме, так и выигрывала, по мнению парня, хотя обе девушки были хорошо образованы.

В отношениях с Айвеном она не лезла напролом. Старалась больше слушать, а не говорить сама. Воспитанная в благополучной семье преуспевающих немецких поселенцев она хорошо понимала, что в придачу к внешним данным девственность — это хороший товар. И что особенно понравилось Айвену — Ханна не врала и очерчивала прямо границу их отношений и своих интересов. И не делала никаких намеков на будущее. Хоть между девушками не было никакой явной гонки, Ханна уверенно завоевала благосклонность интересного ей самца. А Барбара искренно не понимала, как он мог предпочесть не ее, первую красавицу, а такую простушку.

Попятившись назад, парень аккуратно вышел из прибрежного кустарника немного в другом месте и подошел к воде. Тоже плеснул на лицо прозрачной и прохладной водички и протер лицо. Вроде как разговоры смыл, и сразу успокоился. Барбара и Ханна уже находились сзади рыбаков, и подняли глаза на подходящего Айвена. Смотрели на него, что-то друг другу говорили. Обе улыбались, но не по-доброму. На лице Барбары отчетливо мелькнуло раздражение, когда она резко повернулась и пошла в сторону лагеря.

«Наверняка сейчас Барбара сказала какую-то гадость. Ну и хорошо, что они поговорили. Так будет лучше», — подумал юноша и предложил Ханне вернуться в лагерь вместе. Парень посчитал необходимым не упускать Барбару из глаз, пока она не придет к лагерю, который сейчас находился вне зоны видимости. Чтобы исключить любые неожиданности, которые могут исходить как от разозленной девушки, так и от окружающего их Фронтира. К тому же от всего пережитого парня «пробило» на голод.

Он крикнул наставнику, что они уходят втроем.

Сэтору должен будет держать под контролем рыбаков до тех пор, пока они не вернутся в лагерь. Как хороший ученик своих наставников японцев Айвен уяснил, что выживают те, кто всегда насторожен и собран.

* * *

В монотонном движении каравана прошло еще восемь дней. Дорога в этой низкотравной части прерий была отчетливо видна, немного петляя среди холмов. Видно, что здесь шли животные и всадники, в некоторых местах на открытом грунте виднелись следы колес. Но горизонт был пуст.

Целую неделю путешественники радовались хорошей погоде без жары и яркого солнца, но и без дождей. Стараясь пройти как можно больше пути до начала предгорий, делали короткие остановки на обед из сухарей и вяленого мяса. И снова в путь до самого вечера. Народ еще больше втянулся в походный ритм, и часто можно было наблюдать, как взрослые и дети неторопливо шли рядом с повозками, подстраиваясь под медленный шаг волов.

Два раза японцы устраивали стрельбы из всех видов оружия, чтобы довести людей до автоматизма в действиях. Один раз — на ходу, но стреляя не по заранее установленным мишеням, а по мешку с травой, который волокли на длинной веревке, привязанной к седлу Айвен с Джеро. Делали это то справа, то слева от каравана. Каждый по очереди волок мешок, то немного отставая к хвосту каравана, то наоборот, ускоряясь.

Кобыле Айвена очень понравилось так скакать, под звуки выстрелов. Хильда оказалась приученной к стрельбе и только немного водила ушами при громком выстреле. А пса пришлось привязать ко второму фургону на это время.

А взрослые и дети из фургонов азартно палили из всего оружия. Сэтору так и сказал — «стреляйте из всего, что есть в фургоне, только не забудьте потом почистить». Заодно проверил, у всех ли под рукой есть очки. Их имел каждый стрелок в походе. Мужчинам они стали не нужны, когда сумели убедиться, что их длинноствольное оружие не дает опасных искр. Женщинам оказалось полезным. В очках они перестали инстинктивно отворачиваться или прикрывать глаза при выстреле.

Заодно и проверили животных — как они будут реагировать на выстрелы. Если при первой тренировке возницам приходилось вмешиваться, то в последний раз волы только иногда двигали ушами. Одновременно приучали к звукам стрельбы лошадей.

Последнюю тренировку провели на восьмой день, на вечерней стоянке. Сразу после остановки Август объявил, что сегодня, 12 июня, прошло уже пятьдесят пять дней с выхода каравана.

Эту тренировку проводили до ужина, на голодный желудок. Весь народ стоял в линию перед расстеленными войлочными подстилками, на которых лежало личное оружие, потом, по команде Джеро, брал его и палил. А Сэтору ходил сзади и следил за действиями стрелков своими карими глазами, цепкими и умными. И его взгляд замечал малейшую оплошность.

«Запомните, леди и джентльмены», — говорил Сэтору по окончании стрельб». — «У нас на родине говорят, что каждый носит оружие в своей голове. Это называется — вера в себя. Которая в свою очередь дает вам уверенность в своих силах…»

Айвен слушал умные речи наставника и думал о том, как ему, оказавшемуся без родителей, повезло в жизни. Вдвойне повезло — еще приобрел двух названных сестер, Нору и Дарину, которые сейчас стояли рядом и слушали Сэтору, вцепившись в руки юноши с двух сторон так, что и не оторвать.

После ужина посидели часок всем обществом, болтая обо всем помаленьку, потом взрослые разошлись по своим фургонам. Дорога постепенно превратила группу переселенцев в спаянный коллектив.

— Айвен, хочу немного прогуляться…, на эту горку! Совсем ненадолго…, - заявила юноше после ужина Ханна, мотнув головой куда-то в сторону, но без конкретики. В ее голосе парень уловил необычную решительность, которая немного пугала. Но подумав, прокрутив три секунды это дело в голове, решил согласиться на прогулку.

Ханна сбегала к своему фургону, чтобы предупредить родителей,