юношей, бесцеремонно пробрался вперед и улегся между преподавателем и учениками, на всеобщем обозрении.

— …закончим урок рассказом одной истории, — с вдохновением вещал отец Уильям, стоя. Как понял юноша, сейчас они занимались прикладными науками.

— В 1811 году французский химик-технолог и фармацевт Бернар Куртуа открыл йод. Все знают, что такое йод?

— Да! — за всех ответила Айне, самая умная и способная девочка, причем из ирландской семьи. — Он есть в морской воде, раствор йодина есть у доктора Крюгера…

— Все верно. Йод или йодин, как его называют в Европе. Продолжим:

— У Куртуа был любимый кот, который во время обеда любил сидеть на плече хозяина. Ученый часто обедал в лаборатории. И вот в один из дней, во время обеда, кот прыгнул на пол, но попал на бутылки, стоявшие около лабораторного стола. В одной бутылке Куртуа приготовил для опыта взвесь из золы водорослей в этаноле…

Тут священник увидел в глазах детей немой вопрос, и решил пояснить:

— В этаноле или зерновом спирте. Так понятно? Хорошо… В другой бутыли находилась концентрированная серная кислота. Что же произошло дальше? — спросил отец Уильям и сам ответил, как актер, жестикулируя руками и выдавая кружева голосом:

— Бутылки разбились и жидкости смешались! С пола стали подниматься клубы сине-фиолетового пара! Они оседали на окружающих предметах в виде мельчайших черно-фиолетовых кристалликов с металлическим блеском и едким запахом. Это и был новый химический элемент — йод. С 1820 года его используют в виде настойки для лечения ран…

На этой высокой ноте Уильям решил закончить урок, почувствовав раздражающие запахи, переносимые по воздуху.

— На этом закончим занятия! — предложил он слушателям, скосив глаза на два костра, где готовили кашу с солониной и стояли на огне четыре чайника. Опытный священник прекрасно видел, что теряет внимание учеников из-за запахов, идущих от костров. Вон, рыжий пес Айвена давно поднялся. Сел и тянул носом запахи, нетерпеливо дергая хвостом.

После ужина у людей всегда появлялось свободное время до сна. Святые отцы видели, что люди нуждаются в общении. Общались, когда шли рядом с фургонами. Но основные разговоры проходили вечером, когда в беседах могли участвовать все.

— Где ваш боевой пост по тревоге? — после окончания ужина раздался голос Сэтору. В ночном воздухе звуки хорошо были слышны на всем освещенном пространстве. Обратился сразу ко всем путешественникам, собравшихся у двух костров. Не было только караульных.

— Н-н-на борту фургона! — первым отозвался шустрый ирландец Имхер.

— Верно. Винтовки, револьверы, холодное оружие, всегда должны находиться в полной готовности. Буду проверять это. Мы не ждем от вас обостренного слуха и зрения, особого чутья, позволяющего предугадать действия противника — этому нужно долго учиться. Но вы должны тренировать свою наблюдательность. Специально выделяю это качество, хотя вы все способны видеть благодаря глазам…

— Выходит так, что мало просто видеть? — специально задал вопрос Айвен, хотя ему был известен ответ.

— Именно так. Наблюдательность — это не только способность видеть предметы вокруг, но и способность быстро думать, а точнее — обрабатывать информацию о том, что ты видишь. И быстро принимать решения. И самое главное — наблюдательность можно тренировать.

— И как ее тренировать, милую? — спросил торговец Рольф, и хитро сощурился.

— Я расскажу, если мне будет позволено, — вклинился в беседу Джеро. — Первый способ предназначен для младших, и он хорош в форме игры. Очень простой. Кладете несколько предметов, даете посмотреть на них молодому бойцу, затем закрываете их, и просите перечислить, что он видел.

— Пробуйте эту игру каждый день, — обратился он к младшим, — потом я проверю, кто лучше всех…

— А второй какой, Джеро-сан? — спросила мулатка Мэри. Молодая женщина сидела около Дэвида.

— Второй проще. На дистанции от тридцати до пятидесяти ярдов от фургона нужно рассмотреть и запомнить, что увидели, а затем отвернуться и рассказать товарищу. Постепенно вы сможете запоминать все более мелкие предметы. А самые наблюдательные скоро смогут сказать о надломленных ветках и вытоптанной траве.

— А из чего индейцы будут в нас стрелять? — вместе задали вопрос самые юные, Вернер и Вилли Нойманн.

— Больше из луков. Также могут кинуть копье. Но у них будут и старые однозарядные ружья, для нас антикварные, можно сказать. Которые заряжаются с дула. Порох и свинец они получают у торговцев.

— Хочу добавить, — вмешался проводник. — Когда французы воевали с англичанами, обе стороны давали индейцам деньги, порох и пули. За скальпы белых противников. Тогда и старые ружья у них появились. Но, слава Богу, пока у индейцев их мало!

— И еще, скажу, что мы знаем из опыта стычек с индейцами. Хотя они заряжают свои старые ружья быстрее, чем за минуту, но стреляют не точно. Почему так? Они быстро засыпают в дуло порох, не отмеряя, затем сплевывают туда пулю, которую держат за щекой. Отсюда и результат. Больше стоит бояться их стрел…

— Если мне будет позволено добавить, — тут не утерпел и Сэтору. — Длинноствольные ружья не приспособлены для боя верхом на лошади. Поэтому при атаке верхом они стреляют один раз. Дальше возьмут луки. А за минуту индеец может выпустить два десятка стрел. Стрелять будут с расстояния от пятидесяти ярдов и ближе. Самое главное в том, что они тоже думают, что мы выстрелим по разу, и все — нас можно брать голыми руками….

— Да! — подтвердил проводник. — Все индейцы от мала до велика имеют нож, на охоте, на войне, в хозяйстве. И учатся владеть им с детства. Поэтому нам нельзя допустить рукопашной схватки. Для этого у нас есть револьверы. Надо, чтобы из револьверов стреляли в каждом фургоне.

— Так и будет, — заверил его Джеро. — Имея такие револьверы, как у нас, вполне можно не допустить индейца близко. И все же, надо помнить, что в ближнем бою они будут иметь преимущество, какое имеют дети природы против детей цивилизации. Чтобы уравнять шансы в ближнем бою и даже получить преимущество, надо… Что надо?

— Рогатину! — первым отреагировал тринадцатилетний Адольф Вольф.

— Конечно — рогатина… Ответ правильный! У вас для обороны в фургонах в близком контакте с противником есть два предмета. Первый — это большой нож — «Боуи», который иногда не хуже пистолета…

Тут японец как фокусник вытащил сзади из-под куска брезента огромный тесак размером с римский гладиус, но с гардой, защищающей пальцы с двух сторон. Это был личный нож японца, но Генрих заранее позаботился о том, чтобы он имелся в каждом фургоне. Этот нож стал популярным в Америке, но изготавливался только на заказ. Взрослые мужчины начали осваивать приемы работы с этим ножом и еще с рогатиной перед выходом из Джефферсон-Сити.

С