Синхронно поворачиваем головы. Нас обнимает пьяная в стельку Джин, а толпа возмущённо гудит. Видимо, из-за внезапного исчезновения музыки.

– Ребята, прошу минуточку вашего…ик! Внимания! – громко кричит Джин, но её язык заплетается. Мы с Билли удивлённо переглядываемся. Все смотрят не на девушку, а на нас, ведь она скрылась за нашими спинами. Вокруг нас кругом собирается пьяная толпа подростков, – сегодня вечеринка посвящена моей любимой подружке Дарси! И её парню…Билли Стоуну! Короче…, – Джин запинается на слове, хихикает и вновь продолжает, – короче, в честь этих прекрасных людей вечеринка! А сейча-ас…сюрприз для них!!! – Джин так орёт, что я на время оглушаюсь, а потом до меня доходит смысл её слов…какой ещё сюрп…

Но слишком поздно до нас с Билли доходит. Я лишь вижу, как на меня быстро надвигаются Кобры, и делают они это с такой быстротой и угрозой во взглядах, словно они не Кобры, а настоящие коршуны! Что-то внутри меня вопит, предчувствуя беду. А далее всё было, как в замедленной съёмке.

Вот на нас надвигаются подростки в зелёный куртках. На их лицах застыли злые ухмылки, от которых по моей спине бегут мурашки. Они накидываются отчего-то на меня одну, огибая Билли. Парень не сразу понимает, что происходит и скрывается за толпой в зелёных куртках. Несмотря на то, что он достаточно высокий, ему загораживают весь обзор.

А тем временем парни из Кобр оставляют девушек в стороне и налетают на меня, как птицы на хлеб. Они за считанные секунды рвут на мне одежду, то есть – платье. Оно с треском разрывается на куски, и я остаюсь стоять в одном лишь нижнем белье. На моём лице застывает выражение паники и ужаса. Толпа взрывается от смеха, а парни не останавливаются! По моему телу водят десятки рук, срывают трусы и лифчик, и я остаюсь стоять совершенно голая! Толпа смеётся ещё громче, кто-то начинает свистеть, а по моему телу продолжают шарить мужские ладони. Они лапают меня, отчего в горле застывает ком, перемешавшийся с чувством тошноты. Я внезапно даже для себя пронзительно визжу на весь зал, а пьяные подростки смеются ещё громче. Я вижу довольное лицо Джин. Она зло хохочет, прожигая меня взглядом насквозь. Хотя я и так стою перед ней голая, кажется, что она видит меня даже глубже.

Из глаз рвутся слёзы, и я перестаю визжать, видя, как Билли пинает какого-то парня по ноге, расталкивает толпу руками и вырывается ко мне. Своим телом он закрывает меня, но только спереди, а сзади ведь тоже люди. Я пытаюсь руками прикрыть грудь и сжимаю ноги, но понимаю – им всё видно. Я стою голая… боже, какой позор, боже! Я не замечаю, как слёзы текут по моим щекам, не останавливаясь, и падают на деревянный пол. Я всё повторяю эти слова: "Какой позор, боже…мамочка, какой позор!" У меня начинается настоящая истерика!

Билли легко подхватывает меня на руки, закрывая все мои интимные места руками и собой. Он уносит меня под улюлюканья и смех целой орды людей, видящих меня голой! Я всё ещё реву, и его прекрасная рубашка намокает. На ней остаются следы от растёкшейся туши. Мы выходим на холодную улицу, и меня пронзает злой ветер, словно тоже смеётся над моим позором. А перед глазами стоит ухмыляющаяся Джин… а ведь она мне даже не дала зелёную куртку. Сказала, что отдаст на вечеринке. Но это всё была игра. Это был развод… ловушка…

– Дарси, милая, слышишь меня? Дарси! Слышишь меня? – Билли уже посадил меня в машину, а я продолжаю прикрывать оголённую грудь, поджимая к себе колени.

Парень трясёт меня за плечи, и сквозь мою истерику проникает его бархатный голос, успокаивающий меня, словно ребёнка колыбельная матери.

– Билли…, – шепчу я, глотая слёзы, перемешанные с соплями. На теле всё ещё чувствуются прикосновения тех парней. Они лапали меня всю, чтобы усилить эффект позора…

– Дарси, милая, услышь меня! – кричит мой парень, крепко прижимая меня к себе. Будто боится потерять…

Он внезапно начинает расстёгивать рубашку, и я бьюсь в истерике сильнее. Он действительно хочет этого в такой ситуации? Надеется меня так успокоить? Или сильно возбудился от вида моего позора?

Но парень, к моему облегчению, накидывает рубашку мне на плечи. Она потрясающе пахнет его древесным ароматом. Я вдыхаю этот божественный запах и потихоньку успокаиваюсь. Я просовываю руки в длинные рукава, но не собираюсь их подворачивать. Наоборот, хочется спрятаться под этой рубашкой, словно под щитом. Пытаюсь застегнуть дрожащими руками пуговицы, но у меня не получается. На помощь мне приходит Билли. Он осторожно застёгивает мне пуговицы и одёргивает рубашку пониже. Она достаёт мне чуть ли не до колен! Я успокаиваюсь. Слёзы уже не льются, но я вся дрожу, словно безумно замёрзла, хотя это не так. Я дрожу от рыданий, от шока и потрясения, от позора…

Билли ласково вытирает мне слёзы руками. Уверена, тушь сейчас размазалась по лицу, и выгляжу я ужасно… серьёзно, мне важно то, как я сейчас выгляжу?! Я только что стояла перед толпой людей совершенно голая! Билли это видел! Но он не смеялся вместе с ними, он защитил меня…

Я хочу поблагодарить своего взрослого, понимающего парня, но машина трогается с места, и Билли сейчас выглядит таким серьёзным и сосредоточенным…

– К-куда м-мы ед-дем? – дрожащим голосом хриплю я, всё ещё рыдая.

– Мы едем к реке. В бункер, – поясняет мне Билли так же серьёзно, как выглядит.

И действительно, через две минуты мы оказываемся на берегу реки. Билли выходит из машины, обходит её и открывает мне дверь. Я пытаюсь встать на ноги, но он вновь подхватывает меня на руки.

– Не нужно, я сама могу…, – теперь хрипота сменяется тихим шёпотом. Голос уже не дрожит.

Парень не отвечает, но и не опускает меня на ноги. Лишь целует в лоб, одёргивает на мне свою рубашку, чтобы мне не было холодно. Он действительно несёт меня в наш бункер. Он знает, как меня успокоить… в бункере я приду в себя. Надеюсь.

Возле люка он опускает меня на ноги. Я пошатываюсь, но всё же выравниваюсь, не развалившись прямо перед ногами Билли.

В люк он спускается первым. А когда туда спускаюсь я, берёт меня на руки, обхватывая за талию и опускает осторожно на пол. Включает в комнате тусклый, мой любимый тусклый свет. Билли подталкивает меня к кровати, заваливается на неё и за руку тянет меня на себя. В итоге я падаю на него сверху. Я вцепляюсь в парня, будто утопающий в соломинку. Обхватываю его ноги своими ногами, обнимаю за плечи и кладу голову на сильное плечо.

Рыдания вновь захватывают моё тело в свои сети, и я вновь мочу красивую рубашку Билли. Но он, кажется, не возражает, гладя меня нежно по голове и прижимая к себе ещё крепче. Мы молчим, и за это я ему благодарна. Я не хочу говорить что-либо сейчас.

– Ты самая красивая, сама привлекательная, самая милая, самая удивительная…, – шепчет мне на ухо Билли, отчего я плачу только сильнее, ведь он трогает меня до глубины души.

Парень ещё долго шепчет мне, что я самая-самая, а затем я сама не замечаю, как отключаюсь и засыпаю на его плече. Кажется, ему в такой позе удобно, и он тоже сопит мне в макушку. Я засыпаю, и это странно, ведь я уже давно забыла, что такое сон… вот так мой самый лучший в жизни день становиться самым ужасным…