А затем я слышу металлический стук, будто кто-то спускается по лестнице. Страх пронзает моё тело, и я начинаю нервно озираться по сторонам, соскочив с кровати. Затем я вижу опустившуюся на нижнюю ступеньку ногу. Эти кроссовки я узнаю сразу же и облегчённо выдыхаю.

Джек стоит передо мной, привыкая к новому освещению.

– Ты меня напугал, – чуть дрожащим голосом сообщаю я, и парень вздрагивает, наконец, заметив меня, стоящую возле кровати.

Сам он переоделся в свои чёрные спортивные штаны и тонкую синюю футболку. В этой одежде он был там, на перекрёстке, во время драки. Я невольно сминаю угол своей тоненькой ночной рубашки и замечаю в руках Джека спортивную сумку.

– Я заглянул к тебе в палату и тебя в ней не нашёл. Я отчего-то сразу понял, что ты здесь…, – Джек сейчас смотрел на меня с опаской, будто понимая, что я всё знаю. И он правильно делал, ведь вопросы по поводу него меня тоже терзали, – здесь твои вещи…, – Джек взглядом указал на спортивную сумку и опустил её на пол, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

– Почему ты не рассказал мне всего раньше? – в лоб спросила я, решив не медлить с этим разговором. Ответы мне нужны были сейчас и от всех. Правда, от Дарси их уже можно было не ждать…

– Прости, Элис… сначала я испугался, как трусливый мальчишка. Мне казалось, ты не захочешь общаться со мной, узнав, что я мог сделать хоть что-то, но не стал. Мне было стыдно… я не сказал про Билли… не знаю, почему. Не сказал тебе раньше про травлю Дарси и не сказал многих вещей, которые знал. И я, прочитав этот дневник, понял, что ты расстроишься, узнав обо всём. И там, к тому же, не было ответов на твои вопросы, но могу тебе поклясться – у меня их тоже нет…, – глаза Джек стыдливо опустил в пол и молчал, не мешая мне переваривать информацию.

– Ты должен был рассказать мне всё гораздо раньше…, – с обидой прошептала я, оседая на кровать.

– Я знаю, Элис, но я погряз во всём этом, каждый день думая о том, какой же дурак. Дарси зря считала Волков лучше остальных. Это не так. Другие ненавидели её, пытались сломать… но это было хоть какое-то отношение. Волкам же было плевать на неё. И лишь Билли защитил её, когда мог это сделать. Мы все могли, но каждому было по барабану. И я каждый день думал о тебе и о ней. Я понимал, что не прощу себя никогда за это. И потому я не могу допустить, чтобы обидели и тебя тоже. Я не хотел и не хочу, чтобы и с тобой сталось то же, что с Дарси…,  – парень на мгновение замолчал, а меня прожёг озноб. От мысли, что я могла закончить, как и она, мурашки бежали по телу… Джек тяжело вздохнул и продолжил, – я до сих пор виню себя в её смерти… я был на той вечеринке и видел, как она уходила. Но я ничего не сделал. Я просто продолжил напиваться и "запивать" свои синяки, которые мы с Брейвом успели поставить друг другу…

Мне стало жалко Джека, ведь я даже не представляла, что он может винить в смерти Дарси себя. И она была права насчёт его банды и его самого. Пусть другим было наплевать, им наплевать и сейчас, но он сделал выводы для себя, и на это не многие способны.

– Ты не должен винить себя Джек, и тебя никто и не винит. Я прощаю тебя за твоё молчание, ведь я уже всё узнала. Мне лишь обидно, что я не нашла то, что искала… и ты ни в чём не виноват, даже не вздумай больше себя винить в этом, понял?!

Я подошла к трясущемуся, словно в нервном тике, парню. Обняв Джека за шею, я уткнулась носом в его сильную грудь. От парня пахло вкусными мужскими духами, которые я просто обожала, а потому бесшумно втянула носом потрясающий запах. Помимо духов  в нос ударил еле уловимый металлический запах крови. В моей руке всё ещё была книжечка Дарси, сейчас уже бесполезная.

– Странно, что Дарси не написала ещё одну запись, последнюю… ведь там было начало другого месяца, – внезапно прошептал мне в макушку Джек. В мою голову больно кольнула мысль, и от этого укола я очнулась, будто от наркоза.

Округлив глаза, я подняла их на парня, который с непониманием на меня глянул. Отстранившись от Джека, я поспешила раскрыть дневник в самом конце.

– Джек! – воскликнула я так громко, что сама же чуть не подпрыгнула на месте.

Я указала перед носом парня на переплёт, из которого торчал короткий обрывок страницы.

– Тут страницы вырвана! – объяснила я Джеку на случай, если он не понял.

Мы переглянулись, поняв друг друга без слов, и вместе ринулись к столу. Я со скрипом открывала все встроенные в него ящики, рылась в бумагах, рисунках и мелочёвке, которая в них была. Джек же осматривал всё под столом и на нём. В самом нижнем ящике я обнаружила лишь одну вещь – диктофон. Его я выложила на стол. Интересно, зачем Дарси понадобился диктофон? В школьной газете она, вроде, не работала. Об этом я решила подумать потом. Больше в столе искать было нечего, тогда Джек начал обыскивать кровать, хотя тайных встроенных шкафчиков в ней, кажется, не было. Я же начала рыться в деревянном шкафу. В нём были некоторые вещи Дарси, но их я трогать не стала. Внизу стояли две пары обуви – чёрные ботинки (почти как у меня!) и жёлтые, словно новые, кеды. Я открыла верхние шкафу, но они оказались абсолютно пустыми. Закончив с кроватью, мне на помощь пришёл Джек. Мы заглянули под шкаф, собирая всю пыль с пола на одежду, заглянул Джек и за него, провёл рукой по его верху. Но мы ничего не нашли…

– А вдруг она выкинула его? Или он где-нибудь дома, в её комнате…, – предположил Джек. Мне совершенно не хотелось верить в то, что последняя, возможно, самая важная запись Дарси навсегда утеряна. Но Джек всё подкидывал идеи, – её могла выкинуть миссис Маквин…, – было видно, что парень сам с трудом верит в свои теории.

И тогда я вновь заглянула в шкаф. Теперь мои глаза зацепились за ярко-оранжевые джинсы. Не узнать их было невозможно, ведь именно в этих ярких джинсах цвета "бешеной морковки" Дарси провела свой последний вечер… Достав с полки, я внимательно осмотрела их, но ничего не заметила, кроме бордового пятна на коленке. Видимо, Дарси пролила на себя вино. Джек с непониманием смотрел за моими действиями. Видимо, он эти джинсы не помнил.

Я с радостью и волнением обнаружила в джинсах карманы! И, когда запустила в один из них руку, сразу почувствовала шершавую бумагу, которая шелестела под моими пальцами  уже больше недели… Руки задрожали, и я медленно, словно завороженная, вытянула из кармана листок. Это была страница дневника, без сомнений. Она была сложена вчетверо. Я откинула джинсы в сторону, а сама зачем-то отдала страницу Джеку, который всё это время смотрел на меня, сменяя эмоции каждую секунду. Руки у Джека не дрожали, но глаза расширились, словно парень открыл какую-то страшную тайну.

Джек развернул лист бумаги, и мы с ним сразу же узнали размашистый почерк Дарси. Но на этом листе он был ещё непонятнее, чем в самом дневнике. Видимо, Дарси торопилась и волновалась, когда писала последнюю запись.

С каждой строчкой наши с парнем глаза расширялись всё сильнее и сильнее, а подсказки, которые девушка разом свалила на нас, обрушились лавиной. Прочитав последнее предложение, я подняла глаза на Джека. Он смотрел на меня не менее ошеломлённым взглядом. Мой подбородок задрожал, а из глаз хлынули слёзы.