Черт. Признаюсь, до этого момент я не представляла женщину, которая по доброй воле выберет его и согласится на близость. Даже единственный раз. Гад умеет только силой брать, пытать, ломать и убивать. Обезумевший хищник. И рефлексы у него жуткие. Ничего хорошего ожидать не стоит. От него нужно бежать, удирать на край света, не оглядываясь. Других вариантов нет. Надо себя спасать.

Верность. Подавись ты своей верностью, сволочь. Пускай меня растерзают дикие звери.

Я никогда не буду твоей. Никогда.

- Ты плачешь, - произносит Ахметов, набрасывая рубашку.

- Что? – задыхаюсь. – Что за чушь?

Говорить оказывается неожиданно сложно, слова не идут с губ. Горло перехватывает, словно сдавливает в железных тисках. Видимо, от возмущения, от неясной тревоги. От нервного перенапряжения. Психика дает сбой.

- Слезы, - мрачно заявляет мужчина. – Разве не чувствуешь?

Он подходит вплотную, припечатывает тяжелым взглядом, склоняется и проводит большим пальцем по моей щеке. Дергаюсь, как от удара электрическим током.

- Нет! – восклицаю яростно.

Мозг отключается. На миг. Затмение разума, не иначе. Я не думаю и не анализирую, просто действую. Срабатывает безусловный рефлекс. Моя рука сама по себе взлетает наверх, ладонь впечатывается в щетинистую щеку. Бью жестко, наотмашь.

- Не трогай меня, - выпаливаю. – Не смей прикасаться.

Сама не понимаю, что вытворяю. Глупо и опасно провоцировать этого психопата. Он же чокнутый. Совершенно бешеный. Захочет отомстить, отплатить, показать реальный ад.

Но я действительно не могу контролировать свою реакцию. Отвращение захлестывает. Гнев пожирает изнутри.

Я не плачу. Злюсь. Если по моим щекам и стекают слезы, то это слезы именно злобы. Жгучие и гремучие. Слезы кипучей ненависти.

Чтоб ты сдох. Чтоб ты сдох. Чтоб ты…

Повторяю, точно молитву читаю. Мысли заклинивает на одной строчке. Токсические чувства опаляют изнутри.

Не желаю, чтобы этот ублюдок до меня дотрагивался. Брезгую. Никакой мочалкой его теперь не отмыть. Грязный. Мерзкий. Пускай с другими развлекается. Пускай берет тех, кто реально его жаждет. А я не хочу. Ни капли не хочу. Лучше сразу смерть.

- Слабый удар, - хрипло замечает Ахметов, криво ухмыляется. – Кулаком давай. Врежь нормально. И вообще, запомни: бить нужно наповал. Без жалости.

- Пошел ты, - шиплю раздраженно.

- Пойду, - обещает нарочито сладко. – В каждую твою дырку наведаюсь. Только течка закончится, примешь мой член. Обслужишь по высшему разряду. Как обещала.

- Я ничего тебе не обещала… - начинаю и осекаюсь, осознаю, что заигралась, ложь легко слетает с губ, не царапает нутро.

Обещала. Я обещала ему все за спасение Миланы и остальных девушек. Но где гарантия, что он им реально помог? Приказ своим псам отдал. Однако верить на слово нельзя.

- Я должна понять, - бормочу глухо. – Должна убедиться, что ты выполнил свою часть договора. Иначе никакой сделки не будет. Необходимы четкие доказательства.

- Хваткая, - хмыкает и отходит, направляется к выходу. – Забавно, чужие девки тревожат тебя сильнее, чем родная семья. Отец на операции. Братец в тюрячке.

- Подожди, - во рту пересыхает, глаза щиплет сильнее. – Олег в тюрьме? Когда… как же это… что произошло?

- Пойдем, - приказывает, не оборачиваясь. – По дороге обсудим.

- Рустам, - бросаю с нажимом. – Объясни сейчас.

Никакого ответа не следует. Приходится замолкнуть и покорно двинуться следом. У меня телефона нет, не сумею домой позвонить. Номер по памяти помню. Но какой толк?

Я едва успеваю за мрачной высокой фигурой. Мужчина продвигается вперед быстро, огромными шагами. Мне остается лишь послушно семенить за ним. Отстаю немного. Неизбежно задерживаюсь позади. Когда прохожу мимо стойки ресепшн внизу, в мое предплечье вцепляется чужая рука. Оборачиваюсь и вижу ту самую девушку.

- Прошу, передайте ему мой номер, - тихо произносит она, вкладывая в мои пальцы карточку. – Вы… вы его сестра? Простите за ту… хм, сцену. Сама не понимаю, что произошло. Какое-то помутнение рассудка. Я никогда… обычно я… ну…

- Ничего, - бросаю сдавленно. – Я поняла.

Брат. Она шутит? Или реально не понимает? Мы абсолютно разные. Не похоже, будто между нами кровная связь. Я бы поставила на похитителя, которые удерживает добычу, жаждет получить за нее выкуп. Не выглядим мы как родственники. На любовников тоже не потянем.

- Извините, - администратор отводит взгляд. – Правда, ужасная ситуация. Ваш брат очень понравился мне. Все было как будто в тумане. Поднялась на ваш этаж по совсем другому вопросу, потом не удержалась. Знала, где номер. Запомнила. Постучала – и когда он открыл, меня искрой прошибло.

- Ясно, - нервно улыбаюсь. – Я передам номер. Не волнуйтесь. Но сейчас мы спешим, поэтому… хорошего вам вечера.

Выбегаю на улицу, сталкиваюсь с мрачным взглядом Ахметова. Инстинктивно комкаю в ладони карточку с номером. Боже. Как он может нравиться женщинам? Вот как девушки ведутся на такого урода?

Ладно. Он не урод. Точнее урод, но моральный. Внешне выглядит вполне нормально. Сносно. Пожалуй, привлекательно. Зависит от вкуса. Кому-то наверняка понравится.

Черт возьми. Не важно. Хватит размышлять о ерунде.

- Твоя девушка передала номер, - говорю я, разглаживаю смятую карточку, протягиваю Ахметову. – Прошу тебя. Объясни, что случилось с Олегом. Как он попал в тюрьму?

- Моя девушка? – выгибает бровь с издевкой.

- Ну а как мне ее назвать? – хмурюсь. – Прости, не планирую вникать в тонкости ваших отношений. Она ошиблась и приняла меня за твою сестру, извинилась за ту безобразную сцену, попросила передать номер. Кажется, эта девушка в тебя влюбилась.

Прикусываю язык, заставляя себя замолчать. Еще немного и я предложу Ахметову сходить на свидание с наивной дурочкой, которая не замечает его буйную природу. Девушке стоит держаться от него подальше. Любой девушке. Этот псих опасен.

- Выбрось, - холодное бросает он и усаживается на место водителя. – Чего застыла?

- Выбросить? – переспрашиваю. – В смысле – выбросить? Я обещала отдать тебе карточку, поэтому будет странно, если…

- В авто, - обрывает. – Живо.

Я покоряюсь его воле. Выбрасываю карточку с номером в ближайшую урну, усаживаюсь в автомобиль. Глупо спорить. Никому не пожелаю отправиться на свидание с этим ублюдком. Девушке-администратору повезёт, если она его никогда больше не встретит.

- Нельзя так обращаться с женщинами, - говорю я, хотя прекрасно понимаю, как сильно Ахметову наплевать на моё мнение в отношении его поступков, но и совсем промолчать не выходит.

- Как? - хмыкает.