Так вот – не мог бы Леонтий. Обнаружить заметки и зарубки, а лучше сразу и отследить, к кому приведут. Без исключения, ничегошеньки и никогошеньки не пропуская, чтоб не ушла мелкая рыбешка через крупноячеистую сеть. Какой ориентир поиска? А самый простой. Новые религиозные течения. Здесь, здесь, на данной территории, русскоязычной, грубо говоря. Почему не могут добровольцы? Могут. И делают. Мешает – некомпетентность мышления, – это Пальмира: все же мы чужие. Местные зауженные рамки сознания, втиснуться в которые! – это Филон: все же разность уровней, нет, Аг-ры он, конечно, не берет в расчет, но все же, все же! Леонтий пропустил чухонское хамство тогда мимо ушей, его взволновало иное. Причем тут религиозные течения, и на кой, простите, ляд и черт они сдались параллельным мирянам? В исследовательских целях – только и был ему ответ. А почему именно новые? Старые тоже вполне – магометанство, христианство, конфуцианство… Да-да! Все это занимательно, безусловно. Но ненужно. Грааль будущего – решили добыть у нас? Ну-ну! Леонтий еще и посмеялся. Но с иной стороны – а вдруг? Ему в тот момент стало лестно: действительно, чем это наша, тутошняя реальность хуже остальных? Что, в ней и Грааль поискать нельзя? Не одни же радиоактивные ископаемые. Пусть, если добровольцы хотят. Но ему сказали – и как-то странно сказали: миссия их непростая, религиозные тенденции, особенно новозарождающиеся, это не шутка. Само собой! Он, Леонтий, знает, подкован и образован соответствующе, и красоток-ведьм, бывало, сжигали, и неверным гяурам напрочь ятаганами головы секли, фанатизм, одним словом. Какие именно, все же, течения, интересуют добровольно прибывших? Буддистского, исламистского, кришнаитского толка? Нет! Был ему ответ. Ни то, ни другое, ни третье. Новые, в смысле совсем новые. Он поймет, едва увидит. То есть, прочитает. То есть, ознакомится по существу. То – чего не было допрежь совсем. Никогда на этой земле. И быть не могло. По объективным причинам. М-да! Задачка не из легких. Это сколько же надо перелопатить информации. Чтобы отобрать, рассортировать, отличить. А нисколько – так сказал ему Филон, первый раз, наверное, благожелательно-напутственно, видать, и впрямь, очень нужно было. Истинно новое всегда большая редкость, оттого всегда одно – и этого «одного» порой много, – так вот, тут задача не сортировать зерна и плевелы, а лишь найти единственное зерно, и не в плевелах даже, скорее, для сравнения, как звезду в бесконечной черноте, или одинокий белый гриб в бескрайнем и пустом от грибниц, пересохшем лесу. Потому – как повезет. Ладно. Леонтий не возражал. Хотя предложенная ему работа с одной стороны казалась интригующе-первооткрывательской в конечном результате, с другой же – кропотливо-занудной по характеру исполнения. Он пошутил тогда – его позывной отныне «эСКаПэ», разведчик на сопредельной территории, дай бог, чтобы не враждебной. Казаки-разбойники, красота! Его спросили, в частности, чухонец Филон, с почти осязаемым раздражением – он должен разгадывать глупые шарады или Леонтий сам изволит дать толкование. Что еще за «эскапэ»? Столовое блюдо французской нации, либо идиоматическое туземное ругательство? Достаточно вариантов? Ни первое, ни второе! Леонтий не обиделся, ну не понимает человек шуток, что поделаешь? И вполне ли человек? «эСКаПэ» – это аббревиатура. Иначе, Старший Куда Пошлют – он, Леонтий, такой посланец и есть. Шутка, конечно, – Пальмира улыбнулась, наверное, не вполне до нее дошло: разумеется – если Леонтию так хочется, он имеет право. Она произносила «Эскапе» слитно, будто целое слово, будто прозвище, может, ей казалось: хорошо, если новый помощник оценит происходящее с ним, как своего рода легковесную игру. Напрасно – Леонтий собирался взяться за дело всерьез. Разговор состоялся вчера, просьба прозвучала, а ныне Леонтий определил себе – отвезти Леночку, и после никаких попоек, никаких гостей-шатунов – даже мальчика Аркашу, если не выпроводить: с утра ведь сидит! то хотя бы отшить в угол вместе с компом, – никаких незапланированных походов «за компанию жид удавился, так почему бы и мне…?» Он теперь вроде как агент, не «007», само собой, но все же доверенное лицо внеземной… тьфу ты, пакость, почему внеземной?.. скорее внездешнепараллельной цивилизации. Работа, работа, на благо и во благо, руки чешутся, точнее, пальцы свербят, или дрожат, за клавиатуру! Глаз его алмаз, чутье как у собаки, он избранный и позванный! Ну, как-то так. А тут – на тебе, здрасьте! Я ваша тетя! Точнее, Ванька Коземаслов и его роль в спекулятивном росте валютного курса.

Он все же не побрезговал. Предупредил Калерию. Как оказалось, не безвозмездно. Его и покормили, и разрешили остаться смотреть с Леночкой мультики – о пионерке и Лаврентии Павловиче Берия (упаси боже от подобного сравнения!) – о Маше и ее Медведе, конечно, вполне приемлемое творение отечественной анимации. Только Калерия все никак не давала сосредоточиться на происходящем – папа, смотри, мишка в погреб упал! ну, папа! мама, отстань! – что конкретно сказал тебе Суесловский о Коземаслове? Услышал бы кто последние слова со стороны, решил бы – анекдот. Калерия, однако, требовала подробностей. Сколько купил и когда именно? До закрытия биржи, или уже после? Ах, Леонтий сам не знает? Если не знает сам, пусть спросит, у того, кто заинтересован в происходящем. Коземаслову, он, понятно, звонить не стал, не враг здоровью, да и не стоит Ваньке говорить под руку, это как сбивать свинью с трюфельного следа. Но Суесловского еще раз допросил подробно. Семьдесят две тысячи евро, по льготному курсу за опт? Это откуда же у Ваньки такие деньжищи? Он, что, в безлунные ночи грабит на кольцевой автозаправочные станции? Нормальные деньги, для нормального человека – оборвала его неуместный саркастический комментарий Калерия. Леонтий ни в коем случае не стал с ней спорить. Огнеопасно. Да и бесполезно. Калерия, как начала, так и пошла – с продолжением. Что некоторые люди заранее позаботились о будущем, и о настоящем, в смысле семейных ценностей: жены и детей – Леонтий попытался вставить: у Ваньки никакой семьи нет, напротив, в этом отношении ему ничего не грозит, скорее Коземаслов удавится, чем поделится, – куда там! Калерию несло, не слишком, впрочем, борзо, но неприятно. Дальше все о рыцарях, почему-то с большой дороги, хотя Леонтий никогда и ни в каком роде своих занятий не промышлял грабежом. О бессребрениках, что угодно для первого встреченного алкаша, а для самых близких! Разве подумают! Он думал, как раз всегда, но это не имело значения. Возражения его не были приняты. Тоже мне, бескорыстный джедай нашелся! Только вместо светового меча – граненый стакан!

Едва лишь Калерия вымолвила это слово «джедай», как Леонтия тут же и осенило. Дальше Калерию он слушал в пол-уха, чтобы не раздражать и чтобы – главное! – не упустить одну прегениальнейшую мыслишку. Конечно, джедай! То есть, Джедай с большой буквы. Николя Безобразов – первое искаженный вариант обычного Кольки, второе настоящая его фамилия, чего не бывает! А Леонтий Гусицын лучше, что ли? То-то! Вот как раз «Джедай» и было обиходное прозвище Николя. Собственно, он был не джедай, а диск-жокей, на одной «клевой» радиостанции, ностальгирующей исключительно в облачной области рока, от Элвиса до Оззи Осборна, от задиристых «Роллинг Стоунз» до тяжеловесных «Скорпионс». Безобразов был настоящий мастер волны – Джедай. И серьезный пользователь интернет-сайтов, имеющих отношение к КЛФ – Клубу Любителей Фантастики, если кто вдруг не знает. Без дураков, серьезный – Николя скорее стал бы собирать пустые бутылки по помойкам, чем «лайки» от друзей по «фейсбуку». Последних, кстати, у него и не было.