class="p1">Фундамент дома просел от старости, через разбитое окно я легко заглянула внутрь. Открылся удручающий вид: старая железная кровать, какие стоят в больницах, на ней комком свалены грязные тряпки. Посередине комнаты чужеродным белым пятном выделялся электрический обогреватель.

– Видите, Никита, самая ценная вещь в доме на месте, ничего не украли.

– Лучше тут не находиться, – боязливо заметил парень.

– Да, – согласилась я, – надо идти.

Мы вернулись на дорогу и пошли обратно к сторожевой будке.

– Никита, вы сказали, что в сгоревшем доме жила только одна женщина. Но я не понимаю, откуда тогда у полиции информация, что там еще находился младенец? Когда вообще приехал полицейский наряд? Вместе с пожарными?

– Я не знаю, – отозвался парень. – Меня вообще тут не было, в ту ночь дежурил мой напарник.

– А где он сейчас? Я должна с ним поговорить.

– Он уволился. Допился до покойников.

– Обычно говорят «допился до чёртиков», – поправила я.

– А он до покойников. Увидел женщину, которая сгорела при пожаре.

Я резко остановилась.

– Когда это случилось?!

– На следующий день. Он пил в будке, а она заглянула в окно, указала рукой на бутылку водки и покачала головой. Он понял, что это знак: если не бросит пить, умрёт. Уволился в один день. Потому что здесь сторожу больше нечем заняться, только пить, особенно сейчас, в холодное время года.

– А вам являлась эта покойница?

– Мне – нет, я же не пью.

– Вы наверняка и не курите, – улыбнулась я.

– Не курю, – серьёзно отозвался Никита. – Это вредно для здоровья. У меня есть хобби, я модели самолётиков собираю.

Так за разговорами мы дошли до сторожевой будки.

Я внимательно посмотрела парню в глаза и сказала:

– Никита, вижу, вы человек ответственный, поэтому у меня к вам просьба. Мне нужен номер телефона владельца сгоревшего дома. Вы говорили, есть тетрадь, в которой записаны номера…

– Разве у вас нет его телефона? – удивился парень. – Ведь он приезжал сюда, и ваш сотрудник с ним разговаривал.

Я сурово насупила брови.

– Мои подчинённые – идиоты, они что-то напутали в бумагах. Увы, со мной работают одни болваны, вот вы – другое дело, вы человек наблюдательный и аккуратный, уверена, что у вас точные данные.

Я лила сторожу елей в уши, однако он неожиданно упёрся и заблеял:

– Ну, не знаю… Я не имею права разглашать… Это конфиденциальная информация…

Пришлось на него надавить.

– Речь идёт об огромных деньгах страховки. В этом деле много неясностей. Почему вообще возник пожар? Кто допустил? Если выяснится, что сторож проворонил пожар, вы будете платить из своего кармана. А это миллионы рублей!

– При чём тут я? Меня здесь даже не было! Дежурил мой напарник!

– Слышали о таком юридическом понятии как «коллективная ответственность»? Отвечать будете вдвоём с напарником. Вы заплатите ущерб в несколько миллионов рублей!

Парень задрожал всем телом, его зрачки расширились от ужаса. Я ощущала себя садисткой и мучительницей маленьких белых кроликов с нежными розовыми ушками, но у меня не было другого выхода. Мне нужна информация, и я должна добыть ее любым способом!

– У меня нет таких денег, – прошептал сторож дрожащими губами.

– Тогда вы получите уголовный срок. Никита, в тюрьме нет моделей самолётиков. Там вообще нет ничего хорошего, только боль, насилие и ужас. Вы же не хотите попасть в тюрьму?

Парень замотал головой:

– За что? Я не сделал ничего плохого!

Мне было ужасно стыдно, но я продолжала его терзать.

– Закон – как дышло, куда повернёшь, туда и вышло.

– Я не понимаю…

– Скажу честно: страховые компании никогда добровольно не платят страховку. Они ищут, на кого свалить вину. В этом деле есть два варианта: доказать, что сторож допустил поджог, и стрясти деньги с вас. А второй… – Я выдержала драматическую паузу. – Обвинить владельца дома. Зачем он пустил жить постороннего человека? Это нарушение страхового договора. И тогда он не получит денег по страховке.

Никита смотрел на меня как испуганный кролик, очевидно, до него не совсем доходил смысл сказанного, поэтому я выразилась предельно просто:

– Если вы сейчас дадите телефон владельца дома, к вам не будет никаких претензий. Это ясно? Вы можете спокойно жить и работать дальше.

Сторож медленно достал тетрадь и продиктовал номер телефона.

– Отлично. А теперь давайте уточним фамилию владельца. У меня записано… – Я сделала вид, будто ищу информацию в телефоне. – Баранкин Парамон Иванович.

– Долгов Роман Константинович.

– Вот видите! Я же говорила, что мои подчинённые – болваны, они даже не смогли правильно переписать паспортные данные. Спасибо вам, Никита! И не волнуйтесь, вы отличный работник, вам абсолютно ничего не грозит!

Парень поднял на меня беззащитный взгляд.

Я одержала маленькую победу, но мне было совсем не радостно. Боже, прости все мои прегрешения! Я поклялась покормить бездомную кошку, которая встретится мне на обратном пути. Нет, я буду кормить всех кошек, которых увижу! А может быть, даже собак. И уж обязательно – кроликов с нежными розовыми ушками.

Глава двадцать девятая

Нет ничего хуже неопределённости. Мне осталось сделать последний шаг – побеседовать с владельцем сгоревшей дачи и узнать, кого он пустил пожить. Если Александру Айхнер, значит, ее смерть можно считать доказанной и нам надо скорее заниматься судьбой осиротевшей Евы.

Стоя на платформе электрички под пронизывающим ветром, я набрала номер гражданина Долгова.

– Здравствуйте, Роман Константинович! – начала я. – Меня зовут Людмила, я звоню по поводу сгоревшей дачи в СНТ «Энтузи…»

– Вы из страховой? – нетерпеливо перебил мужчина и продолжил, не дожидаясь ответа: – Когда мне наконец ответят по существу? Почему я не могу найти концов?

– Простите, вы о чем?

– О том, что меня отфутболивают от одного сотрудника к другому! – взорвался Долгов. – Постоянно требуют какие-то документы, уточняют данные! Когда я страховал дачу, мне обещали, что выплатят страховую сумму полностью и через три дня! А прошло уже сколько?

Понятно, Долгова интересуют только деньги. Наверное, он из тех людей, кто не будет тратить время на разговоры, если в перспективе не маячит личная выгода. Но вообще меня поражает наивность Романа Константиновича, а ведь взрослый человек. Когда это в нашей стране вопрос с выплатой денег решался за три дня? За три дня тебя могут только ободрать, как липку. А если речь идёт о банковской карте, то и трех минут хватит.

– Роман Константинович, не волнуйтесь, я начальница отдела, и я лично занимаюсь вашим договором. И относительно вас я приняла окончательное решение.

– Наконец-то, – проворчал мужчина, – не прошло и года.

Выдержав паузу, я торжественно произнесла:

– В страховой выплате вам отказано.

– Но…