– Нравится? – спросил, заглянув, мастер Триммлер. – Я ж говорю: поручение ее высочества!

Облачившись в приятно пахнущее новым сукном одеяние, я пригладил волосы и отправился к Дарианне. Постучал в дверь.

– Войдите!

Сначала я даже не узнал голоса принцессы. Он звучал по-другому – не так, как обычно. В интонациях появились повелительные нотки. И сама Дарианна изменилась. Я как-то привык уже видеть ее в темном простом платье, одолженном жрицами. Сейчас же передо мной предстала настоящая наследница императора во всем блеске своей необычной красоты. Мастер Триммлер расстарался. Не знаю уж, где он добыл такую роскошь. На Дарианне было великолепное одеяние из эмиратской парчи, плечи прикрывала накидка из пушистого меха. На шее, пальцах и в мочках ушей переливались драгоценные камни. Голову венчала сложная прическа. Принцесса, гордо выпрямившись, стояла посреди крохотной комнатки, которая словно бы стала светлее от одного ее присутствия. Я даже оробел, впервые за все время осознав, что моя возлюбленная, мрак задери, действительно высочество! Как же она была прекрасна и далека от меня в этот миг! Меня всегда восхищала и поражала в женщинах способность к перевоплощению. Иной раз посмотришь – так, ничего особенного, серая мышка. А потом вдруг неожиданно в повороте головы, мимолетной улыбке, походке, нечаянно оброненном слове возникает невесть откуда взявшаяся красота. И уже не простушка перед тобой стоит – пава, пери, богиня! Поистине, все женщины актрисы. И понять их, и разгадать невозможно. Но изменения, произошедшие с Дарианной, не были игрой. Она как будто вернулась в свое привычное, единственно правильное состояние. Наверное, так оно и было, и я не мог налюбоваться на нее. Но как же велика была разверзшаяся между нами пропасть!

– Это ты, Рик, – Дарианна подмигнула, на секунду снова превратившись в веселую девчонку. – Ну, как тебе? С минуты на минуту явится герцог Дрингстаар. – Не могла же я предстать перед ним замарашкой! А ты, я вижу, тоже приоделся. Тебе так идет форма!

– Только я на нее уже никакого права не имею.

– Это временно, – утешила принцесса.

– Лорд Стаун, герцог Дрингстаар! – возвестил, появляясь в дверях, Вадиус, взявший на себя роль церемониймейстера.

В комнату вошел высокий статный мужчина в алом гвардейском мундире. На вид герцогу было лет пятьдесят, но, несмотря на солидный возраст, он обладал безупречной военной выправкой. Полковник был абсолютно лыс, зато мог похвастаться замечательной пышностью черных усов. Холеное породистое смуглое лицо с крупными чертами, непроницаемые карие глаза, настороженно взиравшие на нас из-под бровей, густотой споривших с усами, широкий, гладко выбритый подбородок с ямкой посередине – вот портрет лорда Стауна. Он отвесил почтительный поклон:

– Ваше высочество…

Милостиво кивнув, Дарианна протянула руку:

– Рада видеть вас, герцог.

Полковник приложился усами к украшенным перстнями пальчикам и выпрямился, скользнув по мне настороженным взглядом.

– Рик Сайваар, – представила меня принцесса.

Аристократический нос слегка наморщился, выражая то ли вежливое презрение, то ли осторожное сомнение:

– Бастард?

– Спаситель моего отца и мой друг.

От ответа Дарианны веяло северным ветром. Мол, если уж августейшая особа не брезгует обществом бастарда, то обо всех остальных и речи быть не должно. Полковник верно истолковал интонации принцессы, поклонился мне:

– Польщен…

– Я пригласила вас, герцог, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию, – сказала Дарианна, усаживаясь на единственный в комнате табурет с таким царственным видом, словно это был трон. – Не стану рассказывать вам о заговоре. Вы и сами все прекрасно понимаете. Поэтому спрошу прямо: на чьей стороне будет имперская гвардия?

– Имперская гвардия всецело предана августейшей семье, – медленно, взвешивая каждое слово, проговорил полковник.

– И я – ее часть, – ответила принцесса. – Так чьи интересы вы будете защищать? Моего брата, допустившего развал империи? Или мои?

В голове герцога, очевидно, шла напряженная работа. Аристократ молниеносно прикидывал все за и против. Чем-то он мне напомнил полковника Арлайла, с которым я встретился на Южном континенте. Дарианна с интересом наблюдала за лицом герцога, при этом она выглядела безмятежной и спокойной, словно речь шла о небольшой увеселительной прогулке, а не о дворцовом перевороте.

– Ваше высочество, – произнес наконец полковник, – я должен подумать…

– Думайте, – согласилась Дарианна. – Но когда будете принимать решение, учтите, что меня поддерживают дворяне и маги. Не считая Совета, разумеется. Народ тоже пойдет за мной, потому что люди устали от произвола властей. Только я могу навести порядок в империи. К тому же, как видите, за мной – серьезные повстанческие силы.

Блефовала она здорово. Я готов был аплодировать.

– Вы можете идти, – принцесса сделала изящный жест, отпуская полковника.

Герцог поклонился и вышел.

– Он нас не выдаст? – обеспокоенно спросил я.

– Он, конечно, интриган и царедворец. Но вместе с тем – человек чести, – улыбнулась Дарианна. – Да и невыгодно ему предательство. Уже за один визит в лагерь повстанцев ему грозит смертная казнь. Нет, он будет молчать.

Той же ночью мы отправились в дом лорда Глейнора, моего покойного дядюшки. Там была назначена встреча с герцогом Бакстоуном – предводителем дворянства, который любезно прислал за нами карету. Ни от кого особенно не скрываясь, мы въехали в город через малые северо-восточные ворота. Степень обороноспособности Виндора была очевидна. Ни одного, даже самого завалящего мага, в охране не имелось. За пару золотых стражи охотно распахнули запертые на ночь створки. Вадиус наложил на нас добротный морок, до неузнаваемости изменивший лица. Но по-моему, даже будь мы в своем истинном облике, никто бы не взволновался: охранники даже не взглянули на ночных путников.

Вскоре наша карета въехала во двор дома Марслейн, и я избавился от морока. Пожилой дворецкий – старый знакомый – приветствовал нас низким поклоном и проводил в гостиную, где уже ждал герцог Бакстоун – седобородый благообразный старец. Казалось, он искренне обрадовался, увидев принцессу.

– Ваше высочество, я несказанно счастлив лицезреть вас в добром здравии. Сейчас, когда его величество болен, вы – наша единственная надежда, – заявил он, после чего обещал всяческую поддержку и помощь.

– Ты веришь ему? – спросил я на обратном пути, разглядывая в окно унылые темные улицы Виндора, по которым ходили стайки подозрительных личностей.

– Не в этом дело, – усмехнулась Дарианна. – Он сказал правду. Я действительно единственная надежда дворянства. Аристократы заинтересованы в сохранении правящей династии. Ведь в противном случае всем им тоже придется несладко. Августейшая семья – гарант спокойствия дворян. К тому же, братец мой увеличил вдвое налог на доходы с имений. Копыл рассказывал, что для многих дворян содержание поместья становится убыточным. Это нам на руку…