—А-а-а-а-а-а-а-а…— заорал он, падая спиной вниз.

—А-а-а-а-а-а-а-а…— продолжал он орать, оказавшись в руках отца, который сумел его поймать. Ибо готовился к этому.

В этот момент в комнату влетело несколько адептов Сердца и, оттеснив короля, они начали занимать периметр. Что только добавило бедному Вове нервного потрясения, от которого он начал икать…

Перед тем, как Государь вошел в это помещение, его осмотрели адепты Сердца и посчитали пустым. Поэтому Иоанн там и решил укрыться от шума и гама, чтобы передохнуть да подумать в тишине. Ведь Земский собор проходил во дворце, который, по сути представлял собой «коробку». Из-за чего мест для покоя и уединения там было очень немного…

—Безопасность должна быть безопасной!— часто любил повторять король.— То есть, меры, предпринятые для защиты, не должны вредить больше, чем их полное отсутствие.

Но это было до крайнего покушения.

Оказавший по ту сторону кромки Иоанн испугался. Особенно того «нечто», что, как ему казалось, его там преследовало, желая покарать за самовольное вселение в тело маленького мальчика вместо смерти. Их встреча, судя по всему, была неизбежна. Но очень уж хотелось ее оттянуть… отложить как можно дальше. Не любой ценой, конечно. Однако после того покушения король ОЧЕНЬ сильно призадумался. И наконец-то обратил внимание на свою личную, повседневную безопасность.

Среди прочего, где-то с середины ноября сего года Иоанн начал носить кольчугу. Всегда и везде за пределами своих покоев. Сплетенную из маленьких плоских клепано-сеченых колец[6], собранных в стиле 1-в-6. Причем материалом послужила хорошая тигельная углеродистая сталь, которую при сборке отпускали, а после — закаливали. Что серьезно поднимало защитные качества данной кольчуги — ее кинжалом было практически невозможно пробить.

Под парадными одеждами этой защиты было невидно. И никто, кроме самых приближенных и доверенных людей о ней не знал. Что, совокупно с серьезно улучшенным уровнем личной безопасности в других вопросах, резко повысило защищенность короля. Да и душевного покоя службе безопасности добавил. И ребята уже так не косились на всех подряд, опасаясь внезапного нападения. Однако сейчас, услышав пронзительный крик, адепты Сердца, осуществляющие защиту Иоанна, перепугались не на шутку. Ведь там, внутри, никого не было. И голос явно не принадлежал Государю…

Ворвались. Оттеснили. Окружили, прикрыв своими телами в крепких латных доспехах.

—Спокойно!— громогласно произнес Иоанн, зажимая рот истерично орущему сыну.— Спокойно!

—Государь, что произошло?

—Дети баловались,— кивнул он на сына.

—Но… откуда они тут?

—Судя по всему среди адептов нужно будет завезти небольшой отряд легких и гибких ребят. Чтобы можно было осматривать труднодоступные места. Лучше всего — стрелков. Потому что правильно размещенный стрелок с нарезным мушкетом или фузеей способен на многое.

—Я понял тебя, государь,— с уважением совершив полупоклон произнес командир отряда.— Я сообщу генерал-командору твое распоряжение.

—Да, пусть завтра придет ко мне со своими соображениями на этот счет. Возможно это будет даже два отдельных отряда. Отдельно — меткие стрелки, отдельно — бойцы для контроля труднодоступных мест.

—Конечно,— вновь кивнул командир отряда.

—Эй, малышка!— крикнул Иоанн дочери.— Из-за тебя чуть не погиб брат. Ничего не хочешь мне сказать?

—Прости, пап…— пискнула Софья.

—Слезай!— сурово гаркнул он.

—Да-да,— пропищала она и стала ловко «перебирать лапками», словно заправская обезьянка, карабкаясь вниз по лесам.

—Вот видишь,— указал он командиру адептов Сердца,— нужно найти ребят, которые смогут так же. По лесам строительным. По горам. По домам. По деревьям. Где угодно, как угодно, куда угодно. Причем быстро и тихо.

—Я понял, Государь. Это действительно впечатляет. Не думал, что твоя дочь так ловка.

—А ты полагаешь, я думал?— задал риторический вопрос Иоанн. А потом обратился к уже спустившейся Софье.— Вы же оставались с мамой.

—С Евой.

—С мамой Евой. И почему вы здесь?

—Мы играем в прятки,— лукаво улыбнувшись, заявила девочка.

—Здесь?!— удивился Иоанн.— А где мама?

—Ну… она в особняке. Мы там начали играть.

—Ты понимаешь, что натворила?— строго спросил отец.— Она там уже, наверное, с ума сошла, потеряв вас.

—Пап…

—Что пап? Раз такую глупость учудишь. Два. Три. А потом вас на самом деле похитят. И никто вас искать не будет. Ведь ты играешь. Мало ли, опять сбежала и спряталась? А ведь еще несколько лет и тебя можно будет выдавать замуж. Ты что, дуреха, так жаждешь оказаться в гареме султана или какого-нибудь шейха? Ты хоть понимаешь, что можешь оказаться рабыней? Девкой для утех? Ведь если ты не станешь покладисто ублажать своего хозяина он тебя продаст в солдатский бордель. Такой ты себе судьбы ищешь? Не отводи глаза! Я прекрасно знаю, что ты ведаешь что сие значит и к чему оно.

—Папа!— вскинулась Софья, вспыхнув.

—И это, не говоря о том, что ты сейчас чуть было не убила родного брата. Который, на минуточку, наследник престола. И если бы я его не поймал, то он бы сейчас лежал на полу мертвым. В луже собственной крови с проломленным черепом. Ты понимаешь?

—Да папа,— сжавшись в комочек прошептала она.

Владимир к этому времени уже стоял на ногах рядом с королем и был не менее испуган. Он буквально сливался с местностью, чувствуя свою вину.

Хотя у самого Иоанна в момент падения сына сердце чуть в пятки не провалилось. Но в целом он был доволен. Появился мотив удалиться с Земского собора хоть на несколько часов. Да и урок для дочери хороший получался. И не только для нее — вон как сынок переживает. Поэтому, держа обоих сорванцов за руки, Иоанн вышел из помещения и прошествовал в особняк, в котором вся королевская чета пока что проживала. До введения в эксплуатацию хотя бы их крыла дворца.

Кремль, ожидаемо, стоял на ушах. И не только адепты Сердца, но и, наверное, добрая треть его обитателей. Заметив Государя, ведущего этих двух сорванцов, они застывали и с каким-то облегчением выдыхали. Потому что прекрасно понимали последствия пропажи наследников.

Массовые казни, которые проводил Иоанн, никого не оставили равнодушным. Они не были какими-либо особо жестокими или кровавыми. Нет. Скорее даже механистичными и лаконичными. Людей просто убивали. Но вся столичная публика прониклась тем, что король сумел отловить всех причастных к покушениям. Ну, почти всех, докопавшись в самые сжатые сроки. И покарать их, невзирая на пол, возраст и былые заслуги.

Понятное дело, что по городу ходили байки о том, что казнили под шумок и тех, кто плохо себя вел и выступал, словно муха на стекле. Поэтому в голове у большинства обитателей московского кремля, кто знал о пропаже детей, уже прокручивались жутковатые сценки новых казней… со своим участием…