Наконец тишину нарушил рокочущий голос вождя.

— Я, Ррыхур, представляющий орочьи степи по праву единого вождя, готов подписать договор.

По другую сторону зеркально с ним подняла голову эльфийская королева.

— Я, королева Дивного леса Витаниаль, представляющая Дивный лес по праву, данному мне супругом моим, королем Антариэлем, готова подписать договор.

Голос ее был ровным, и смотрела она неотрывно на вождя напротив себя. Разве что ее плечи, какие-то особенно напряженные, спустя пару секунд после этих слов расслабились. Как будто королева несла какой-то груз, и вдруг его сняли. Она торжествующе полуулыбнулась.

— Несомненно, госпожа ведьма, — она кивнула в мою сторону, — готова засвидетельствовать честность наших намерений.

Что-то было неправильно.

Матвей сжал руку на моем плече. Ему тоже так показалось?

Ее кивок был… пренебрежительным! Даже почудилась как будто легкая насмешка в уголках глаз. Как будто она вдруг… перестала меня бояться?

А что, если в этом и дело? Что если она поняла, что я никакая не ведьма? И это оказалось ей на руку, потому она и не стала меня разоблачать.

Но почему? Ведь я даже ни слова не говорила. Или как раз поэтому?

Объяснение могло быть только одно. Она солгала. И ожидала, что я вмешаюсь. Или… ну хоть как-то отреагирую. Но я сидела, покрываясь холодным потом, думая о своем. И наверняка для человека, искушенного в дворцовых интригах, мои мысли и страхи были написаны на лице. Да и лет ей наверняка не 20, на которые она выглядит, и даже не 200… уж наверняка неплохо разбирается в человеческих эмоциях. Даже скрываемых куда получше, чем у меня.

Но в чем она лгала? Принц и принцесса очень похожи на нее — она, скорее всего, действительно их мать. Да и герцог наверняка знает королеву сопредельного государства в лицо. Так что же не так?

И почему молчит эта треклятая ведьма? Чего ждет?

Вождь Ррыххур уже протянул руку, чтобы подписать протянутый герцогом оригинал договора — тот самый, что будет зачарован и нерушим…

Что будет, если я не угадаю?

Я раскрою себя. И что тогда?

Интересно, казнят меня или как? Герцог такой милый, пока думает, что я ведьма… может, просто велит, например, высечь обманщицу и вышвырнуть подальше. От своего герцогства и от двери в мой мир.

А еще есть настоящая ведьма за моим плечом. В конце концов, какая разница, что сделают со мной герцог, эльфы и орки, если ведьма доберется до меня куда раньше?

Да плевать на все это. Если я не вмешаюсь сейчас, может случиться беда. Возможно, даже… война? Нет, бойня. Если одна из сторон, связанная магической клятвой, не сможет ответить…

Я посмотрела почему-то на жену Ррыхура, от которой будто веяло степью, теплым молоком и уютом, который может быть даже в шатре, если есть в нем вот такая хозяйка. Интересно, есть у них с вождем дети? В любом случае, у орочьих племен наверняка немало детей. И беспомощных стариков.

И значит, почему бы ни молчала ведьма, я молчать не имею права. Чем бы это мне ни грозило.

— Стойте! — я вскочила, чувствуя, как подгибаются колени. Рука орка замерла. Все уставились на меня, а я, вытянув руку, ткнула пальцем в эльфийку. Наверняка она сочтет, что манеры у меня не лучше орочьих. Да и плевать. Эх, пропадай моя телега… — Вы лжете.

Все замерли. Королева же лишь чуть искривила уголки губ и приподняла брови — уже откровенно насмешливо.

— И в чем же… госпожа ведьма?

Да. Она знает. И уверена, что мне выгоднее сохранить ее тайну — как она сохранит мою. Между нами, девочками.

Кроме своего имени она сказало только, что супруг дал ей право…

Если она не уполномочена официально к подписанию договора такого уровня, то… орки, со стороны которых подпишется лично вождь, будут обязаны соблюдать его условия. Иного им не позволит магия договора. А вот у эльфов будут буквально развязаны руки. При желании они смогут захватить себе любые территории — и не встретят сопротивления. У любого, кто считает себя подданным Ррыхура, не поднимется рука с оружием.

— Вы… — мой палец, все еще указывающий на нее, дрогнул. — Вы… не уполномочены вашим мужем…

Голос сорвался. Я ни в чем не была уверена, и взгляд королевы, в котором будто мелькнуло сомнение, снова стал торжествующе-насмешливым.

Наверняка настоящая ведьма под таким ее взглядом бы уже… не знаю… прическу ей, что ли, подпалила?

И волосы королевы вдруг мгновенно вспыхнули. В долю секунды, за которую никто не успел даже отреагировать — вот королева превращается в пылающий факел, вот пламя так же молниеносно гаснет, а вот с ее головы осыпается горстка пепла.

Завопила она только в следующую секунду — когда прикоснулась рукой к голове и посмотрела на испачканные пеплом пальцы.

Голова королевы была теперь идеально, совершенно, сияюще лысой. Кстати, без единого следа ожога. А роскошные сияющие светлые волосы в буквальном смысле обратились в пыль, которой Витаниаль была теперь осыпана с ног до головы.

Визг королевы будто “включил” ее подданных, да и всех вокруг заодно  — все повскакивали со своих мест, эльфы с возгласами бросились к ней, сама же Витаниаль продолжала вопить на одной ноте.

Я потрясенно смотрела на нее, не в силах пошевелиться.

Это… как это? Почему? Я же не…

И тут до меня дошло. Я оглянулась на даму с мушкой за своим плечом. То есть на ведьму — теперь в этом не было ни малейших сомнений. И она снова весело мне подмигнула — а затем приложила палец к губам.

Кругом творилось форменное безумие. Орки рычали и вопили, потрясая оружием, но пока, к счастью, никого не пытаясь убить. Эльфы вытанцовывали вокруг своей лысой королевы. Герцог тщетно пытался воззвать к благоразумию тех и других, но его голос терялся в общем гвалте. Вносили свою лепту и его придворные, которые бестолково метались по залу, стремясь убраться подальше и от разгневанных орков, и от непредсказуемых эльфов.

*

Ведьма подыграла мне! С ума сойти. Но почему? Впрочем, это сейчас неважно. А важно… Важно, наверное, чтобы сейчас все не поубивали друг друга.

Все эльфы — маги. У орков тоже есть шаман, и он, кажется, настроен не менее воинственно, чем его вождь. А еще у орков есть оружие.

…А ведь я подозреваю, кто здесь может быть четой Самохваловых. Да и по поводу их бабушки есть кое-какие догадки. Уверена, Матвей думает так же. Интересно, что произойдет с Ириной и Павлом, если они погибнут здесь, в этих телах?

Впрочем, нет. Совсем неинтересно. Я точно не хочу этого знать. Я вообще не хочу, чтобы кто-либо погиб.

Но что я могу сделать? Я, обычная девушка из обычного мира. Никакая не ведьма и не волшебница. В то время, когда человеческие маги только потрясенно наблюдают за происходящим, а настоящая ведьма, похоже, не намерена ничего предпринимать вовсе.