Сейчас у этого чрезмерно хитрого Щукина остаётся только один вариант: на чёрном рынке шарить. Но подобные места всегда под присмотром.

Даже если он что-то там достанет — под колпак попадёт плотно и однозначно.

Глядишь, у неё появится ещё один ключик к пониманию, что он за личность. И как его можно использовать в своих интересах.

А попутно нужно узнать, что именно он будет разыскивать.

— Не то чтобы я прямо рвалась выручать тебя в очередной раз, но на всякий случай: чем именно ты хотел разжиться? — она надеялась, что нейтральный и незаинтересованный тон у неё получился.

На всякий случай Джордан даже повернулась боком, чтоб скрыть от собеседника лицо.

— Пенициллины. Цефалоспорины. Фторхинолоны. Макролиды. Аминогликозиды.

Интересно, как можно такое знать напамять, но не быть в состоянии вспомнить, откуда ты?

Если это какое-то внедрение, то работа более чем топорная.

А что это ещё может быть?

— Зафиксировала. — Абигайл схлопнула голограмму виртуальной клавиатуры. — Моралес в себя скоро придёт?

— Да вот уже почти. Только же он после допроса будет не совсем в кондиции.

— Нам на это наплевать, — пропела детектив, подходя к импровизированной кушетке. — Щукин, не для протокола. Я не всё поняла из телеметрии вашего робота; а что за массивы ты по лёгким качал, когда его шил?

— Тебе зачем? — встрепенулся русский. Затем, впрочем, ответил. — Инфузионная терапия ж ещё была. Всегда нужно слушать лёгкие в таких случаях.

— Этот долив жидкости и есть инфузионная терапия? — непосредственный Хван явно осмелел за последние часы.

Именно ему, кстати, Щукин поручил отдельную несложную операцию после того, как лично установил внутривенный катетер.

— На кой за лёгкими следить? — задала вполне логичный следующий вопрос Джордан.

— Когда много жидкости снаружи доливается, возможен отёк лёгких, — вздохнул Виктор. — Я далеко не все возможные осложнения помню напамять. Это — просто самое вероятное при нашем случае. Лоу, ты что, собственную методичку по побочкам решила собрать?

Коп ничего не стала говорить в ответ.

* * *

Там же, через полтора часа.

Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7го курса медицинского университета имени Асфендиярова, Алматы, Республика Казахстан.

—… ты правда дурак? Или притворяешься?

Лоу продолжает с разных сторон наседать на этого типа, который хотел достать меня, а в итоге засветил по Хвану.

Тип, несмотря на случившиеся с ним, уже вовсю соображает и разговаривает. Кстати, Моралес его зовут.

Интересно, ему действительно настолько всё равно? Вижу по нашей красотке, что она его реально может не выпустить наружу.

— Дай я, — выждав паузу, отодвигаю её в сторону. — Мужик, назови первые две самые главные причины.

— Причины чего? — деятель переводит сосредоточеный и напряженный взгляд на меня.

— Твоего нежелания просто пожать ей руку.

— А ты кто такой? — ежом встопорщивается вроде бы Диего.

Хотя в лицо он меня узнал отлично.

— Я — тот, кто тебя только что с того света обратно втянул, — такие вещи нужно говорить, глядя в глаза.

Блин. Чем приходится заниматься…

— А я не просил, — с едва уловимый ноткой превосходства изрекает оно.

— Неблагодарная скотина, чё, — пожимаю плечами. — Видимо, атеист? Ничего не боишься, и никого? Бог тебе судья. За ним не заржавеет.

Хоть бы сейчас ни Хван, ни Лоу ничего не брякнули. Лучше даже чтобы совсем не шевелились.

Потому что у меня и мимика, и наполнение взгляда, и даже положение тела просчитаны.

Я собираюсь отворачиваться, когда меня сзади окликают:

— Стой.

Вздохнув, возвращаюсь обратно.

— Первое. Я должен чистым вернуться к себе, — с вызовом говорит Моралес. — Будет сложный разговор с нашими. Если я во время него буду думать, что у меня с копами есть связь, это может мне повредить.

Говорит явно не всё, но и не врёт. Ладно, продолжаем.

Лоу, отшагнув за его спину и выпав из поля его зрения, начинает подбрасывать вверх правой ладонью несуществующий виртуальный мячик. При этом она зачем-то широко раскрывает глаза, как будто я чего-то не понимаю.

— Вторая причина какая?

— Я никогда, нигде не сотрудничал с законом. Есть очень мало принципов, который я никогда не нарушал и не нарушу, — продолжает он. — Почему только про две причины спросил?

— Первая пара обычно — девяносто процентов мотивации. По остальным пунктам, как правило, легче договориться. — Оборачиваюсь к Лоу. — Джордан, тебя устроит, если он сейчас скажет, что готов дружить со мной?

— Красиво завернули, — через силу фыркает Диего. — Правда думаете меня на такое купить?

— Тебе видео показать? Из внутренней сети? — не дожидаясь ответа, наша красотка активирует голограмму. — Вот часы. Вот ты валяешься. Вот над тобой колдуют…

* * *

Здание полицейского участка, кабинет начальника. Через некоторое время.

—… Нильс, а что ты мне сделаешь? Окей, я не права и не извиняюсь. И по вашим дурацким неписаным правилам играть дальше тоже не буду. ДАЛЬШЕ ЧТО?

Начальник участках хмуро глядел на формальную подчиненную.

Лоу распалялась все больше и больше.

Её более высокий статус наконец прорвался наружу в их отношениях: бывают случаи, когда даже непосредственный начальник ничего сделать не может. Хотя и хочет.

А даже если что-то и сделает, ему потом её родители с родины найдут, что ответить: люди её уровня, да из таких семей, обычно в подобных дырах просто так не оказываются.

— Ты не боишься этого всего мне говорить? — спокойно спросил шеф. — Ты же не считаешь меня за дурака, не умеющего читать между строк?

— А с чего мне чего-либо бояться? Ты что, думаешь, что я за свою шкурку трясусь также, как и ты? — пренебрежительно фыркнула женщина. — Пс-с-с…

В последнюю секунду она сдержалась и не стала ничего говорить вслух о разнице уровней их семей. Хотя сгоряча едва не сделала этого.

— Я понял тебя. Видимо, этот разговор окончен.

Выходя из кабинета босса, детектив поглядела на экран гаджета: Щукин и Хван честно ждали её под дверями её же кабинета.

Взбежав по лестнице до пятого этажа, Джордан бросила парням:

— Свободны.

По-хорошему, следовало бы еще очень многое с ними обсудить, но у неё сейчас просто не было на это сил.