Потом неохотно погасила сигарету и повела всех в коридор. В этот момент раздался жуткий крик, звук спускаемой воды, и выскочила Санди с побелевшим лицом. Все уставились на нее. Она огляделась с безумным видом, постучала себя по груди:

– Извините. Обои… они упали на меня.

– У нас вдруг возникла проблема с влажностью, – неуверенно произнесла Алекс. – Меня это так испугало!

Она подошла к туалету, открыла дверь. Раздался треск, и остатки обоев слетели на унитаз. Она захлопнула дверь и повернулась к остальным, молча на нее смотревшим.

– Сырость… – Алекс попыталась улыбнуться и показала пальцем наверх.

Форд расставил стулья тесным кругом. Алекс он усадил справа от себя, а другим предложил сесть, как они хотят. Потом плотно закрыл дверь, встал перед ней.

– Я полагаю, что не ошибусь, сказав, что некоторые из вас никогда прежде не сидели в кругу?

Он посмотрел на Дэвида, потом на Алекс. Оба кивнули.

– Мы не знаем, случится ли что-нибудь, поэтому мы должны быть терпеливы. Сегодня хороший вечер, ясный, помех будет мало. Кто-нибудь возражает против того, чтобы я вел сегодняшний круг? – Он огляделся. – Хорошо.

Говорил он тихим, но властным голосом.

– Вы все должны следовать моим указаниям. Если я почувствую, что ситуация выходит из-под контроля, то остановлю круг.

Форд обвел присутствующих взглядом, все кивнули.

Алекс чувствовала себя нелепо. Вот она сидит в спальне сына в окружении этих чужих людей с серьезными лицами. Хорошо, что с ней Дэвид, и жаль, что рядом нет других друзей. Она чувствовала себя уязвимой и была очень испугана. Посмотрела на портрет Фабиана, безмолвно сказала: «Ты же не причинишь мне вреда, дорогой».

– Мы проводим наши круги в три этапа. Начинаем с молитвы, чтобы защитить круг от зловредных или просто озорных духов. Потом погружаемся в медитацию. После чего попытаемся выйти на связь непосредственно с духами. Мы бы хотели выйти на связь с Фабианом, и мы считаем, что он хочет выйти на связь с нами. Попытаемся дать ему для этого энергию. – Форд посмотрел на Алекс, потом на Дэвида. – У духов нет собственной энергии, но они для общения с нами, а иногда даже для явления могут использовать энергию, которую мы создаем в наших кругах.

Он улыбнулся и легонько хлопнул в ладоши, словно учитель, преподавший урок ученикам.

– Если вы на любом этапе захотите что-то сказать или задать вопрос, это не возбраняется.

– Что вы имеете в виду, говоря «зловредных»? – спросил Дэвид.

– Мы здесь пытаемся открыть каналы, чтобы духи могли проявиться. Мы хотим общаться с добрыми духами, но, открывая каналы, наделяя нашей энергией духов, мы становимся незащищенными и от духов злонамеренных. Существует и зловредные духи, злые силы, которые пытаются проявляться через эти каналы, пользуясь нашей энергией. Вот почему мы защищаем наш круг молитвой, и вот почему я должен немедленно закрывать каналы, как только начинаю чувствовать силы зла.

– А что случится, если силы зла проявятся?

Форд улыбнулся:

– Обычно чаще вмешиваются озорные духи, а не злые, они валяют дурака, пытаются внести сумятицу, доводить до нас свои собственные послания… Они для нас чужие, которым хотелось бы наладить коммуникацию с земным планом… передавать послания другим плотским существам. Но мы будем защищены, молитва сильнее. Вот почему для людей непросвещенных опасно соприкасаться с миром духов, играть с говорящими досками.[18] – Он еще раз улыбнулся. – Все готовы?

Форд многозначительно посмотрел на Алекс, и она кивнула.

Медиум выключил свет, и комната погрузилась в темноту. Алекс успокоилась. Комната вдруг показалась ей теплой и дружелюбной. Все будет хорошо. Она соединила руки и наклонилась вперед.

– Возлюбленный Господь наш, – зажурчал голос Форда с его выраженным валлийским, мягким выговором. – Мы просим Тебя присмотреть за нашим кругом и не допустить, чтобы кому-то из нас было причинено зло.

Алекс из уважения закрыла глаза и почувствовала себя глуповато.

– Проведи нас по безопасному пути в этот вечер.

Молитва, казалось, длилась вечно. Форд просил исцеления для людей, имен которых она никогда не слышала, просил мира на земле, просил за некую миссис Эброн, чтобы ее нога быстрее стала здоровой.

Наконец молитва прекратилась, и комната погрузилась в тишину. Издалека донесся вой сирены, потом и он смолк, даже шум движения на шоссе, казалось, стих. Алекс снова вспомнила, какой ужас звучал в вопле Санди. Что происходило в туалете? Алекс открыла глаза и нервно огляделась. Тени, силуэты… У окна она заметила слабую полоску света. Она надеялась, что в комнате достаточно темно. Молчание продолжалось. Видит ли их Фабиан? Она попыталась представить его, но не чувствовала ничего особенного.

Раздался щелчок, и она вдруг услышала «Весну» из «Времен года» Вивальди – легкую, печальную, воздушную.

– Теперь мы начнем нашу медитацию, – шелковым голосом сказал Форд. – Закройте глаза и представьте, что идете по мягкой траве, по полю. Теплый весенний день, ясное небо, вы чувствуете, как солнце нагревает воздух, чувствуете теплую, упругую траву под ногами. Идти приятно, вы наслаждаетесь этим, дышите, воздух прохладный и свежий, начало нового прекрасного дня. Медленно поднимаетесь по склону холма, идете по нему, представьте траву под ногами, небо наверху. И вот вы видите перед собой тропинку.

Алекс вспомнила поле возле виноградника Дэвида, попыталась представить его, как об этом говорил медиум, ощутить траву под ногами. Попыталась преодолеть собственную застенчивость и следовать словам Форда, расслабиться, слушая его успокаивающий голос.

– Идите по тропинке. Хорошо снова шагать по твердой земле, наслаждаться этим. Вы видите белые ворота впереди. Откройте ворота, войдите в них – и увидите реку, широкую, неторопливую реку с растущими по берегам деревьями, тростником, лилиями. Все так спокойно, очень спокойно. Через реку переброшен мост, вы ясно видите его.

Алекс подумала о реке, которую когда-то знала, – со старым, крошащимся каменным мостом через нее.

– Вы видите людей на другой стороне, они стоят там. Это ваши друзья, они ждут вас. Пройдите к ним по мосту, поздоровайтесь, обнимите их, поговорите с ними. Не бойтесь, идите, радуйтесь, будьте счастливы с ними.

Алекс увидела на другом берегу белых призраков: они покачивались, стоя с распростертыми руками. У призраков были глаза-щелочки, как на картине, изображающей трех духов в гостиной у Форда. Алекс остановилась. Среди них был Филип Мейн в потрепанном вельветовом костюме. Филип пожимал плечами. Потом мелькнуло лицо Форда. О каких друзьях он говорил? О живых или мертвых? Она шагнула на мост, и призраки качнулись к ней, протянули руки, словно безликие монахи с капюшонами на головах. Мейн и Форд исчезли. Потом она заметила Фабиана. Он не смотрел на нее, наклонил голову, словно стыдился чего-то.