Вздох.

Тишина…

Я прислушалась к окружению, к себе и медленно открыла глаза.

– Теперь я стала драконом?

– Нет, – рассмеялся Алир грудным смехом, завораживая новым, незнакомым звуком. – Это всего лишь обряд соединения.

– Тогда что это было? – резко выдохнула я, прижав другую, не пораненную руку к груди, где совсем недавно жгло так, что впору было сойти с ума от боли, и вскинула на дракона требовательный взгляд.

Идеально ровная бровь его игриво выгнулась. Слегка прищурившись, мужчина коснулся изящными пальцами свободной руки завязок на моем платье у самого горла и спросил:

– Можно?

Кивнув, я с замиранием наблюдала, как он медленно расправляется с веревочками, обнажает мое плечо, задерживается взглядом на ложбинке между грудей, но двигается в сторону, как раз к тому месту, где недавно так сильно прожигало кожу. То облизывая губы, то рыча почти по-звериному, Алир все ниже тянул край моего платья.

Было боязно и так волнительно, что щеки залило жаром. Я подняла на дракона глаза и заметила на обычно каменном лице полную сосредоточенность. Алир вдруг надавил на мое плечо посильнее, вызвав волну легкого покалывания по всему телу.

– Что это? – поразилась я, заметив, как на моей коже под пальцами дракона проступает рисунок, точь-в-точь как в том свитке. – Теперь и у меня есть эти самые точки?

– Почти.

– Круто, всегда хотела себе татушку! – восхитилась я, но тут же осеклась: – Погоди, а там, то есть… – Я заскользила ладонью по телу, нащупывая места, где недавно сильно жгло, затем дернулась к пояснице и вниз, к копчику, где как раз находилась злосчастная точка Жизни.

На лице Алира засияла хищная улыбка. Он вдруг обхватил меня за талию и уложил на кровать, тут же нависая сверху. И лишь сейчас я обратила внимание, что наши окровавленные ладони до сих пор сцеплены, будто необычный обмен до сих пор продолжался.

Я закрыла глаза и подставила губы для поцелуя. Сердце заколотилось в ребра. Кровь начала обжигать. Вот-вот я стану женщиной с самым прекрасным мужчиной во всех мирах! И пусть обряд «соединения» несколько более кровавый, чем я себе представляла, мне все равно нравилось. Ведь еще час назад я и представить не могла, что такое возможно.

Ощутив легонький щелчок по носу, приоткрыла глаза и недовольно посмотрела на Алира. Он смеялся:

– Я не прикоснусь к тебе, пока мы не пройдем через обряд объединения в храме Эонаши.

Я снова зажмурилась, теперь уже от стыда. Ну вот почему он такой старомодный? Уткнулась в его грудь и спросила:

– А много раз ты был… ну это… с женщиной?

– Немного, – хмыкнул он и пощекотал губами мое ухо: – Или тебе расписать всех по именам?

Я обиженно стукнула его ладошкой по плечу, чем снова вызвала смех. Издевается надо мной? Дразнит! Чтобы не краснеть еще больше, поспешила переменить тему:

– Алир, я не поняла, что произошло с теми Первыми, – поинтересовалась, вспомнив о недавней истории. – Можешь рассказать подробнее?

– Нилгаар, так его звали. Дракон Огня, в котором вспыхнуло неудержимое желание покорить весь мир. Он легко подчинил себе слабых, а затем начал уничтожать сильных. Получив власть, объединил драконов и повел на материк. Кстати, наши кольца вианов, – он показал свою печатку. – Мы обязаны носить их для того, чтобы помнить, из-за чего нас наказала Эонаши. Моя символизирует разрушение.

– А как именно наказала драконов богиня?

Алир прижал меня к себе, согревая теплом своего тела, зарылся носом в волосы и вздохнул.

– Нилгаар утверждал, что низшие недостойны жить в мире, где есть драконы, – услышала я его глухой голос. – И хотел доказать всем, что драконы сильнейшие и единственно достойные существовать, тем самым оскорбляя другие творения богини. Началась кровавая война. Обитатели материка не собирались сдаваться, каждая раса дала отпор. Эльфы взывали к природе. Гномы мастерили артефакты против нас. Люди, одаренные магией, объединялись и пробовали на нас новые заклинания. Оказалось, не такие мы неуязвимые, как хотелось бы Нилгаару.

– А разве драконов так мало? – удивилась я. – Если бороться с одним, тогда понятно. Но если в небе летит сразу несколько огромных драконов, то как тогда справиться?

– Они и не справились. – Алир отстранился и заправил прядь волос мне за ухо. – Первые уничтожили половину материка. Даже высочайшие эльфы, которые единственные из существ этого мира могли противостоять драконам, не сумели переломить ход битвы. Тогда они обратились к Эонаши, а богиня обрушила на нас свой гнев. Она явилась к хотори, и ее жрицы послушно убили всех самок, что оставались на Островах, пока самцы пытались завоевать мир. Мы потеряли возможность размножаться, и над драконами нависла угроза исчезновения.

– Представляю, как разозлились Первые, – передернула я плечами.

– Теперь у тебя не возникает вопросов, почему хотори почти не стало? Ты невозможное чудо, Влади. Драконы не щадили хотори, убивали сразу. Мстили за гибель самок. Вот только мы не сразу осознали весь ужас наказания богини. Эонаши не просто подослала своих жриц, чтобы уничтожить нас. Она пожелала, чтобы драконы могли продолжить свой род с теми, кого считают низшими. Унизила, обрекая на кровосмешение с людьми, эльфами и гномами. У нас больше не рождается самок. Если драконы не будут брать в жены представительниц других рас, то вскоре мы вымрем.

– Разве вас так мало? – нахмурилась я.

– Очень, – кивнул Алир.

Я слушала загадочную историю волшебного мира, который с этой минуты стал моим настоящим домом, и улыбалась. Так и заснула – с улыбкой на устах, под приятный тенор моего любимого дракона. А когда проснулась, первым делом прижалась к его могучему телу и вдохнула чарующий аромат. Уголки губ опустились, когда ноздрей коснулся не привычный запах хвои, а остро-пряный дух. Я еще не открыла глаза, но уже поняла, что случилась беда.

Во мне что-то изменилось.

Я долго лежал и не мог оторвать глаз от спящей Влади. Слушал ее размеренное дыхание. Наблюдал за подрагивающими ресницами. Наслаждался очаровательной полуулыбкой, что иногда появлялась на пухлых от моих поцелуев губах. Радовался недовольному ворчанию, когда прижимал ее к себе, чтобы убедиться в реальности происходящего.

Мое решение было верным! Я ни на миг не усомнился в своем приказе, затем превратившемся в просьбу стать моей супругой. Зачем мне кто-то другой, если можно до самой смерти видеть подле себя эту привлекательную и немножко дикую хотори, сумевшую пробудить в драконе теплые чувства?

Внутри всколыхнулось нечто неведомое. Я откинулся на спину, борясь с желанием подняться и отправиться на башню, чтобы проверить одну догадку. Очень не хотелось покидать Влади! Посмотрел на нее, осторожно убрал попавшие на лицо волосы. Она снова улыбнулась. За что мне такое счастье?