Только Чаг напрасно искал друга в многочисленных коридорах и комнатах бывшей тюрьмы. Нив столовой, ни в спальне его не оказалось. Чаг на всякий случай заглянул в санчасть, где нашел только пустые коечки, застеленные серыми одеялами.

Как выяснилось немного позже, ефрейтора Чинина с парой солдат отправили на склады аж в самом Финдосе. Вернулся Шнык перед ужином. Зато Чаг вдоволь набродился по Глотке и наслушался разговоров. Невольно, конечно же. Общий настрой солдат Народной армии невероятно высок.

Все, начиная с зеленых юнцов, которые едва натянули зеленые штаны и научились завязывать шнурки на ботинках, и до дедов, которые служат в Народной армии с первого дня ее создания, смотрят на предстоящую войну с правительственными войсками с большим оптимизмом. Чаг услышал столько соленых шуток в адрес космических десантников, что впору выпускать самый свежий сборник армейских анекдотов. Бестселлер будет. Стопудово.

Часа через два Чаг присел на свою койку в общей спальне. Если даже те, кому через сорок дней предстоит встретить космических пехотинцев на поле боя, настроены так оптимистически, то что творится в самом Финдосе? Так сказать, на гражданке? Насколько можно судить по собственным родителям, старшее поколение одобряет идею независимости Дайзен-2, но боится мести Федерации.

Впрочем, ясно и другое. Когда загрохочут пушки, когда от мощных взрывов содрогнется земля, а над головой засвистят пули, мирные жители не поднимут вой. Бунтовать и требовать немедленной капитуляция никто не будет. Метрополия, чего уж там, достала всех. Да и сам Чаг смело поприветствует хваленых космодесантников из всех стволов. Приносить себя в жертву не нужно. Лучше остаться в живых и принести в жертву как можно больше солдат противника. Вот и вся философия.

Чаг поднялся с коечки и аккуратно поправил смятое одеяло. Нужно вернуться в раздевалку и заняться боргом. Без автомата еще можно оказать серьезное сопротивление противнику, хотя бы забросать его камнями. А вот без борга, без надежной защиты от лютой стужи и адской жара, не протянуть и пары минут.

Подъем из ледяного анабиоза похож на утреннюю побудку после бурной попойки. Кости ноют, руки дрожат, голова гудит, а во рту такой гадкий привкус, будто вчера на спор съел содержимое помойного ведра вместе с самим ведром.

Да еще слизь, так называемый анабиозный раствор. Ей в самый раз грешников в аду мазать. Пока влажная — еще ничего. Но когда начинает подсыхать, — господи, спаси и сохрани! Сопливая зараза так стягивает кожу, что впору завыть дурным голосом и броситься на стенку. Смыть с себя эту гадость — первейшее дело.

Фесс Инес, рядовой Пятой отдельной роты космического десанта, с превеликим трудом добрался до душевой кабинки и врубил горячую воду. Самую горячую. Чтоб кипятком по коже.

Как было бы здорово растянуть удовольствие до бесконечности… Но вот зараза, счетчик литров стремительно летит к нулю. Легкий щелчок и блаженство закончилось. Это дома, на Миреме, можно плескаться сколько угодно. А здесь, на борту десантного транспорта «Каштома», раз положено восемьсот литров воды после пробуждения — будь добр уложиться в эти самые восемьсот литров и баста! Фесс стряхнул с лица капельки воды и вышел из душевой кабинки.

Сушилка отлично заменяет полотенце, особенно когда на голове коротко стриженный ежик. Фесс щелкнул ногтем по выключателю, тело тут же охватили струи горячего сухого воздуха. В отличие от воды, воздух экономить не нужно, правда, и кайф не тот. Спустя минуту Фесс полностью высох. Теперь одеваться и гонять мускулатуру. В здоровом теле — здоровый дух, понимаешь ли.

Первый крейсерский флот вышел из последней пульсации тридцать один день тому назад. Но космических десантников подняли за неделю до выхода на орбиту Свалки. В полете от двухсот накачанных мужиков никакого прока. А так хоть зря не жрут кислород.

Как самого молодого, Фесса разбудили самым последним. Наиболее опытных десантников, дедов иначе, подняли кого вчера, а кого и позавчера. Так у него меньше всего времени на реабилитацию, но он же самый молодой и выносливый. Что касается физической формы, способности прийти в себя после ледяного анабиоза, то молодость дает десять очков вперед зрелости и сто старости. Так что все по чесноку.

Гудящая голова зовет завалиться спать. Приложить затылок к чему-нибудь мягкому и укрыться сверху чем-нибудь теплым. Но Фесс натянул легкий тренировочный костюм и направился прямиком в спортзал. Марафон на пару десятков километров лучше всяких стимуляторов выгонит из крови остатки анабиозных препаратов. Главное не поддаться минутной слабости, а смело ринуться в объятия физкультуры.

До обеда Фесс старательно намотал на беговой дорожке несколько десятков километров, прокачал на силовых тренажерах мускулатуру, а под конец выполнил несколько гимнастических комплексов для восстановления ловкости и координации движения. Проголодался до жути! Корову бы сожрал с потрохами и без соли. Зато тошнота отступила, руки перестали дрожать, а голова прояснилась.

В числе первых Фесс прошел через раздачу и загрузил поднос горой еды. Космические десантники и так «золотые мальчики», подготовка и вооружение обходится казне Федерации в очень кругленький совирт. Экономить на еде не имеет никакого смысла. И слава богу!

Полгода маковой росинки во рту не было. Фесс с наслаждением потянул носом. Борщ в огромной тарелке пахнет восхитительно. Большой кусок жареного мяса с кровавым соусом великолепно добавляет картофельное пюре. А целый литр витаминизированного сока с лихвой утолит исполинскую жажду молодого, цветущего организма. И сейчас… все это великолепие… Ложкой! Ложкой! Ложкой!

— О! Попрыгунчик. Привет. Судя по загрузке тарелок, ты уже очухался.

Рядом, грохнув полным подносом, присел Оскар Нидан, по прозвищу Вол, напарник и закадычный друг. Общие километры с полной выкладкой, одна БМП и общая каюта по-особому сближают людей. Тем более воевать, а то и умирать, им предстоит вместе.

Фесс проглотил едва разжеванный кусок мяса и лишь затем ответил:

— Привет, Вол. Какие новости?

— А ты и не знаешь? — обрадовался Вол. — Неужели в сеть не заглядывал?

— Откуда? — отмахнулся Фесс. — Меня только сегодня утром подняли. Как обычно: пробежка, физкультура и жратва. Если б не ты, то я доел бы этот великолепный кусок говядины и завалился бы спать до самого ужина. Какая там, к черту, сеть.

Глаза Вола лихорадочно заблестели. Не каждый день выпадает возможность поразить друга свежими новостями. Вол положил ложку на край тарелки и таинственно произнес:

— Знаешь, бунт зеков подавлен.

— Ну, этого и следовало ожидать. За девять месяцев аборигены как-нибудь угомонили бы зеков. Тем более они с ними одной крови! — хохотнул Фесс. — Как обычно, боевой вылет плавно переходит в учебный.

— А вот и нет, — с еще большей таинственностью возразил Вол и тут же демонстративно взялся за еду.