своими многочисленными ночными огнями. Семен видел, как вдали красиво сияет линия фонарей, обозначая собой дорогу на промзону. Еще один полукруг фонарного света проявлялся в темноте и отражался в воде, обозначая городское водохранилище.

Семен вышел из машины. На пустыре форштадта гулял прохладный ветер. Семен волновался. От этого тремор, оставшийся у него после контузии, заставлял руки дрожать. Минаев глянул на свои командирские часы, но метки не горели. Они разрядились от недостатка света, и ему пришлось вернуться в машину, чтобы включить плафон и посмотреть время. Подходила половина второго ночи. Сделка должна была уже завершиться.

Внезапно на дороге, что бежала на холмы, к форштадту, зашумела машина. Семен обернулся.

Копейка взобралась на пригорок. Слишком резко завернула на пустырь, подняв черную в темноте дорожную пыль. Машина остановилась, не доехав до него тридцати метров. Это было авто, на котором Федя с Чентемировым уехали к чеченам.

Копейка просто застыла, и никто не спешил выходить наружу. Обеспокоившийся Семен торопливо зашагал к машине. Когда оказался рядом, заметил, что ее кузов полнится пулевыми отверстиями, ярко выделявшимися на нем светлыми участками, краска с которых осыпалась под ударами пуль.

— Сука… — протянул он и пошел обходить копейку, чтобы добраться до водительского места.

Когда Минаев распахнул дверь, свет разогнал темноту в салоне. За рулем был Федя. Он откинулся на спинку, сжимая простреленный живот. Кровь уже пропитала всю его рубашку.

— Все накрылось п#здой, — простонал он. — Под нас копали сильнее, чем мы думали…

— Что? — Нахмурился Семен.

— ОМОН… Западня… Сделка не прошла… — Отрывисто, ловя ртом воздух, проговорил Федор. — Я… Еле ушел от погони… Но, сука, от пули хрен уйдешь… Сам знаешь…

— А Чентемиров?

— Взяли… Всех мясуховских взяли без боя… Бандосы за свои шкуры тряслись… Чечены стали отстреливаться и… наверное, полегли…

— Мля… — Прошипел Семен, а потом разразился жутким матом.

Ругаясь, он принялся снимать ветровку.

— На, зажми рану.

Он скомкал одежду, прижал Феде к животу.

— Позняк… Я уже все… Рана плохая…

— Вижу…

— Сука… — Федя закашлялся. — Чечены притащили на сделку какого-то пленного оперативника. Хотели нам сдать.

— Что? — Удивился Семен.

— Может… Может, у него на одежде был какой-нибудь жучок. Или еще какая еб#чая радиопрослушка. Вот он, сука, на нас и навел ментов… Специально его чеченам подсадили… твари…

— Скорее всего, Руслан… — Начал было Семен, но Федя перебил его.

— Нет, вряд ли… Руслан мусарнулся, но про место сделки он знать не мог… Это вот этот навел… А чечены, дебилы… Повелись…

Не зная, что ответить, Семен просто смотрел на умирающего подручного. Когда неприятно запиликал сотовый телефон, он вздрогнул.

— Щас… Потерпи полминутки, — сказал Семен, доставая трубку. — Сейчас чего-нибудь придумаем.

— В больницу мне нельзя, — простонал Федя.

Семен же глянул номер. По цифрам он догадался, кто звонит. Это был Корастелев.

— Да, Дамир Сергеевич, — ответил Семен торопливо.

— Ну как все прошло, Сема? — Раздался в трубке напряженный голос.

— Мы провалились, — выдохнул Семен. — И чеченов, и наших взяли менты. Чентемиров у них. Федя ушел, но серьезно ранен. Там была целая рота ОМОНа.

Семен, конечно, не мог знать, какой в действительности была по численности штурмовая группа, но нужно же было хоть как-то оправдаться.

— Вот падла! — Заорал в трубку Корастелев. — Сука! Млять! Все похерилось! Ко мне в кабинет сегодня днем приходили с обыском. Домой тоже. Ничего не нашли. Семейство Багирова вывезли из города. Где он сам, тоже х#й знает… Накрывается наш бизнес!

— Мы не думали, что нас пасут настолько тщательно… — Пробурчал Семен.

— Сука! Знал бы, кто этот умник, что взялся под меня копать, убил бы! Короче, так. Я залегаю на дно. Уезжаю из города. Если Чентемиров у них — расколется. Надо бежать. Ты тоже вали из Армавира. Понял? Спрячься где-нибудь.

Семен помрачнел.

— А деньги? Деньги, что вы мне обещали? — Спросил он.

— Какие деньги, Сема? Все, нету денег. Они теперь на руках у ментов, вместе с чеченами.

— Но вы же знаете, что с моим братом… — похолодел тоном Семен. — После ранения он на одних таблетках да уколах и живет. А на это все деньги нужны… Я не могу его оставить сейчас…

— Сема, какой брат? Ты, если за решетку попадешь, он все равно помрет. Если хочешь ему помочь, прячься! Беги!

— У вас есть деньги, — продолжал гнуть свое Семен. — Вы много накопили. Если займете…

— Да, есть деньги. Мои деньги, которые я накопил, потому что рисковал больше всех! Мне на них семью перевозить. Жить, пока прячусь. Я…

— А если я узнаю для вас, кто именно копал под наш бизнес? — Перебил его Семен.

— Что?

— На сделке меня не было. Я там не светился. Никто в городе не знает, кто я вообще такой. Документы у меня поддельные.

Семен знал, на чем можно сыграть. Корастелев — очень мстительный человек. Никогда и никому он не спускал обиды. Просто кушать не мог, если не накажет своего врага. Всегда и до всех дотягивался. Этим, среди бандосов он и завоевал такую репутацию, что на кидок мог решиться только последний идиот.

— А где ж ты был? Почему не присутствовал при передаче?

— Были… Были дела… — Растерялся на секунду Семен, а потом тут же перевел разговор: — дайте мне время. Я разузнаю, кто конкретно навел на нас милицию. У меня даже зацепка есть.

— Зацепка? — Спросил Корастелев.

— Да. Чечены притащили на сделку какого-то мента. Хотели нам передать, но не успели. Федя считает, что он как-то навел на нас ОМОН. Руслан же не знал, где сделка.

— И его показаний мало было, чтобы меня упечь, — задумался Коростелев. — Следаки не решились меня задерживать. Ничего не нашли и не решились. Но теперь все по-другому. Чентемиров расколется, и тогда все…

— А мы уйдем на дно. А когда все уляжется, найдем тех козлов, которые наше дело расследовали. Найдем и им не жить. Но сначала я выясню, кто был тот мужик, которого чечены притащили.

— Хорошо, — решился мстительный Корастелев, поразмыслив пару мгновений. — Работай, Сеня. Будут результаты — будут деньги. Как меня найти, я сообщу позже. Но если засветишься…

— Знаю, что тогда будет, — проговорил