– Это и есть знаменитый булат Тибир-Бека?

– Он.

– Можно?

Юз-баши нехотя щелкнул замком.

Бек-Ярык взял ножны, повертел в руках, вынул клинок, застонал от восхищения и вставил обратно.

– Я о вопросе продажи даже не заикаюсь.

– Не надо, – кивнул Туглай, уже чуть оттаяв.

– Ну, прощайте, соратники. Встретимся на пути в Азербайджан!

– Это же секрет! – скривился Илыгмыш.

– Друзья-нукеры! – обернулся к свите Бек-Ярык. – Оказывается, в Сарае есть секреты!

Все захохотали. Предупредив готовое сорваться с уст приятеля оскорбление, Бек-Ярык взял его за руку и прошептал:

– Не сердись, я это сделал нарочно! Надеюсь, что лишний шум и беготня Тимуровских шпионов оттолкнет Тохтамыша от этой ненужной затеи.

– Тогда извини, друг.

– И ты извини, друг.

Попрощались.

Им подвели коней, все проворно вскочили и продолжили путь верхом. Лицо у древодели светлело ярким солнечным зайчиком.

– Что цветешь? – спросил на ходу оглан.

– Три года книг не видел. Сейчас на все золото накуплю.

Илыгмыш, не останавливая скакуна, поднял голову к небу и произнес:

– Тэнгер, ты это слышал? – а затем уже слуге: – Белый Лоб, ты не баатур, ты точно кызык. Тебе нужна новая юрта – небольшая пока, но хорошая. Платье, как достойному своего хозяина гуляму. Настоящий боевой конь. Еще – хороший вьючный конь. Полное вооружение, полное – потому что на войне недочет в одно звено кольчуги – и здравствуйте, предки. Пару вельблюдов для перекочевок. Быка, коров, отару – семью кормить. Детей родишь, но уйдешь на войну, тебя убьют – всякое бывает, твоих детей мать кормить не сможет, в рабство продаст – этого хочешь?

– Нет… – опешил ратник, – но книжка-другая…

– Только что я слышал про весь кошелек. Ну, ладно. Именно сейчас благодаря тому, что ты убил Ахмед-баатура на глазах всего Сарая, весь Сарай знает, у кого теперь их, сараевцев, деньги. У меня, мальчик. А теперь еще подлецы из свиты Бек-Ярыка – сам-то честнее честного – заприметили легендарный клинок Тибир-Бека. Дошло?

– Дошло… – непроизвольно оглянулся Олег.

– Сколько их, Туглай? – спросил оглан у неоглядывавшегося юз-баши.

– Три на этой улице, большая часть на следующей.

– Урусуту нужна сабля, – проскрипел Илыгмыш, – даст Бари’н, отобьемся.

– Не нужна ему сабля! – спокойно ответил арактырец. – Идем к себе, у всех на виду вызываем продажных девок, обязательно танцовщиц, набираем вина бочками, жареных фазанов, лебедей, теленка ставим на вертел, и пока они будут ждать, что мы обопьемся и ослабеем, мы Алтан под руку, на коней – и в степь. Кто же меня конного в степи догонит, тому я булат Тибир-Бека сам отдам.

– Решено! – повеселел оглан.

Так Белый Лоб пока остался без книг, но почти вовремя провел брачную ночь.

Свадебные порядки, как он понял, у всех народов похожи до безобразия. «Безобразие» – и не подберешь иного слова. Приехали к дому Алтантуяи – уже венчанной по православному обряду! – и принялись пить арак. За неимением тестя «стрелу счастья» дарил Туглай – Илыгмышу праздновать как бы со слугой было как бы неловко. Пили-пили, потом уселись в украшенные лентами повозки – жена с сестрами и подружками, муж с друзьями – будущими смертниками, объехали юрту супруги, как положено, три раза. Потом поехали пить в юрту мужа. Что-что, жилище удалось на славу. Пили-пили там, причем обычай странный – если выпивка предлагается кем-то со стороны «невесты», то – до конца, до самого донышка. Как будто, если следовало предложение «встряхнуться» (Белый Лоб постепенно вводил в обиход улуса самые важные слова на ином языке) со стороны гостей «жениха», кто-либо мельчил. Но самый замечательный обычай – что последние трое суток молодоженов оставляют в покое. И самому выходить никуда не надо. Лепота!

С хозяином решил: оплата по обстоятельствам, то есть грабить не будет и напрасно души губить, но и своих в обиду не даст. Так что поход в Азербайджан, где он потерял коня, а сам чуть концы из-за ядовитого паука не отдал, за работу не считался. Хотя и десяток перед Тебризом получил, и головорезы в нем собрались на зависть всему мягкотелому тохтамышевскому войску.

В Мавераннахре же насмотрелся всякого. Знал, что люди – животные, но что до такой степени… Зато набрал никому не нужных – истинно так, из огня же вытаскивал, весь в золе! – книг на арабском. Подожгли монголы медресе вместе с пожилым то ли муллой, то ли сеидом – разберись, поди, кто там кто! – так он сначала старика вывел, а как понял, что тот маленько оклемался, так они вдвоем принялись манускрипты таскать. Бороды обгорели у обоих, но спасли больше половины рукописей. Расчувствовался старый, да отдал ему почти все книжки, а затем еще и золотые слитки, в пояс зашитые, заставил «в дар» принять. Белый Лоб и не понял поначалу, что это такое, а то б ни в жизнь не взял. А мудрец седобородый – бери, мне без надобности, все одно помирать не сегодня-завтра.

Так и получилось: у всех – по три арбы наложниц, шелка и позолоченной посуды, а у него книжки на чудеснейшей бумаге. Вот и арабский пришлось выучить. Главное же – начать! «Алиф», «Баа», «Таа» – ну, «Аз», «Буки», «Веди» иному арабу тоже нелегко даются! А сколько пленных жителей песчаных пустынь, и среди них – вполне себе грамотных улемов (ну, факихов-то во всяком случае) осело в Орде! И никуда не делись новейшие сочинения Хисама Кятиба – «Джумджума-султан», Харазми – «Махаббат-намэ», Рабгузи – «Кисса-и-Рабгузи», Махмуда ибн-Гали – «Нахдж ал-фарадис»…

И везде же авторы – глашатаи честной, справедливой жизни, осуждают многие порочные явления на земле, с восторгом описывают жизнь и деятельность пророков от Адама до Магомета, все эти мударрисы – профессора-преподаватели, шакирды – учащиеся и студенты медресе, ученые-богословы, благочестивые старцы, историки, философы, поэты и все те, кому дороги справедливость, честность, красота и гармония мира – почему же среди вас, прикрываясь вашим именем, да и по вашим головам шествует воплощение ада, архитектор пирамид из черепов, убийца пленных и проклятие всего человеческого рода?..

Из Тохтамышевского чудо-шатра, крича, ругаясь и рассылая вокруг проклятия, поочередно начали выбегать огланы и нойоны. Показался и Туглай. Наклонив голову, играя желваками, шел быстро – не попадайся на пути.

– Где много пастухов, там все овцы передохнут, – буркнул он сотнику. – Идем, еще есть время.

– Куда?

– В сторону! – заорал начальник, но тут же прошипел: – Извини.

Нашли поваленную ель, присели.

– Наверное, главной темой на совете стоял размер гана? – пытался пошутить Олег.

– Что? А? Нет… – как-то растерянно ответил старший товарищ – ему было явно не до зубоскальства. – Скажи, что ты знаешь о Тимур-Ленге? – спросил он.