И вот он, мальчишка, единственным достоинством которого является текущая в нем кровь Чингисхана, перед ним. И он будет бит.

Еще Тимур слышал голоса из мира тайн. Перед сражением с Ильяс-Ходжой, когда они расположились в виду чужого войска и приготовили военные орудия, пришло время молитвы, и эмир тоже стал молиться. Когда он сделал земной поклон, он услышал чей-то голос, который сказал ему: «Тимур, тебе дарована победа». Подняв голову, он осмотрелся, и оказалось, что подле него никого нет. Сообразив, эмир понял, что голос звучал свыше.

Гурген любил гадать на Коране. Он открывал первую попавшую страницу и читал начальную суру. Сегодня первым был стих: «Бог уже помогал вам во многих битвах». Зачем Тохтамыш не придет и не попросит благородной смерти без пролития крови? Его отведут в степь и сломают позвоночник, а все эти степняки разъедутся по стойбищам, где будут пить кумыс, плодиться и радоваться жизни.

Звездочеты, которые всегда находились рядом с ним, сегодня сказали то же самое, что и всегда – «Юпитер вошел в облако Сатурна», «звезды предсказывают победу», что-то там еще, и сегодня – счастливый день для любого предприятия. Так иначе никогда и не бывало.

Однако несколько лет назад астрологи озадачили его по-настоящему. Когда он вел персидский поход, после избиения в Исфагане жители Шираза сами, что неудивительно, открыли ему ворота. Пока он там пребывал, Тимуру сделали визиты Музаффарид из Кирмана по имени Шах-Ахмад и Музаффарид из Язда, именем Шах-Яхья, которые, совершив ритуальное коленопреклонение, запечатлели поцелуй на краю царского ковра, признав от него вассальную зависимость. Но самые удивительные гости последовали позже – это оказались ассирийцы-огнепоклонники, симпатизирующие исламу. Они сообщили, что имеют нечто, и тот, кто этим обладает, не может быть подвержен никакой болезни и тем более смерти, ибо как только к обладателю предмета подступает любое страшное событие, то человек переносится в другое место. Гурген услышал именно «место», но в буквальном переводе, утверждали толмачи, звучало «другое время», что правильно объяснить невозможно. Заинтригованный Щит Ислама попросил показать эту ценность, но ею оказался обычный камень, правда, очень точной овальной формы – будто две миски соединили, одну поставили правильно, а другую – перевернули. По поверхности шли надписи – много-много букв непонятного шрифта – персидские жрецы рассказали, что это магическое заклинание ассирийского царя Тиглатпаласара I, при котором в стране осуществлялся необычайный подъем, а сам Камень – небесного происхождения, ибо упал со звезд и состав его никто по сей день разгадать не смог. На нем имелась еще клинопись древнеегипетская, так как сей предмет побывал и там, и представлял он якобы самое необыкновенное чудо на Земле. Когда Тимур поднес к нему руку, тот заискрился зеленым цветом, на его поверхности выскочили какие-то значки, жрецы пали ниц в суеверном ужасе и принялись умолять убрать голую ладонь от ценности – касаться ее, оказалось, можно только в перчатке, а вот обнаженной дланью трогать именно в случае «той самой опасности или болезни».

За этот подарок жрецы просили больше никогда не разорять Персию и увести из нее войска. Солнце Ислама подарок с почтением принял, но удалившихся радостных огнепоклонников, равно как и толмачей, приказал перерезать, чтобы пресечь даже наималейший слух об этом возможном чуде. С тех пор Камень он возил с собой, его в особом неброском – зачем лишнее внимание? – ящике охраняли гвардейцы-сансыз. Со времен Шираза Тимур только раз доставал его из ящика и вынимал из кожаного мешка, и тот гудел, как живой, да еще переливался зелеными лучами.

Может, он и вправду удачу приносил, может, вовсе и не в нем – а скорее, это так и было – заключались успехи достойного сына Тарагая, но талисман всегда находился рядом.

Решение наказать Тохтамыша на его землях далось тяжело. Еще никто не переводил войско через Голодную степь. Но, отправляясь в походы на запад или на юг, всегда иметь за спиной это змеиное жало, готовое вонзиться в Мавераннахр в любой момент – нет, нет, и нет! Тимур никогда не воевал на своей земле – раз. Он никогда не оборонялся – два. И он всегда атаковал настолько стремительно, насколько мог – три.

По поводу свадьбы своего сына Умар-Шейха эмир созвал курултай, на котором и объявил об этом решении. Он назвал имена правителей и высших чиновников, коим предстояло присматривать за державой во время его отсутствия, которое, как ему представлялось, могло быть долгим; он сделал смотр войскам, пополнил их вооружение и экипировку, назначил командиров и выслал вперед эмиссаров, лазутчиков и передовые отряды с заданием подготовить пути следования, а также собрать сведения о позициях, занимаемых противником. Затем эмир отправился в Ташкент, где должны были собраться все его войска, для чего там загодя сделали запасы хлеба и фуража.

Здесь, расположившись со своим войском в местности между Паренном и Чинасом, гурген и провел зиму. Из Ташкента он между прочим отправился в Ходженд, чтобы совершить поклонение гробнице шейха Маслахата. Раздав десять тысяч кепекских динаров, Тимур вернулся обратно. Здесь он захворал и в течение сорока дней проболел то ли малярией, то ли какой-то костно-суставной болезнью. Хотел приложиться к Камню, но вспомнил, что огнепоклонники говорили о том, что прибегать к его помощи следует лишь в крайнем случае. Смерть же он пока не видел. Позже он почувствовал себя лучше и начал готовиться к дальнейшему походу. Он сделал большие подарки приближенным и эмирам войска, отправил жен и царевен домой в Самарканд, за исключением своей жены Чулпан Мелик-ага, которую решил взять с собой.

Закончив подготовку распределением проводников-качарчи между главными эмирами войска, Тимур пятнадцатого Сафара покинул Ташкент и двинулся по направлению к Отрару. Когда он прибыл в местность Кара-Саман, к нему явились послы от Тохтамыша. Гнусный хитрец! Пока Тимура занимали завоевания в Иране, тот делал все, чтобы навредить ему, вплоть до похода в Мавераннахр и ограбления его городов! Теперь же, когда Луч Славы выступил против ордынского хана с огромными силами, последний испугался и решил отложить генеральное столкновение до более благоприятного времени.

Обильный снегопад с дождем не позволял двигаться дальше – что ж, можно и развлечь себя встречей с посольством. Гонцы неблагодарного преподнесли ему девять роскошных коней и сокола в бриллиантовом ожерелье. Эмир посадил птицу на руку, но не смотрел на нее, давая понять, что ему безразличен подарок. Послы долго вели льстивые речи, после чего он позволил зачитать письмо Тохтамыша.

«Во имя Аллаха, милостивого и милосердного! – писал тот. – Хвала Аллаху, который по благости своей сделал нас братьями и соединил нас под своей властью, как неразъединяемые корни, как побеги одного дерева!

Силою Аллаха Всевышнего и благодатями веры мусульманской!

Отправлено это письмо его величеству достославному, Щиту Ислама и защитнику правоверных Тимуру Гургену!

Ты, Великий и высокодостойный султан, – да благословит каждое твое слово всевышний Аллах, – поистине заменил мне отца, и права твои на меня и на мое почтительное повиновение превышают все, что можно исчислить и определить. И я, как преданный и покорный сын, униженно молю тебя: проведи теперь драгоценным пером своего прощения по листу моих прошлых ошибок! В мудрости и великодушии, которыми Аллах отметил твое рождение, забудь мою недопустимую вражду и те недостойные действия, в которых я горько раскаиваюсь и на которые осмелился только из-за несчастной судьбы своей и по коварному подстрекательству низких людей, да покарает их за это справедливый Аллах!