Отказывать без причины было глупо, хотя она уже выпила пол бутылки. А причина, как на зло, не находилась. Привратник жестом предложил войти, и Кларисса оказалась в небольшой комнатке с кроватью и маленьким столом. Все, как одна комнатки были одинаковыми и маленькими, почти как в Академии, только обставлены на порядок лучше. Сплошь дорогой мебелью и изысками. На столе стояла ваза со свежими фруктами, вино и пара кубков. Веймар сел за стол и налил вина.

Кларисса положила наплечную сумку и меч возле входа, чтобы не забыть, села напротив и взяла в руки спиртное. Пить уже не хотелось. Да и сейчас как никогда была нужна ясность ума. Перед Клариссой сидел враг, который в скором времени собирается её убить. Веймар, учитель принцессы по оружейному делу мастерски владеет всеми видами оружия. И ещё он выше и сильнее. С таким лучше не сталкиваться напрямую, либо бить в спину что есть силы, либо сразу бежать. И пока она размышляла над лучшим исходом, Веймар на мгновение задумался и сказал:

— Знаешь, ты мне кое-что напомнила. Однажды Авилина пришла ко мне и сказала: «дядя Веймар, мама опять злится, хочет меня наказать. Когда это уже закончится? И почему папа опять надолго уехал?» Я не знал, что отвечать. Она сидела на этом самом месте, где ты сейчас, в похожей комнате. Ещё ребенком она почти сразу поняла, что я совсем не тот добродушный человек, за которого себя выдаю. Но это не помешало ей доверять мне очень личные тайны и секреты. Наверное, всё дело в том, что Альферия лишила её друзей. И вот, пока я думал, что сказать она, как обычно, продолжила болтать без умолку и сказала: «когда я стану принцессой, буду делать что хочу, и мама ни слова не скажет. Все будут падать передо мной на колени, если прикажу. И вы тоже, дядя Веймар. И вы тоже.» Я подыграл и сказал «конечно, Ваше Величество». И всё это она говорила в шутку. Людские пороки мне хорошо знакомы и в её словах не было ни капли тщеславия. Но, было нечто другое, гораздо более… — он остановился, подбирая нужное слово. — …коварное. Пропитывающее душу изнутри. Я тогда не понимал, что это. А недавно понял. Её беспечность — вот, что больше всего меня раздражало. Вы, благословлённые считаете себя выше других. Думаете, что этот мир для вас.

— Я так не считаю.

— Пока нет, но скоро всё может измениться.

Веймар взял в руки полный кубок и за один раз осушил до самого дна.

— Я только хочу знать, благодаря кому мама оказалась в темнице, — призналась Кларисса.

— Я ведь уже говорил, что не знаю?

Кларисса решила продолжить. Пусть он и не знает, но это будет их последний разговор. Ей важно знать правду.

— Вам же нужно было убить принца Освальда, чтобы забрать ключ от тюремной камеры? Это могла сделать только я.

— Ты — предвестник, — просто ответил Веймар. — Посмотри на меня внимательно и распознай, ложь это или нет. Я не подставлял деву Талию и уж тем более не выдал её принцу Освальду. Я сказал правду?

Кларисса легко смогла прочувствовать ложь. Веймар не привык прятать свои чувства, как другие и говорил открыто, а потому, она знала, что это была правда. Гораздо сложнее было бы раскусить лжеца, если бы он эмоционально закрывался и вёл себя спокойно и непредвзято.

— Да, правду.

— Почему, ты думала о том, что это мог сделать я?

Прежде чем ответить, Кларисса тщательно подобрала слова:

— Вы прожили с Авилиной и её семьей много лет и предали при первой же возможности. Вы говорили, ваша цель выше всего остального. Так почему бы не подставить мою мать ради её достижения? С Авилиной и её семьей вы не считались.

Всё и так было очевидно. Она сказала правду, какую знала. Привратник втёрся в доверие к семье Авилины, подружился с будущей принцессой только ради того, чтобы в нужный момент предать. Это ли не мерзкий поступок? Веймар медленно встал с места и теперь она отчётливо почувствовала ярость, разгорающуюся внутри него.

— Ах ты тупая сука, — злобно процедил он сквозь зубы. — Ты ничего обо мне не знаешь. Думаешь, ты лучше только потому, что шла по дороге, вымощенной благими намерениями? А я, как никто другой знаю, куда она приводит. В пропасть, из которой нет выхода.

Кларисса тоже поднялась, и почувствовав опасность, отступила назад, вытащив из ножен кинжал.

— Не подходи, — предупредила она.

Веймар сделал пару шагов на сближение, заставляя отойти назад. Кларисса почти что уткнулась спиной в стену.

— Знаешь, как Авилина поплатилась за свою беспечность? — злобно спросил Веймар. — Попалась в ловушку без всякого сопротивления. И это я в конечном итоге поставил её на колени, заставил ощутить боль и безнадежность. Заставил умолять.

— Это ты её пытал? — догадалась Кларисса. — Больной ублюдок.

При упоминании об Авилине ярость внутри всполыхнула и ей захотелось воткнуть кинжал привратнику в глотку. Но, Веймар первый подался вперёд и накинулся так быстро, что Кларисса еле успела закрыться рукой от удара по лицу. Она потеряла равновесие и схватилась свободной рукой за стену, а затем наотмашь ударила кинжалом, чудом не упав. Удар пришёлся по лицу. Веймар схватился за щёку, растирая кровь. У неё был единственный шанс атаковать в эту самую секунду. Сконцентрировавшись, Кларисса нанесла прямой удар лезвием, стремившимся прямо в живот. Но привратник отпрянул назад, избегая удара.

А в следующий миг он налетел и несколько раз со всей силы ударил по лицу. Кларисса почувствовала, что равновесие уходит из-под ног, а во рту ощутился гадкий привкус крови. Отобрав кинжал и кинув куда-то в сторону двери, Веймар схватил Клариссу за шкирку и повалил на кровать. Очухавшись от внезапной боли, она с силой ударила врага ногой, но удар получился не таким, как хотелось бы. Привратник сумел выстоять, накинулся сверху и начал бить по лицу.

Она пыталась подставить руки и увернуться, но удары продолжали сыпаться градом. В глазах потемнело и кажется, выпало несколько зубов. Весь мир сжался до состояния жуткой, непрекращающейся боли. Веймар закончил бить и схватил её за горло, железной хваткой приковывая к кровати.

— Твоя подруга так рьяно не сопротивлялась, — с некой гордостью произнёс он. — После того, как ей оторвали ногти, раздели и заткнули рот, она только и делала, что плакала, стонала и мычала. Даже брать её силой не было особого удовольствия.

Привратник прижал её правую руку коленом и без зазрения