на их земле, если потенциальные помощники будут заняты борьбой друг с другом?

Я повернулась к Джордану.

– Я же объяснила вчера – он ничего ужасного не сделал! Как можно ни за что похищать людей?

– После этого "ничего ужасного" мы тебя едва откачали! – напомнил он.

– "После" вовсе не означает "вследствие"! – настаивала я, сама не понимая, зачем выгораживаю Уаэтта.

Глаза Джордана метали молнии. Из-за того, что я посмела ему перечить? Или я не должна была с ним спорить при Калебе? Может, у них жесткая иерархия. Или женщин вообще не допускают к обсуждению важных дел…

– Сейчас-то нам что делать? – вмешался Калеб.

– Заберите вещи сверху, – процедил он сквозь зубы. – И идите в дом на берегу.

Холли и Калеб, немного замешкавшись, направились к лестнице. Я тоже сделала шаг к выходу, но Джордан жестко обхватил моё запястье и развернул к себе.

– Забудь о Торнтоне. Что бы вас ни связывало, какие бы чувства ты к нему не испытывала раньше… – проговорил он очень низким, устрашающим голосом. – Всё это в прошлом. Ты – моя.

Я замерла, открывая и закрывая рот. Ничего себе! А он, чуть не испепелив меня пронзительным взглядом, развернулся и вышел. Прямо босиком и в одной футболке. В свирепствующую грозу.

Калеб терпеливо ждал, пока я укладывала в сумку свои вещи. А Холли подпрыгивала от нетерпения – так ей хотелось выпытать у меня подробности последних суток.

– Ты подождешь нас внизу, пока Лив оденется? – попросила она.

– Да. Но вы давайте собирайтесь в темпе. Нужно успеть добежать, пока ветер утих.

Стоило нам остаться наедине, подружка сразу налетела с вопросами:

– Вы что там делали на диване?

– Целовались просто, – угрюмо ответила я, натягивая резиновые сапоги.

– А почему весь день из дома не выходили? Йен сказал, что тебе очень плохо и вам мешать нельзя.

– Мы проснулись только несколько часов назад.

– Вместе? У вас что теперь, роман?

– Джордан… мне помог. А потом всё случилось само собой.

– Прям, всё?

– Нет. Я же говорю, просто целовались.

Я надела дождевик. И мы стали спускаться вниз. Ничего удивительного нет в том, что ей хочется узнать подробности. Но у меня самой нет ответов на все. Хотелось остаться наедине со своими мыслями, все как следует обдумать и решить, что же делать дальше.

– Готовы? – крикнул Калеб от входной двери, заслышав наши шаги.

Мы подошли к нему и приготовились к марш-броску. Пережидать непогоду нет смысла – такое ненастье может продолжаться здесь несколько дней. Ну и угораздило же.

Глава 25

Фонари, ранее освещавшие дорожку между домами, почему-то не горели. Может, их включают только по ночам? Очень страшно ступать в вечерний сумрак, зная, как коварна в этих краях бывает природа. Конечно, опасностей Гриншеттера, вроде камнепадов и оползней, здесь нет. Но пролетевшая у самого лица тяжелая ветка ничего хорошего предвещать не может.

Я пыталась высмотреть Джордана в темноте, но так никого и не увидела.

Кроны гнущихся под шквалистым ветром деревьев послужили нам естественным пологом. Мы благополучно добрались до главного особняка, и взбежали на освещенную террасу промокшие, взъерошенные, но все же невредимые. В холле нас встретил Йен.

– Теперь все в сборе? – приветливо констатировал он, наблюдая, как мы снимаем мокрые плащи и сапоги. Но нахмурился, окинув нашу компанию недоуменным взглядом.

– Джордан вышел раньше нас, минут на десять, – пояснил Калеб.

– Странно.

Действительно, странно. Куда на этом острове можно отправиться раздетым в такую грозу? В любом случае, меня это не касается. Теперь, когда его нет рядом, ко мне стала возвращаться способность рассуждать здраво.

Я подняла свою сумку, которую Калеб оставил на полу у двери, и обратилась к Йену:

– Куда можно..

– На верху есть свободные комнаты, но там такой бардак, – встряла Холли.

– Привет! – прокричала из кухни Тереза. – Мы здесь за день немного прибрались. Так что выбирай спальню на втором.

– Здесь очень уютно. Замечательный дом, – решила я похвалить.

И было, за что. Особняк, действительно, был великолепен снаружи и изнутри.

Талантливый архитектор, коим, без сомнения, являлся Джордан Фрейзер, соорудил свое творение в гармонии с окружающим лесом и скалистым берегом, вдохновившись красотой здешней природы.

Дерево использовалось тут в качестве основного материала отделки. Но вместо стен и дверей первый этаж был поделен, в основном, с помощью стеклянных перегородок. Стоя у основания лестницы, я могла видеть гостиную, столовую и кухню. Также внизу располагались кладовая и гардеробная. Раздвижные двери вели в зону отдыха на террасе.

На втором уровне разместились спальни и кабинет. Мансардный этаж требовал основательной уборки после стремительно покинувших остров гостей. И его решено было оставить, как есть.

– На Покохе есть охрана и еще какой-то персонал, – стала рассказывать подружка, поднимаясь за мной наверх. – Но сейчас кроме нас тут никого нет. Они вернутся и приведут здесь всё в порядок.

– А надолго тут Тереза с Чейтоном, Йен, Калеб? Не знаешь? – поинтересовалась я.

– До тех пор, пока погода не позволит отсюда уплыть или улететь. А что, не терпится остаться с Джорданом наедине?

Я ответила убийственным взглядом. Почему-то сейчас её так называемая "детская непосредственность" невероятно раздражала. К счастью, она перестала веселиться и спокойно продолжила:

– Согласно прогнозу, циклон уйдет сегодня ночью. Значит, утром небо уже будет чистое.

– Хорошо бы.

Я нашла открытую комнату и зажгла внутри свет, нащупав выключатель на стене.

– Разве тебе не нравится здесь? Хочешь в Дипвуд? Выглядишь вполне здоровой, просто кровь с молоком!

Я и чувствую себя также хорошо, если не считать гнетущего состояния безысходности.

– Я бы предпочла сейчас оказаться дома, в Шотландии. Но это мне, похоже, в ближайшее время не светит.

– А что там с Джорданом? Ты выяснила, почему вдруг его стало беспокоить твое благополучие?

– Поскольку я, видимо, не смогу решить свою проблему без его помощи, – я указала на свои глаза. – А он, в определенном смысле, во мне очень заинтересован… В общем, он говорит, что нам нужно быть вместе. Иначе я погибну, а он лишится кое-чего для себя важного. Взаимовыгодное соглашение, так сказать.

Холли округлила глаза, переваривая новости.

– И что он хочет взамен?

– Чтобы слушалась его во всём, и думать забыла о Торнтоне. Ты же