И пока Председатель старел и сомневался в жене, она окончательно вошла во вкус и взялась за поиски не только своих врагов, но и врагов Революции. А к чему это ведет, мы, к сожалению, знаем. Все вышло, как по писаному. «Врагов» у китайской культуры и Цзянь Цзинь нашлось чрезвычайно много: все драматурги, артисты, ученые, литераторы, музыканты – словом, те, кто еще продолжал «служить горстке помещиков, кулаков, контрреволюционеров, правых и буржуазных элементов», противопоставляя себя пролетарской культуре.

Цзянь Цзинь провозгласила «крестовый поход», который, может, и показался бы комичным, если бы не был настолько чудовищным. В «культурном строительстве», вдохновляемом Цзянь Цзинь, в основном действовали хунвейбины. Цзянь Цзинь не ведала сомнений, у нее самой не было никакого образования, если не считать года обучения в художественной школе. При случае она скромно признавалась в своем невежестве.

Цзянь Цзинь вдохновенно выступала на митингах хунвейбинов. В 1966 году она с восторгом объявила, что началась гражданская война. Все, кто придерживался иных взглядов, должны были подвергнуться «революционной ликвидации». «С молотом в руке, – объявила она, – подняв сжатый кулак, я пошла в наступление на все старое». После того как она призвала «обрушить молот на буржуазное искусство», хунвейбины, понявшие ее призыв совершенно прямолинейно, без всяких там метафор, молотком раздробили пальцы известному пианисту…

И это было не единственное зверство армии малограмотной молодежи под руководством Цзянь Цзинь. Как описывается в книге по истории Китая: «В стране царил полный хаос и правил террор. Уничтожались памятники старины, жглись на кострах книги зарубежных и китайских авторов, уничтожались грампластинки, руководящие кадры и интеллигенция выслеживались и подвергались гонениям, многих из них на долгие годы выслали в отдаленные районы страны для “перевоспитания” трудом в так называемых “Школах 4 мая” (дата начала Культурной революции. – Ред.)». И эта вакханалия продолжалась до октября 1976 года…

В 1972 году Китай посетил президент США Ричард Никсон. Цзянь Цзинь решила попотчевать высокого гостя тем, чем особенно гордилась – образцовым спектаклем («янбань си»). Цзянь Цзинь пригласила его на представление революционного балета «Женский красный батальон». Когда президент попросил назвать имена драматургов, композиторов и режиссеров, создающих подобные спектакли, Цзянь Цзинь торжественно отвечала ему, что «они созданы массами».

Культурная революция, на деле обернувшаяся антикультурной, вознесла Цзянь Цзинь на вершину власти. Но жена Председателя стремилась к власти абсолютной, она мечтала стать «красной императрицей», преемницей семидесятилетнего Мао. Говорят, что, когда Мао умирал, Цзянь Цзинь сказала: «Мужчина должен отрекаться в пользу женщины. Женщина тоже может быть монархом. Императрица может существовать даже при коммунизме».

К концу жизни Мао взаимопонимание между супругами вновь внезапно наладилось. Они даже подобрали место для общего захоронения на «революционном» кладбище Бабаошань. «Завещание Мао» – слова вождя, сказанные членам политбюро, посетившим его перед смертью, – в первую очередь касалось Цзянь Цзинь (сама она была в поездке). Мао попросил присутствовавших «помочь Цзянь Цзинь». Далее последовало несколько настолько невнятных слов, что впоследствии их трактовали по-разному. Левые утверждали, что Мао просил помочь Цзянь Цзинь «высоко нести красное знамя», а правые – «исправить ошибки». Вторая часть завещания – требование «действовать в соответствии с установленными принципами» – также вызвала разные толкования. Но сейчас многие утверждают, что Мао хотел предостеречь партию против попыток переворота со стороны Цзянь Цзинь.

Мао Цзэдун умер 9 сентября 1976 года. Когда тело Великого кормчего было выставлено для публичного прощания, рядом с гробом стоял венок, который сделала Цзянь Цзинь собственноручно. На ленте надпись: «От ученика и боевого соратника». И имя. Никаких намеков на родство…

В это время интриги в китайских верхах достигли своего пика. Заспорили даже о способе захоронения Мао. Цзянь Цзинь настаивала на том, чтобы поместить тело Мао в могилу на кладбище Бабаошань, однако ее оппоненты ратовали за мавзолей. Споры продолжались долго. А затем…

Цзянь Цзинь действительно попыталась захватить власть. Но и она сама, и вся ее группировка были арестованы во дворце. Вскоре появились официальные сообщения о заговоре «банды четырех» – Чжан Цуньцяо, Ван Хунвэня, Цзянь Цзинь, Яо Вэньюаня, которые готовились установить «фашистскую диктатуру».

Этот арест заодно и разрешил все споры по поводу захоронения Мао. Победители распорядились забальзамировать тело вождя и поместить его в мавзолее.

Так совершилось падение Цзянь Цзинь – «красной звезды» революционного Китая. Она разом потеряла все: власть, свободу и вожделенную мечту стать императрицей Китая. Самое обидное – ее переворот был подавлен так легко, словно у ребенка отняли погремушку. И словно ничего и не было – за арестом вдовы «красного солнышка» не последовало никаких потрясений ни в партии, ни в государстве. Пожизненное заключение она отбывала сначала в тюрьме, а затем в хорошо охраняемом особняке. Ее путь закончился петлей: ранним утром 14 мая 1991 года Цзянь Цзинь обнаружили повесившейся в одной из комнат этого самого особняка…

* * *

Отдельных слов заслуживает небывалая любвеобильность Великого кормчего. Многие заметили, что от частых депрессий Мао предпочитал излечиваться любовными утехами. А поскольку с годами депрессии участились, то, соответственно, участились и утехи. Доктор Ли пишет: «Для молодых женщин, которых Мао выбирал, обслуживать его, угождать любому его желанию было ни с чем не сравнимой честью. Каждый, кто работал для Мао, тщательно изучался, женщины не были исключением. Тщательное исследование гарантировало, что они полны благоговения, восторга и восхищения Председателем. Все они – потомки нищих крестьян, все из семей, обязанных своим благосостоянием коммунистической партии. Мао для них – мессия, спаситель. Наложницы Мао никогда не любили его в обычном, житейском смысле слова. Они любили его скорее как своего великого вождя, как учителя и спасителя. Одна из девиц, описывая сексуальную удаль Мао, заметила: “Он велик во всем!”»

В шестьдесят семь лет (в возрасте, когда сексуальная активность у мужчины затухает) Мао стал сторонником даосской сексуальной практики, которая считает, что секс не только удовольствие, он необходим для продления жизни. Наибольшее удовлетворение Мао испытывал, если несколько молодых женщин разделяли с ним постель одновременно.

Даосцы также считали, что мужчина, который переспит с тысячью девственниц, достигнет бессмертия. Похоже, Мао стремился как раз к этому – до последних лет ему ежедневно приводили молоденьких и совсем неопытных девушек (чаще всего из прислуги). Правда, под конец он ограничивался тем, что заставлял девиц растирать себя или обкладывался ими, чтобы согреться.

К старости Мао собрал себе целый гарем, он не позволял своим любовницам выходить замуж. Приближенные, входя к нему с докладом, смущенно отводили глаза, но самого вождя это ничуть не беспокоило. Цзянь Цзинь, как мы уже говорили, относилась к «шалостям» Мао спокойно.