— Кто это ещё про меня напишет?

— О господи. Ну ладно, — вздохнул Лосев. — Давайте к делу вернёмся. — И резко спросил: — Как вы познакомились с Гариком, только быстро и честно.

— Что? Ах, как познакомились. Да очень просто. В электричке. Мы с Катей ехали с дачи. Днём. Вагон почти пустой был, — охотно начала вспоминать Марина, радуясь перемене в разговоре. Новая тема казалась ей далёкой от всего случившегося и потому безопасной. — Вдруг в вагон входит Гарик.

— На какой остановке?

— Лупановка. Это следующая от нас к Москве. Гарик увидел Катю, поздоровался, подсел к нам. А Катя его со мной познакомила.

— Катя это кто?

— Подруга. Из моей группы. Мы вместе занимаемся. Очень хорошая девочка. Даже моим она нравится, представляете? — Марина иронически усмехнулась.

Она достала сигареты, на этот раз «Столичные», и предложила Виталию.

— Спасибо, — улыбнулся тот и сочувственно спросил: — Где же ваши американские? Гарика нет, и сигарет нет, так, что ли?

— Конечно, — хмуро кивнула Марина. — Спасибо вам.

— Рано благодарите. Не от всей души. Потом будете благодарить по-другому.

— Не дождётесь.

— Посмотрим. А откуда Катя знает Гарика? Она из его компании?

— Что вы! Нужна она там. Она его через бабушку знает, не знаю уж как. У нас об этом разговора не было.

— Значит, бабушка из его компании? — весело осведомился Виталий. — Так выходит?

— Ха-ха! — развеселилась Марина. — Вы скажете.

— А вы Катину бабушку знаете?

— Один раз мы с Катей к ней заезжали. Она как раз в Лупановке живёт. У неё там домик свой. Старушка как старушка. Старенькая. Болела. Вот Катя к ней и заехала. Лекарство привезла, ещё чего-то.

— А из приятелей Гарика кого вы знаете?

— Да тех, кто в ресторане был. Вы их теперь лучше меня знаете.

— А такого Олега знаете?

— Нет, — поджала губы Марина и тряхнула головой, потом небрежно сбросила пепел с сигареты. — Понятия не имею.

— А Зою?

— Зою?.. Тоже не знаю.

Это был как бы разведочный допрос. Виталий пока не имел в виду что-либо конкретное, беседуя с Мариной. Просто ему надо было сейчас собрать как можно больше сведений о её дружке, самых разных, неожиданных сведений, которые могут вдруг всплыть во время такого разговора. Главное при этом создать атмосферу непринуждённости, искренности, желание даже чем-то помочь Гарику, уменьшить его возможную вину или даже свалить её на кого-нибудь другого, найти кого-то для этого. Такая мысль ещё, очевидно, не осенила Марину, и Виталий решил ей здесь кое-что подсказать.

— Видите ли, Марина, я не случайно спрашиваю вас о знакомых Гарика, — сказал он. — Вы, кстати, его фамилию знаете?

— Зернов… — поколебавшись, сказала Марина.

— Не Зернов, а Серков, — поправил её Виталий, никак не прокомментировав эту странную ошибку. — Так вот, не случайно я спросил о его знакомых. Есть такие понятия: подстрекатель, организатор и исполнитель. Сами понимаете, главная вина всегда падает на первых. Гарик исполнитель, это ясно. Но очень важно установить, был ли в данном случае подстрекатель и организатор. Мы меня поняли?

— Конечно, поняла. Чего же тут не понять? — нервно откликнулась Марина, глубоко затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел уже прямо на пол.

— Тогда вспоминайте.

— Да не знаю я, кто там мог быть этим… подстрекателем.

— Да, из тех, кто был с вами в ресторане последний раз, на эту роль никто не тянет. Всё мелочь, шпана дворовая. Верно?

— Ну, верно.

— А вот ваша компания в Ялте, там были москвичи?

— Москвичи?.. — Марина задумалась, тупо уставившись в потолок, и полное лицо её с вздёрнутым носом приобрело какое-то поросячье выражение. — Не помню, — наконец заключила она. — Какие-то москвичи, кажется, были.

— Ну ладно. Потом вспомните. А какие-нибудь имена Гарик при вас называл?

— Начальника своего, Николая Александровича. Ругал его.

— За что?

— Не помню уж. Всех начальников всегда ругают, не знаете, что ли? — авторитетно засвидетельствовала Марина.

«Поистине дурища, — вздохнул про себя Виталий. — Всё-таки папаша тебе цену знает».

— Больше вы никого не вспомните, кого Гарик называл? — терпеливо поинтересовался он.

— Не. Не помню.

— Ладно, — согласился Виталий и задал новый, неожиданный вопрос — А Катя тоже в Лупановке живёт?

— Нет, что вы. Она в Москве живёт, около Арбата.

— И телефон у нее есть?

— Конечно.

— А сейчас она дома, как полагаете?

— Дома. Она звонка моего ждёт.

— Отлично. Катя нам поможет. Давайте ей позвоним, — Виталий придвинул к себе телефон. — Как её номер?

Марина растерянно назвала номер, она никак не была подготовлена к такому повороту событий, хотя появление здесь Кати ей почему-то не понравилось, как заметил Виталий.

А он настойчиво шёл к своей цели. Необходимо было собрать как можно больше сведений о Серкове и его окружении. Без этого невозможен был его успешный допрос, да и всё дальнейшее расследование тоже. Пока что задержанный упорно отказывался отвечать на вопросы, а тем более признаваться в каком-то убийстве, словно чувствуя, что уличать его тут пока что нечем. Путь, по которому его нашли, таких улик не дал.

Поэтому так важен был разговор с Мариной. И неожиданно всплывшее имя её подруги, знавшей Гарика, было как бы наградой Виталию за его терпение и настойчивость. Впрочем, какова была ценность этого открытия, представлялось ещё неясным.

Виталий позвонил Кате. Ответил тоненький и мелодичный девичий голосок, какой-то наивный и робкий, как показалось Виталию. Он представился и как можно мягче и спокойнее попросил девушку приехать, сразу постаравшись снять возможный испуг и напряжение. Виталий лишь попросил о помощи, и даже речи не было ни о какой Катиной вине. И он почувствовал, что достиг своего: девушка не испугалась, более того, она была даже чуть-чуть заинтересована, заинтригована предстоящей встречей, а узнав, что у Виталия сейчас находится Марина, и вовсе успокоилась.

Когда Виталий повесил наконец трубку, Марина насмешливо сказала:

— А вы, оказывается, умеете уговаривать девушек.

Она, видимо, уже окончательно освоилась и становилась заметно развязней. Впрочем, для этого, как заметил Виталий, ей не требовалось много времени.

— Есть девушки, которые и сами понимают, как следует поступать и как не следует, — ответил Виталий и добавил: — Это я в порядке информации сообщаю, а вовсе не кому-то в упрёк.