— Знаешь, — Говорю ей в спину, чуть повышая голос, чтобы меня было слышно. — В христианском священном писании сказано: «Кого любит бог, того наказывает». Оглядываясь на последние два дня, я задаюсь вопросом: «Господи, за что мне столько любви?».

Сзади послышался тихий хрюк, кто-то пытался сдержать смех, Мацусима же только тихо ругнулась.

Хисаши договорился встретиться со своими родителями в районе Кацусика, что находится по пути в Эдогава, где ждут уже меня, около полицейского участка. В том участке работал отец Рей, вряд ли мы застанем его там, но она надеется получить хоть какую-то информацию.

Без проблем залив полный бак на той же заправке мы отправились дальше. Помня, что творится на выездах в окраинные районы, я старался ехать вдоль реки Араки, которую мы пересекли сегодня утром. Машин было немного, и я мог поддерживать приличную скорость, весь путь занял едва полчаса, за которые с нами ничего не случилось.

Паранойя просто рвет и мечет, по сравнению со вчерашним днем, сегодня просто прогулка какая-то. Ни опасностей, ни препятствий, всех проблем кучка придурков, с которыми даже драться не пришлось, только шугануть. Но если так посудить, это лишь затишье перед бурей, все спокойно только прямо здесь и сейчас, если брать глобальный уровень, то даже в масштабах города все очень плохо. А ведь можно прикинуть ситуацию и во всей стране и даже в мире в целом.

Полицейский участок был разорен. Полиция скорее всего успела уйти сама и вывезти с собой все хоть сколько-нибудь ценное. По крайней мере, пуст был не только арсенал, но и архив с делами и склад вещдоков. Мацусима объяснила нам, что во время стихийных бедствий подобная эвакуация обязательна. Проблема только в том, что эвакуируют из области бедствия, куда эвакуировались госслужащие в условиях тотального апокалипсиса, большой вопрос.

Судя по разгрому здания, после ухода полиции тут порезвилось немаленькое стадо. Перевернуто вверх дном было все, что не прибили к полу, возможно, что-то вынесли, но что именно понять уже невозможно.

Отец Хисаши обещал прийти сюда вместе с женой, примерно к полудню. Сам Иго метался из угла в угол, периодически пытаясь дозвониться до родных. Остальные в этот момент старались не отсвечивать, спокойно перекусывали и тихо общались между собой.

— Ну что, опытный коневод, среди девушек вовсю идет обсуждение, кто является «каждой второй, необъезженной кобылой» и можно ли считать остальных кобылами прирученными и послушными. — Подсела ко мне Саэко, положив между нами свое оружие, вынутое из-за пояса. Меч лежит справа, жест доброй воли и доверия.

— Ну-ну, — Я хмыкнул и достал нам по бутылке сока. — Пускай думают, это иногда бывает полезно. Хотя есть немалый шанс что все просто себя накрутят и обидятся.

— Я бы все же посоветовала тебе быть повежливее в будущем. — Девушка с улыбкой приняла подношение. — Но это дела грядущие, я хотела поговорить с тобой о другом.

— Хм-м? — Я изогнул бровь.

— Расскажи мне о мече. — Она коснулась пальцами ножен катаны. — Отец всегда учил меня с уважением относиться к оружию.

— Рассказывать особенно нечего. Все три клинка составляют один набор личного оружия, катана и вакидзаси — гражданская пара, а Тати вместе с танто составляют военную пару.

— Я учила историю, и помню её хорошо. — Она иронично улыбнулась.

— Дай поумничать, должен же я произвести на девушку впечатление. — Я хмыкнул. — Принадлежал набор небогатому воину. Сковали оружие примерно в конце пятнадцатого, начале шестнадцатого века, но такие длинные тати делали только в короткий период, в середине четырнадцатого века. От длинного и массивного меча быстро отказались, ведь самураи были элитой и куда чаще сражались сидя на коне. Тут же меч сделан по типу Нодати.

— Возможно он был очень большого роста. — Задумчиво предположила она.

— Вряд ли, катана сделана под среднюю руку. — Я взял меч в руку и примерился к рукояти. — Вторая причина по которой я так решил, это методика изготовления клинка. Вопреки распространенному мнению мечи не делали из цельного бруска стали, даже сейчас когда можно выдержать сорт стали с точностью до миллиграмма примесей, однородный материал используют только для сувенирных поделок. Раньше же из одного бруска могли сделать только танто, и то не всегда.

— А почему так?

— Баланс между мягкостью и жесткостью. Даже очень крепкий клинок из жесткой стали можно было сломать или расколоть, мягкая же сталь легко сгибается и изнашивается. Если просто смешать два сорта вместе, получится сталь средней паршивости, не слишком гибкая, не слишком прочная. В разных частях мира пришли к одной и той же идее, правда реализовали её по разному, нужно соединить несколько сортов стали не смешивая их между собой. В Японии стали делать композитные клинки.

— Хм-м? — Теперь уже она изобразила вопрос на лице.

— Возьмем, например, этот клинок, такая конструкция называется Кобусэ, клинок из мягкой стали вложен в раму из твердой стали, обух клинка обнажен, там мягкая сталь, а боковая часть и лезвие покрыты твердой сталью. Конструкция простая донельзя, во вторую мировую такие мечи для императорской армии делали штамповкой, но имеет неоспоримые плюсы перед цельным клинком. Если дать на такой клинок нагрузку, мягкий металл выступает в роли амортизатора для твердого, а твердая оболочка в свою очередь не дает деформироваться мягкой сердцевине.

— Если это простейшая конструкция, то что же тогда считается средней или даже сложной? — С интересом спросила Саэко, да и сидящие рядом полицейские грели уши.

— Средних вариантов несколько, лично я предпочитаю Сиходзумэ, клинок делится напополам, часть с лезвием делается из твердого металла, а часть с обухом из мягкого, после чего на обух и боковые части так же надевается рама из среднего металла.

— Средний металл, это тот самый, «средней паршивости»? — Она улыбнулась.

— Угу. — Я кивнул. — Пиком формы для меча считается Сосю китаэ, основа та же, лезвие из твердого металла, обух из мягкого. Потом к основе по бокам присоединяются две пластины из среднего металла, а поверх них две пластины из твердого. В конце еще одну пластину из твердого металла присоединяют к обуху. Это образцовая работа, на свойства такого меча надо равняться, но если работать по старой школе, без современных станков и машин, такой меч будет коваться месяца три-четыре, пока подготовишь материалы, пока откуешь все составные части, после соединить их кузнечной сваркой, закалить лезвие и, наконец, заточка и полировка.

После этого мы еще некоторое время обсуждали особенности ковки, заточки и ухода за мечом. Я уже подыскивал слова, чтобы убедить остальных идти дальше, как мы увидели идущих к нам людей. Мужчина и женщина, мать и отец