— Так, одна довольно забавная дурнушка, — с кислой миной ответил Тайлер. — Ее матушка чуть ли не силой затащила меня на этот вечер, а поскольку все их семейство — мои клиенты, я не мог отказать.

— Скажи, сынок, — снисходительно улыбнулась баронесса, — много ли мы потеряли от того, что не были там?

— Да нет… Все, в общем, было как обычно: роскошный стол, шампанское, танцы… Музыканты во многом оставляли желать лучшего. Впрочем, разговоры гостей оказались занятными и по-своему даже не лишенными остроумия. Риган ван дер Рис, например, рассказывал, как на его корабль напали пираты. Кажется, эти мерзавцы теперь предлагают продать ему захваченный груз по двойной цене!

— И как же голландец намерен поступить? — спросила баронесса, глядя то на Тайлера, то на Сирену и стараясь понять, нет ли между ними тайного сговора.

— Риган сказал, что у него нет выбора, — невозмутимо ответил Тайлер. — Он должен во что бы то ни стало вернуть свой товар обратно, иначе его репутация может сильно пострадать. А этого следует избегать любой ценой, особенно если ваше дело еще только начало оперяться.

— Боже мой, какой ужас! — покачала головой Сирена, сама удивляясь тому, насколько хорошо разыграла сострадание.

— Прошу прощения, мне хочется немного отдохнуть, — сказал Тайлер, давая понять, что собирается уходить. — Я очень устал сегодня, — пояснил он и, подмигнув украдкой Сирене, вышел из комнаты.

Беседа между тем продолжалась своим чередом.

— Голландцу ни в коем случае не следовало соглашаться на требования пиратов, — раздраженным тоном заявил Чарльз Синклер. — Поступая таким образом, он подвергает риску всю британскую торговлю. Да-а, — повернулся барон к Стефану, — давно уже Лондон не видал ничего подобного!

— Жаль, что мы не дождемся конца этой истории, — вмешалась в разговор леди Хелен. — Нам скоро предстоит отправиться в Шотландию. Кое-какие финансовые вопросы, — пояснила она, обратившись к Сирене. — Так что, возможно, мы уже не узнаем, каким образом господин ван дер Рис уладил свои дела, если, конечно, это ему удастся…

— Прежде чем вы уйдете от нас, Стефан, я хотел бы поговорить с вами об одном деле, — бесцеремонно прервал баронессу сэр Чарльз, не желая слушать, как она опять начнет бранить мрачную, неприветливую Шотландию и называть ее обитателей варварами. — Не далее как сегодня днем мы с приятелями беседовали о том, что юные сыны отечества лишены у нас возможности на достойном уровне обучаться искусству фехтования. Многим из нас тут же захотелось устроить что-нибудь вроде частной школы. Естественно, ваше имя упоминалось в ходе беседы неоднократно. Мы решили, что это могло бы стать выгодным предприятием и привлечь отпрысков богатых семейств Лондона. Конечно, пока это лишь краткосрочный проект. Так вот, мы хотели бы, чтоб вы к нам присоединились, поскольку уже одно имя столь искусного фехтовальщика весьма ощутимо поможет нам при наборе учеников. Предполагается, что плата за обучение будет довольно высокой, но вам, сэр Лэнгдом, разрешается не участвовать в финансировании этого начинания. Вашим взносом будут активные занятия с учениками. Что касается прибылей, то мы надеемся на лучшее.

— Ах, Стефан, — пролепетала Сирена, — как многого я о вас еще не знаю! Мне и в голову не приходило, что вы можете оказаться отличным фехтовальщиком…

— Не просто отличным, — сказал сэр Чарльз, звучно похлопав Лэнгдома по плечу, — а самым лучшим. Насколько мне известно, он не проиграл еще ни одного поединка.

— Надеюсь, вас не очень огорчает это мое увлечение? — с тревогой в голосе спросил Стефан. — Некоторые женщины неодобрительно относятся к подобным вещам.

— Нет, что вы, совсем напротив. Я считаю, что отменное владение шпагой или рапирой делает честь любому мужчине. Может быть, когда-нибудь вы и со мной соблаговолите немного позаниматься. Я слышала, что во Франции, например, знатные дамы чуть ли не поголовно увлечены фехтованием.

— Я буду счастлив дать вам несколько уроков, — с медоточивой улыбкой отозвался сэр Лэнгдом. — Время и место предоставляю выбирать вам самой…

* * *

На обратном пути со Стефаном произошла заметная перемена. Он полностью ушел в себя. Сирене показалось, что старик погрузился в размышления о школе фехтования. Между тем сэр Лэнгдом был на удивление неразговорчив и выдавливал из себя несколько слов лишь тогда, когда его о чем-нибудь спрашивали. В течение всего путешествия с Пелл-Мэлл на Кинг-стрит — весьма, впрочем, недолгого — Сирена пристально вглядывалась в этого человека, ставшего в последнее время ее постоянным спутником. Несмотря на свой возраст, Стефан был все еще довольно красив и имел атлетическое телосложение. Постоянные упражнения с рапирой или шпагой поддерживали Лэнгдома в прекрасной физической форме. Лунный свет, проникавший сквозь окошко кареты, посеребрил его почти не тронутую сединой шевелюру, и Сирене подумалось, что в молодости Стефан пользовался, по-видимому, репутацией отчаянного повесы и донжуана. Временами испанка, спохватываясь, замечала, что Стефан смотрит на нее с нескрываемым вожделением, но это не сердило ее, напротив, она чувствовала себя польщенной вниманием столь родовитой особы. Сирене приятно было знать, что, хотя Риган и отверг ее, она по-прежнему способна разжечь пламя страсти в мужчине, возбудить в нем желание, и тем более приятно, если этот мужчина так же хорош собой, как сэр Лэнгдом.

Догадавшись о чувствах своего спутника, сеньорита Кордес придвинулась к нему ближе и положила его руку себе на плечо.

— Боже мой! Сирена, как вы прекрасны! — прошептал Стефан, жадно приникая к ее горячим соблазнительным губам.

«Этот Лэнгдом, пожалуй, интереснее, чем я думала», — мысленно улыбнулась сеньорита Кордес, уступая его настойчивым объятиям и не противясь даже тому, чтобы сильная мужская рука, коснувшаяся ее груди, немного помедлила.

Когда экипаж подъехал к дому, Сирена высвободилась из объятий Лэнгдома, чтобы тот не подумал, будто ему будет позволено остаться у нее на ночь…

* * *

Погрузившись в счета и бумаги, Риган сидел в своем холодном, нетопленном офисе. Час был поздний, голова раскалывалась, выстроившиеся длинными столбцами цифры плыли перед глазами. Если б ван дер Рис имел в запасе больше времени, он добился бы расцвета своего предприятия. Он мог бы, например, перевести имение Сирены в наличные деньги, и это помогло бы обеспечить надежные тылы. Нет, не стоило Ригану начинать сразу в таких крупных масштабах, располагая весьма незначительным капиталом. Глупо надеяться, что самоотверженный труд непременно гарантирует успех. А теперь еще этот Тайлер потребовал для Сирены акции вместо процентов! Не найдя другого выхода, Риган уступил. Он не мог следить за делами на море и на суше одновременно! Господи, какой простой и приятной была когда-то жизнь в Батавии! И что только его заставило перебраться сюда, в Англию? Если бы он остался на Яве, между ним и Сиреной все как-нибудь само собой уладилось. А теперь, когда уже и она прикатила в Лондон, дела пошли хуже некуда…

Внезапно Ригану привиделась Камилла, и он стал усердно тереть болевшие от напряжения глаза. Придется назначить свадьбу на ближайшее время, а затем сразу же овладеть приданым невесты. Конечно, только на время, пока он не расплатится с долгами. Уж как-нибудь Риган объяснит Камилле в чем дело и пообещает вернуть все до последнего пенни. И выполнит обещание, ибо он усвоил твердо: нельзя посягать на деньги своей супруги.