Давай-ка лучше я к тебе часикам к шести подскочу… Нужно все конкретно перетереть. А заодно и решить, что бы нам такого придумать, чтобы менты от нас отвалили.

Завершив разговор, Колкин закурил и налил себе еще коньяку. Потом еще. Голова от недосыпа была тяжелая, а мысли путались.

«Пожалуй, посплю. Глядишь, за это время жирдяй какую-нибудь информацию про рыжую накопает. Хотя, вряд ли. Спит, наверное, сурок, после бурной ночки», — решил он, докурил и, спустя минуту, заснул на диване сном праведника.

* * *

Мелодия сотового заставила его оторвать голову от подушки. Навязчивая песенка, как показалось ему вначале, заливала собой все пространство комнаты.

Звонил Ероха.

— Да, — просипел Колкин.

— Здорово, Кол, ты чего, спишь? Уже вечер скоро, — нарочито бодрый голос толстяка мгновенно вывел Колкина из себя.

— Спрут, ты выяснил, где она в последний раз появлялась в сети? — без всяких предисловий начал взлохмаченный блондин с помятым лицом.

Его голос звенел от напряжения.

— Что значит: примерно, да?.. Я за что тебе деньги плачу? — взревел он.

— Кол, ты чего такой нервный? — намеренно спокойно, с ленцой поинтересовался Ероха. — У меня все под контролем. Как шепнул мне человечек из компании оператора сотовой связи, которой пользуется твоя пташка, последний раз в сети она была вчера утром. Согласно данным геолокации это произошло где-то в районе парка Сокольники. Все, с тех пор телефон она больше не включала.

— А точнее можно? — никак не успокаивался взвинченный Колкин, которого уже начал накрывать «отходняк». — Где именно в Сокольниках?

— Нее, — протянул Спрут, — они этого не видят. Так что, извиняй, братан. Что есть, то есть. Будут подробности — позвоню.

— Ладно, — буркнул Колкин, — буду ждать. Ты главное постарайся узнать, где она живет в Москве. Понял?

— Заметано, — нарочито доброжелательно ответил Ероха и как бы невзначай уточнил: — На сегодня это все? Тебе больше ничего узнать не требуется?

Эта невинная фраза вмиг насторожила Александра. Отчего так произошло, понять он не мог. Может оттого, что пребывал сейчас в нервозном состоянии, а может что-то неуловимое в интонации толстяка заставило его так напрячься…

И хотя однозначного ответа он не знал, но своим звериным чутьем физически ощущал нависшую над ним угрозу разоблачения.

«Что же мне делать с Седовым? Может и вправду замочить его? Мент не мент, а девяти жизней как у кошки у него уж точно нет», — колебался он.

— Слушай, Спрут, ты прав. Есть у меня к тебе еще одно дельце, — произнес он после длинной паузы. — Нужно выяснить адрес проживания еще одного человека. И сделать это надо срочно и желательно без привлечения посторонних лиц. Ты один с этим справиться сможешь?

— Кол, какой вопрос! Диктуй данные, все, что у тебя есть. Сделаю в лучшем виде. Я же тебе не Гугл — у меня информация исключительно из первоисточников, — рассмеялся собственной шутке толстяк.

— Ладно, пузан, убедил, — примирительным тоном изрек маньяк. — Только и тебе не советую этим вопросом излишне интересоваться. Запомни, мне требуется узнать только домашний адрес, и все. Глубже копать не надо.

— Как скажешь, — отрапортовал Ероха и радостно потер руки, как всегда ведомый в таких вопросах нездоровым любопытством.

То, что когда-то основной работой он выбрал информационные технологии, не было случайностью. Помимо лишнего веса и природной лени, Ерохин с детства страдал патологической тягой подсматривать за окружающими, тайно выведывая подробности их личной жизни. Но больше всего его интересовали интимные тайны: поначалу друзей, а чуть позднее — известных в стране личностей. В погоне за «сладкими секретами» Ероха мог не спать сутками. Только от еды толстяк был не в силах отказаться, она всегда стояла для него во главе угла.

Немного повзрослев, тайный эротоман понял, что на этом можно еще и делать приличные деньги. Особенно, если знать, кому и куда сливать добытую информацию. И вскоре беспринципный Спрут не гнушался уже ничем. Он без малейшего зазрения совести взламывал интернет-страницы, телефоны, а порой и официальные базы данных государственных организаций. Больницы, поликлиники, ЗАГСы, окружные администрации, МОРГи и кадастровые службы землепользования — да все что угодно, за исключением спецслужб и силовых ведомств, — время от времени раскрывали нутро своих серверов для любопытного парня. Он использовал любую полезную информацию, за сохранение в тайне которой ожидал получить в дальнейшем денежное вознаграждение. И даже если у него не получалось по-быстрому сорвать очередной куш, то в любом случае подсматривать в щелочку монитора за другими доставляло компьютерному вуайеристу двадцать первого века несказанное удовольствие.

На Колкина у него так же было заведено тайное досье. На отдельной флешке, припрятанной дома в надежном месте, он уже накопил немалое количество фото и аудиофайлов, полученных непосредственно с телефона хозяина. Спрут уже давно с помощью шпионской программы проник в смартфон маньяка и, получив прямой доступ к камере телефона, время от времени пополнял коллекцию преступных его деяний. Правда, получалось это не всегда, а только в том случае, если Колкин брал на дело новенький смартфон. Но даже и этого с лихвой хватало, чтобы засадить приятеля надолго тюрьму.

«Только зачем это делать? Денег никаких не срубишь, а геморрой наживешь немалый», — рассуждал практичный хакер.

Шантажировать Колкина он считал плохой затеей. Заикнись он ему о своем компромате и все — кирдык настанет очень скоро. Белобрысая жердь, не раздумывая, шлепнет его где-нибудь в тихом месте, после чего отвезет его бездыханный труп в гребанный крематорий и запалит в печи, как тех двух бедолаг-студентов. Это видео в его коллекции было самым любимым.

«Ну уж нет, увольте», — смертушки мягкотелый и трусливый Спрут боялся больше всего.

Поэтому и беседы с отмороженным приятелем всегда вел крайне осторожно, чтобы — не дай бог! — у того не возникло ни малейшего подозрения, что он знает о творимых им зверствах.

При этом совесть у Ерохина была абсолютно спокойна. Никаких угрызений он не испытывал по причине полного отсутствия данной субстанции как таковой. Совесть у него давно уступило место особому божеству — патологической страсти к накоплению разноцветных банковских билетов мировых фиатных валют. Вот поэтому и цель в отношении серийного маньяка у него была куда более амбициозная, чем банальный шантаж или копеечная премия от МУРа.

Он терпеливо ждал, когда приятель совершит промашку и попадет в руки закона — при этом не без основания считая, что это лишь вопрос времени. И вот когда Кол окажется надежно запертым в СИЗО, вот тогда настанет и его «коронный выход на миллион».

Для подобных случаев Ерохин даже заимел деловые отношения с одним модным московским журналистом, беспринципным выскочкой и гедонистом, который ради громкой сенсации