— Девушка, с вами все в порядке? Вы живы? — раздался рядом с ней обеспокоенный женский голос. — Что тут произошло? Он пытался вас убить?

Сквозь застилающие глаза слезы Юля рассмотрела темноволосую женщину в милицейской форме и в звании младшего сержанта.

— Да, — только и смогла ответить молодая врач.

Глава 23

Юля сидела в кабинете прокурорского следователя Власенко. Она до сих пор не могла прийти в себя после событий сегодняшнего дня, хотя не первый час скиталась по учреждениям столичного МВД. Вначале ее доставили в отдел по району Сокольники, затем, с кем-то созвонившись, перевезли в МУР, на Петровку тридцать восемь. Правда, и там она надолго не задержалась. В итоге Петрова оказалась в следственном отделе следственного управления СКП по Москве. Короче говоря, она и сама уже толком не понимала, где и в каком районе столицы она находится.

Эта путанность перемещений и круговорот незнакомых лиц — причем все, с кем она общалась, спрашивали у нее одно и то же, — а так же навалившаяся дикая усталость, вскоре дали о себе знать. С каждым новым человеком Юля все сильнее и сильнее ощущала, как накапливается усталость, а волны безотчетного страха все сильнее набирают силу.

Хотя нет, даже не страха, а безотчетной паники.

Но окончательно ее добил пожилой следователь, который уже по второму кругу в мельчайших подробностях расспрашивал о событиях предшествовавших нападению. Особое внимание он уделял внешности маньяка.

И вот тут-то в ее рассказах и возникала главная заминка.

А что она могла ему ответить? Как объяснить убеленному сединами работнику следственного отдела прокуратуры, что хотя она и имеет высшее медицинское образование и неплохо справляется с работой врача, но есть у нее один маленький, но важный для общественной жизни дефект — она практически не запоминает человеческие лица.

Плохая у нее память на лица — хоть ты тресни! Разве это такая уж редкость?

— Юлия Ивановна, может, вы все-таки вспомните какие-то особые приметы нападавшего? Цвет глаз и волос, форма носа… Усы — есть или нет, может, бородка какая… Приметные родимые пятна, бородавки, шрамы… Ну хоть что-то?

Петрова отрицательно мотнула головой: она действительно не могла вспомнить никаких деталей внешности маньяка. Его лицо ей вспоминалось размазанным овалом без четких контуров, обрамленным сверху коротким ежиком белых волос, на котором горели глаза-хамелеоны с «играющими» зрачками. Да, еще густые белесые брови. Все остальное было нечетко. Нос, губы, подбородок и прочее — все вспоминалось как сквозь пелену тумана.

— И как нам в таком случае быть, если вы ничего не можете сообщить о его внешности? Как нам составить его фоторобот? — продолжал наседать прокурорский следователь.

— Мне очень неловко, — сглатывая слезы, начала Юля, — но кроме высокого роста, светлых волос и «играющих» зрачков я больше ничего не запомнила. Хотя… нет. Я очень хорошо помню его запах! От этого жуткого кисло-сладкого запаха его тела, смешанного с нотками чеснока и приглушенными тонами какой-то гари меня до сих пор мутит. И хотя у меня плохая память на человеческие лица, но по запаху я узнаю его из тысячи других людей.

— А голос? — не унимался Власенко, для которого запахи вообще не имели принципиального значения: он от рождения различал лишь резко выраженные ароматы. — Может, у него имеются еще какие-то особенности? Например, когда говорит, то картавит, шепелявит, проскакивает хрипотца. Или, наоборот, голос глухой и фонит через нос, как у людей с дефектами неба? А?..

— Нет, у него обычный низкий мужской голос, без каких-то особенностей. Скорее, ближе к басу.

— Да, не густо… — недовольно прогудел Геннадий Петрович и протянул ей стакан с водой. — Вот вам, Юлия Ивановна, держите. Попейте воды и успокойтесь. Сейчас я покажу вам несколько фотографий, а вы попробуете опознать на них вашего преследователя. От того, узнаете ли вы его или нет, зависит многое. Например, как дальше будет проходить наш с вами диалог. Я же вижу, вы устали и вам хочется домой.

Юля кивнула.

— Хорошо, — произнесла она, делая глоток воды. — Я постараюсь взять себя в руки.

— Вот и правильно.

Он положил перед ней на стол с десяток фотографий. В основном это были уже пойманные преступники, которые в настоящий момент отбывали наказания, но четыре фотографии были, так сказать, свежие. В их числе оказались снимки Зуева и Колкина. Последнего он добавил в эту коллекцию скорее для массовки. В то, что искомым маньяком является родной сын «Стоматолога», он сильно сомневался. И все же…

«Снаряд в одну воронку дважды не попадает…» — вспомнил он, как сам же утверждал Седову, что такое в жизни бывает.

— Юлия Ивановна, узнаете ли вы кого-то на этих фотоснимках? — задал он стандартный вопрос.

Немного продышавшись, словно перед прыжком в бездну, Юля решительно наклонилась вперед и сосредоточилась на лицах подозреваемых. Однако все старания оказалось напрасны. Едва она начинала фокусировать на ком-то взгляд, как в то же мгновение лицо человека на фотографии начинало медленно расплываться, превращаясь в безликую маску. И хотя индивидуальные особенности каждого из представленных личностей все же проскакивали, однако в целом все они казались, ей схожи между собой. Словно это были не чужие друг другу люди, а братья или близкие родственники.

— Нет, я никого не узнаю, — упавшим голосом констатировала она. — Они все у меня на одно лицо.

— Плохо, — резюмировал Власенко, но на всякий случай еще раз уточнил. — А вам он, значит, при первой встрече представился Александром?

В ответ на произнесенное следователем имя в Юлиной голове словно полыхнула яркая вспышка, и на какие-то доли секунды все лица на фотографиях приобрели индивидуальные черты. Юля испуганно ойкнула и затаила дыхание. Однако уже в следующее мгновение лица вновь превратились в безликую массу, схожих между собой расплывчатых «овалов». Однако сам факт метаморфозы поразил ее до глубины души.

«Значит, я все же могу различать незнакомые лица, если постараюсь!» — робким воробушком чирикнула надежда, но даже этого ей хватило, чтобы с удвоенным рвением приступить к опознанию преступника.

«Я же только что видела его!.. Эта наглая рожа точно здесь промелькнула!» — заметалась она.

— Я могу заверить, что напавший на меня маньяк сто процентов присутствует на одной из этих фотографий, — твердо заявила она.

— Ага! И кто же он? — поинтересовался Власенко, как-то странно поглядев на Петрову.

— Извините, но точно указать, я не могу…

— Понятно… — обнадеженный минутой ранее Власенко