Я сбиваюсь с шага и останавливаюсь посреди коридора. Дыхание учащается. Я, как наяву, слышу в ушах рык Сережи:

— Я боюсь. За тебя. Давай. Пойдем в номер, я уложу тебя спать. Хочешь, даже сказку могу рассказать.

— Какую? Про принцессу?

— И дракона невротика с дергающимся глазом, который откусил принцессе голову, потому что она его не слушалась, Ростовцева!

Это был…

Господи! Воспоминания о прошедшей ночи, будто прорвав плотину, хлынули ярким потоком: чувств, эмоций и картинок. Ударили в голову. Меня пошатнуло, а в глазах заплясали “светлячки”.

Я упилась вдрызг.

Я поперлась ночью на пляж.

Я разделась до гола.

Вешалась.

Несла какую-то чушь!

А потом еще рыдала в душе…

А он меня обнимал. И успокаивал. Терпеливо и мужественно терпел бабскую пьяную истерику. И глупости какие-то с нежностями шептал. А я… Идиотка безмозглая! Курица слепая! Утром так себя повела!

Ох, черт, Ростовцева, для тебя в аду приготовлен отдельный, самый узкий котел!

Стыдно-то как!

— Стефания? Стефания, с вами все в порядке? Вам не хорошо?

Не сразу я сообразила, что кто-то дергает меня за руку. А оторвав глаза от стены, встретилась с обеспокоенным взглядом организатора Агаты:

— Мне нужно на свежий воздух, — попросила я. — Срочно.

В идеале, конечно, мне нужно вернуться в отель. Прямо сейчас, не дожидаясь Руслана. Набрать Сережу. Найти его. Извиниться. И… и не знаю, но такой отъявленной сукой я не чувствовала себя еще никогда в жизни! Проблема только в том, что такси сюда будет тащиться в лучшем случае час. И разумней будет Варламова попросить меня увести обратно в город.

— Конечно. Давайте выйдем на террасу.

Поднявшись на третий этаж, Агата проводила меня до той самой террасы, про которую говорил Руслан. Вид отсюда открывался космический. Море до самого горизонта, и закатное небо, окрашенное во множество цветов: от оранжевого до фиолетового.

Будь я в состоянии, пустила бы скупую слезу восхищения. Редко удается урвать такие “краски”. Особенно жителям мегаполисов. Но меня крутило, вертело и колотило изнутри. Поэтому уже одно то, что я была способна стоять на ногах, было хорошо.

Часто-часто хватая носом воздух, я пыталась отдышаться, уперевшись руками в каменные перила.

— Так получше? Может, воды? — не желала оставить меня в покое Агата.

— Нет. Спасибо. Все нормально. Я останусь здесь и дождусь Руслана.

— Я оставлю вам ключи, если позволите? Не буду ждать приезда вашего мужчины, у меня впереди еще организация двух свиданий. Дел невпроворот. Но только, конечно, если вы себя сносно чувствуете? Иначе…

— Да, — киваю, перебивая. — Все хорошо. Вы можете ехать.

Девушка выкладывает на столик связку ключей и улыбается неуверенно:

— Если вдруг какие-то проблемы, ваш молодой человек знает, куда звонить. Я на связи двадцать четыре на семь. А так этот дом на сегодняшнюю ночь ваш. Никто вас не потревожит. Приятного вечера, Стефания!

— Спасибо. И вам всего хорошего, Агата.

Девушка еще пару раз оглядела меня с ног до головы. Видимо, удостоверившись, что я на своих двоих стою крепко и в обморок падать не планирую, кивнула и ушла. Через пару минут я услышала скрип шин по асфальту. Похоже, ее машина была припаркована где-то за особняком, поэтому я ее по приезде не заметила.

Оставшись в тишине и одиночестве, я обняла плечи руками и прошлась вдоль длинной террасы. В голове всплыло утреннее, брошенное Нагорным:

“Как ты это делаешь? Каждый раз снова и снова умудряешься к херам вычеркнуть из своей головы все хорошее, связанное со мной, Ростовцева! Как будто у тебя каждый раз, стоит мне только приблизиться, что-то снова коротит и обнуляется”.

Он прав. Каждый раз, как только между нами случается сближение — я первая даю заднюю. Сережа делает шаг вперед — я делаю шаг назад. Да, отговариваясь тем, что защищаю себя и свое сердце. Но это я сбежала в то утро два года назад. Я, каждый раз, как рука тянулась все эти два года к телефону, чтобы ему позвонить — тут же уверяла себя, что ему это не нужно. Он мне ромашку — я ему десятки колкостей. Он мне правду, глядя прямо в глаза — я ему истерику и закрытые двери. Он меня тащит пьяную в номер — я…

Я балда.

Меряя шагами пространство у красиво сервированного столика, который я замечаю только сейчас, и почесывая кончик носа, чувствую, как мое терпение медленно сходит на нет. Я не могу больше ждать Руслана. Я уже хватаюсь за телефон, когда снова слышу шум шин на подъездной дорожке к особняку. Наконец-то!

Хватая ключи со столика, активно перебираю ногами ступеньки, сбегая вниз. Вылетаю на крыльцо со словами:

— Меня надо срочно вернуть в отель! — запинаюсь и чуть не падаю, пробороздив носом ступеньки. Из машины, припаркованной у фонтана, выходит не Руслан.

Мои колени подгибаются, приходится сильнее ухватиться за ручку двери, чтобы устоять. Желудок ухает куда-то в пятки. Дружно, за ручку, вместе с сердцем и мозгом.

Это свидание не Варламов устроил!

— Сережа? — и как-то голос сразу начинает предательски хрипеть и дрожать, и сердце биться все так же быстро, но по-особенному глубоко и гулко. А “климат-контроль” в теле ломается окончательно. Меня бросает в жар от стыда и неловкости. Щеки заливает румянец. Зато по спине пробегает колючий холодок, обжигая. Все рецепторы взбесились.

Нагорный поднимает взгляд.

Я делаю шаг.

Сережа закрывает дверь, видимо, арендованной машины.

Я делаю второй.

Парень по-мужски грациозно огибает капот седана.

Я…

Срываюсь с места. Слушая, как бешено стучит в ушах кровь! Только чудом не рухнув на своих каблуках, перескакиваю все пять ступенек крыльца и подлетаю к Сереже. Слышу только его обеспокоенное:

— Карамелька, — как мой рот затыкает все его дальнейшие слова и звуки.

Я делаю то, что на самом деле уже хотел сделать очень и очень давно! Обхватываю ладонями любимые щетинистые щеки и целую Нагорного. Сама. Первая! Дурея и сходя с ума от вкуса и ощущений. Впиваюсь, врезаюсь, прижимаюсь своими губами к его губам, прильнув, что есть сил к широкой груди парня!

Целую до жжения в легких и жажды.

Целую, чувствуя, как буквально на грани взрыва колотится его сердце. В унисон с моим. Как крепко его руки обнимают меня, поддерживая. И как яростно и жадно он отвечает на мой поцелуй!

Когда кислорода начинает не хватать, я отстраняюсь. Зажмурившись на мгновение от сладкого удовольствия, щекочу своим носом его нос. Выдыхаю, только сейчас понимая, что повисла на шее Нагорного. Мои ноги, оторванные от земли, болтаются в воздухе.

Я тихо смеюсь, а Сережа улыбается. Держит