– Видал? – спросил Колька. – Проехал порожняком, без соли, и сразу же после взрывов! И притом вскачь! Кто же так ездит ночью-то? Этак кони и ноги переломать могут. Попадет нога в нору, где живет суслик, и готово дело. Разве ты не знаешь?

– Знаю, – согласился Димка.

– Ну и вот, – сказал Колька. – И этот дяденька тоже знает, но гонит коней вскачь. Будто от кого-то убегает!

– А может, он просто испугался взрывов? – предположил Димка.

– А для чего он вообще ездил ночью на Сиваш? – резонно возразил Колька. – Поехал, и тут же начались взрывы и стрельба… А может, он там все и взорвал? И убежал, чтобы его не поймали? На подводе – это быстро! Тут, конечно, и коней жалеть не будешь. Диверсанты, они такие! – со знанием дела заключил Колька.

– И что же будем делать? – спросил Димка.

– Вернемся в село и посмотрим, приехал этот дяденька домой или нет. А там будет видно, – предложил Колька.

Вернувшись в село, мальчишки подкрались к дому, где проживал Иван Федотович, и осторожно заглянули во двор. Подвода стояла во дворе, где-то в темноте фыркали кони. Значит, Иван Федотович был дома.

На всякий случай Колька с Димкой продежурили у дома Ивана Федотовича до самого утра. Но ничего интересного не случилось. Сам Иван Федотович никуда больше не отлучался, и к нему тоже никто не приходил.

– Ну и вот, – закончил рассказ Колька. – А что, теперь вы его арестуете?

– Поглядим, – сказал Белкин задумчиво.

– А чего тут глядеть! – заволновался Колька. – Чего тут глядеть! Арестовать его надо! Потому что он диверсант! А то ведь убежит!

– И куда? – самым серьезным тоном спросил Белкин.

– Ясно куда! В Германию, куда же еще! К фашистам!

– Это мы учтем, – с самым серьезным видом пообещал Белкин. – Вы вот что, братцы. Больше вокруг этого дядьки не вертитесь. Дальше уж мы сами… А вам еще одно задание. Готовы?

– А то!

– Вот и хорошо. А задание такое. Я слышал, в вашем селе есть чужие…

– Это какие такие чужие? – в один голос спросили Колька с Димкой.

– Ну, командировочные, – пояснил Белкин. – Которые приехали за солью.

– А! – дошло до Кольки. – Есть. Целых шесть дяденек. Живут в разных хатах по два человека. А двое так прямо в соседней с нами хате. У тетки Марии.

– Говорите, шесть дяденек? – уточнил Белкин.

– Ага, шесть.

– Вот вы и уточните, сколько их осталось на сегодняшний день. Может, так и есть шестеро, а может, и меньше. Сосчитайте, короче говоря. Но только так, чтобы эти дяденька вас не заметили! Сможете?

– А что тут трудного? – презрительно сплюнул Колька. – Всего-то сосчитать до шести… Или, может, до пяти. Конечно, сможем!

– Вот и замечательно! Значит, сосчитайте тех дяденек, а вечером мы опять встретимся и вы мне доложите.

– А что, эти дяденьки тоже диверсанты? – спросил Колька.

– Вы у нас кто? – строго спросил Белкин. – Вы у нас разведчики, понятно вам? Разведчики СМЕРШа! А разведчики лишних вопросов не задают. Они выполняют приказ. Ясно?

– А то.

– Вот и выполняйте. А вечером встречаемся на этом же месте.

С тем и разошлись.

* * *

Вернувшись на прииски, Белкин вновь встретился с Эмиралиевым и Протоном и рассказал им о добытых сведениях относительно Ивана Федотовича.

– А ведь и вправду интересно, – возбужденно произнес Протон, выслушав сообщение Белкина. – Спрашивается, что его, этого Ивана Федотыча, на ночь глядя понесло на прииски? И с приисков он мчался сломя голову… Причем сразу после взрывов.

– Просто так в темноте коней гнать никто не станет, – поддержал Протона Эмиралиев. – Загубить можно коней.

– Вот и пацаны говорят то же самое, – поддержал Рустема Белкин.

– И что будем делать? – спросил Протон.

– Думаю, нам надо нагрянуть сразу к двоим – к Ивану Федотычу и учетчице, – после короткого размышления сказал Белкин.

– Так ведь не справимся втроем, – сказал Эмиралиев. – Учетчица – в одном селе, Иван Федотыч – в другом. А навестить их надо бы одновременно…

– Это да, – согласился Белкин. – Надо вызывать сюда Ивана и Михаила. В Ишуни, конечно, тоже горе, но, чувствую, что основная работа у нас здесь. Так что пошлю я за ними машину. А как стемнеет, разделимся на две группы и отправимся в гости к милому Ивану Федотычу и такой же милой учетчице. В темноте оно сподручнее.

* * *

До вечера оставалось еще много времени, и его смершевцы вместе с милицейской следственной бригадой потратили на поиск возможных свидетелей ночных взрывов. Не сказать чтобы они преуспели в поисках очевидцев, но все же кое-что разузнали.

Повезло Рустему Эмиралиеву. Уже ближе к вечеру он разговорился с двумя милиционерами, которые дежурили минувшей ночью и слышали, как где-то совсем близко в темноте протарахтели колеса подводы и послышалось фырканье лошадей.

– А когда вы слышали эти звуки? – спросил Эмиралиев. – До взрывов или после?

– Незадолго до взрывов! – припомнили милиционеры. – Точно! Мы еще подумали, кто это разъезжает ночью по приискам на подводе? Ну и пошли искать. И нашли бы, но тут начались взрывы, а потом – стрельба… Мы и забыли про ту подводу, а вот сейчас вспомнили.

О разговоре с милиционерами Рустем тотчас же рассказал Белкину. И от себя добавил:

– Быть того не может, чтобы перед самыми взрывами на приисках побывала еще одна подвода с лошадьми! Таких совпадений не бывает! Значит, ехал Иван Федотыч…

– Я тоже так думаю, – согласился Белкин. – Значит, этот дяденька и вправду побывал на приисках. Ночью. Аккурат перед всей этой канонадой. И умчался, как только канонада началась. Порожняком, без соли. Что ж, по-моему, все постепенно встает на свои места. По крайней мере, что касается этого ночного извозчика.

– Что касается учетчицы – тоже, – сказал присутствовавший при разговоре Протон.

– Что? – не понял Белкин.

– Вот, – сказал Протон. – Фонарик… Я его нашел у взорванного бурта.

– Ну и что? – Белкин по-прежнему ничего не понимал.

– Так ведь учетчица была с фонариком, – сказал Протон. – Так мне сказали Егор и Кузьма.

– Какие еще Егор и Кузьма? – уставился на Протона Белкин. – Говори понятнее!

– Егор и Кузьма – это те солдаты, которые ночью охраняли прииски, – пояснил Протон. – И они встретили учетчицу недалеко от бурта, который потом взорвался… Учетчица шла в темноте и светила фонариком. Солдаты ее проверили и отпустили.

– И что же?

– А то, что потом фонарика у нее не оказалось, – сказал Протон. – Я спрашивал у нее, куда она его подевала, и она сказала, что потеряла.

– Так что же с того? – едва не заорал Белкин. – Ну, потеряла…

– Вот он, фонарик, – терпеливо, как учитель непонятливому