Аля стукнула кулаком по диванной подушке. Все такие умные, хотят чужими руками жар загребать. Нет уж, пускай сами во всем разбираются, Аля никому больше не собирается помогать. Ни польскому капралу, ни собственному шефу. Потому что, если это дело выплывает на свет, все узнают, как паршиво поступил с нею Федор. А он небось станет все отрицать – не был в Польше, и все. Наверняка в паспорте у него никаких отметок нету. А чек – что чек? Мало ли откуда Аля его взяла? Нарочно ему подсунуть хотела, потому что он ее бросил. Бесится баба, от ревности с ума сходит.

– Все мужики сволочи! – сказала Аля громко.

Не помогло.

Нет, надо чем-то занять голову.

Не в телевизор же пялиться, от этого станет еще хуже! И еще есть ужасно хочется. Вот всегда с ней так: как понервничает – так на еду тянет.

Аля со стоном выползла из кресла и потащилась на кухню. Холодильник был пуст, как дачный поселок зимой. В шкафчике она нашла пакет сухарей с маком. Лень было даже ставить чайник.

И тут она вспомнила о блокноте покойного профессора.

Сходила в прихожую, нашла блокнот, вернулась в кресло и открыла зеленую книжицу на первой странице.

Тетрадь была исписана мелким четким почерком, вполне разборчивым. Аля закусила сухарь и принялась читать, засыпая страницы крошками и маковыми зернышками.

Завершив завоевание великой Империи Четырех Стран, империи Инков, вице-король Перу дон Толедо в удивлении узнал, что все немыслимые сокровища поверженной империи куда-то исчезли.

Императорская казна была почти пуста, удалось найти жалкие гроши. То же самое и в столицах провинций, и в крупных городах. А ведь, если судить по отчетам сборщиков податей, которые удалось прочесть при помощи перешедших на сторону испанцев местных чиновников, все подданные империи до самого последнего времени исправно платили налоги. Больше того, вице-королю доносили, что сокровищница Верховного Инки совсем недавно была полна. Кроме несметного количества золота и серебра, бесследно исчезла огромная статуя бога солнца Инти, отлитая из чистого золота.

Когда испанцы захватили в плен бежавшего в джунгли Верховного Инку Тупака Амару, вице-король лично допросил его, чтобы узнать судьбу сокровищ.

Низложенный император держался поистине с королевским достоинством, на все вопросы испанца отвечал гордым молчанием и переносил пытки, не издав ни стона.

Впрочем, дон Толедо не подверг Тупака Амару самым страшным пыткам, которые всякому развязывают языки: все же лицо королевской крови, хоть и язычник. Вокруг вице-короля было полно доносчиков, и каждое его слово, каждое действие вскоре становились известны в Мадриде, во дворце Его Католического Величества. Король и так уже дал понять, что недоволен жестоким обращением с Верховным Инкой – ведь тот король, а значит, в какой-то мере ровня Филиппу Второму. И если дон Толедо не проявляет должного почтения к императору Инков – не значит ли это, что он не питает верноподданнических чувств и к своему королю?

Не сумев ничего добиться от Тупака Амару, вице-король приказал казнить его.

Его Католическое Величество, дон Филипп, был против такого решения, но король далеко, а дону Толедо нужно управляться с тысячами непокорных индейцев, и живой император ему совершенно не нужен: живой император – это повод для бунта, возможный полководец индейских армий.

И без того уже лазутчики доносили, что горные племена, знаменитые Воины Туч, неспокойны.

Поэтому в день казни Тупака Амару вице-король распорядился выставить на улицах Куско удвоенный караул, а пленного императора на пути к эшафоту сопровождал отряд хорошо вооруженных людей.

В этот день в столицу стеклись огромные толпы индейцев. Все хотели последний раз взглянуть на своего законного владыку.

Вице-король не решился выйти на площадь, он наблюдал за казнью с балкона своего дворца.

Тупак Амару и на эшафоте держался с королевским достоинством. Он отверг предложение епископа перейти в католическую веру и перед смертью обратился к верховному богу Инту, чьим потомком, по преданию, был.

Индейцы громко оплакивали своего владыку, но, к счастью, обошлось без мятежа.

А вице-король остался один на один со своими проблемами: индейцы непокорны, из разных концов империи что ни день приходят известия о волнениях, для подавления которых приходится посылать вооруженные отряды; из Испании доходят слухи, что король им недоволен из-за недостаточно высоких налогов; и собственные капитаны, командиры испанских отрядов, ворчат, что им приходится терпеть тяжелый климат и опасную жизнь среди дикарей за слишком малые деньги.

Требовалось одно: золото.

Ему нужно было золото инков, золото Тупака Амару.

Вице-король не терял надежду найти сокровища казненного императора: после него осталась вдова с маленькой дочерью, принцессой Манко Ютан.

Вдова императора была не только женой Верховного Инки, но также и его сестрой: как египетские фараоны, правители империи инков женились на своих сестрах, чтобы сохранить в неприкосновенности текущую в их жилах священную кровь великого предка, бога солнца Инту.

Значит, вдова Тупака Амару с самого детства посвящена в тайны королевской семьи, и она не может не знать, где ее покойный супруг спрятал свои несметные сокровища.

К тому же она женщина, а женщина не может быть такой стойкой, как мужчина, как воин, как король. Если Тупак Амару доверил ей свою тайну, рано или поздно эта тайна станет известна испанцам.

Так рассуждал вице-король Перу дон Франсиско де Толедо, но он не учел одного: вдова Тупака Амару была не просто женщина. Это была индейская женщина, больше того – женщина из королевского рода инков, и она мало в чем уступала мужчинам.

Чтобы овладеть ее тайной, вице-король окружил вдовствующую императрицу заботой. Он отвел ей несколько комнат в своем дворце, выделил несколько служанок, няньку для дочери. Разумеется, служанки должны были день и ночь следить за царственной пленницей и докладывать своему истинному хозяину о каждом ее слове, о каждом поступке. Однако женщина не говорила ничего лишнего: то ли понимала, что окружена соглядатаями, то ли и впрямь ничего не знала.

Теряя терпение, дон Франсиско приказал служанкам не только слушать и смотреть, но и всячески наводить ее в разговорах на нужную тему. Но и это не помогло.

Служанки заводили разговоры о былом величии и богатстве своей пленницы, о том, какой роскошью она была окружена во дворце своего отца, а потом – мужа. Императрица довольно равнодушно подтвердила, что дворец Верховного Инки и впрямь был куда роскошнее резиденции вице-короля.

Тогда хитрые служанки спрашивали, не хочет ли она вернуть что-то из прежнего богатства. На это пленница отвечала, что хотела бы вернуть своего казненного мужа, все остальное ей безразлично.