– То неприкаянные души грешников, – уверенно отозвалась Норма.

– И да и нет, – покачала головой капурна. – На деле же эта участь может постигнуть кого угодно. Вам знакомо понятие хазмагенезиса? Разумеется, нет, вас ведь учат совсем другим, бесполе… то есть отвлеченным знаниям.

Женщина уверенно и даже элегантно огибала кочки с торчащей из них сквозь снег желтой травой, будто успела изучить здесь каждую тропу. Причем проделывала она это в платье из тяжелого черного бархата, подбитого черным же соболем.

– Хазмагенезис – это процесс мистической природы, из-за которого в пространстве образуются бездны, по строению потоков напоминающие водовороты, то есть хазмы. Ранее души умерших покидали этот мир беспрепятственно, взмывая в небо, если верить летописям предков, «верхом на коне, с грачом в руках». Но со временем это изменилось – катаклизм нарушил естественный ход вещей.

– Как всегда, мистерики постарались, – буркнула тихо Диана, но Настасья Фетисовна ее услышала:

– Можно и так сказать, – кивнула она, слегка нахмурившись и поджав губы. – Из первого хазма в этот мир явились демоны. Позже тем же путем пришли серафимы. И пока они боролись за влияние, души умерших не находили покоя. Хазмы не могли пропустить через себя весь поток, постепенно засоряясь. Когда этому миру понадобилась помощь с очищением от избытка неприкаянных душ, появились первые капурны. Наша миссия – находить неправедно упокоенных, даровать им отпущение и свободу от этой земли. Тогда и только тогда они могут покинуть нас и не терзать ни себя, ни окружающих.

Звучало убедительно, но все равно непонятно, каким боком их касалось убийство жителей Мухонки. Подумав, Илай озвучил свой вопрос.

– Вы же не посадите призрака за решетку. – Капурна обнажила белые зубы. Ее лицо разрумянилось. – А мы их призовем к порядку и очистим эту землю.

– Спорное заявление. Очищать может только представитель Церкви, – вставил Октав.

Настасья Фетисовна развела в стороны поникшие тонкие ветви берез и указала вперед:

– Так я вас и не гоню. Вот, полюбуйтесь, с чем нам предстоит работать.

Первой в глаза Илаю бросилась церквушка. Верней, то, что он нее осталось, – колокольня еще держалась, но в остальном она больше напоминала деревянный огрызок, обглоданный огнем.

– Люди пытались укрыться в ее стенах, – пояснила капурна. – Увы, их прикончили даже не духи.

– Они сгорели? – угрюмо уточнила Диана, потянув носом.

– Десять человек, – кивнула она. – Думаю, уронили свечу, а паника отняла последние шансы на спасение. Выходить они боялись больше.

Возглавляемые Настасьей Фетисовной геммы прошли дальше. Вокруг первого же дома лежали в беспорядке тела.

– Мы их не трогали, пока только замеряли призрачный след. Концентрацию энергии как волеизъявления, возможно… Хотя к чему вам это? Главное, что мы их еще не тревожили, можете изучать.

Диана яростно почесала нос о деревянный приклад своего «волчка»:

– И как вы собираетесь их тревожить? – с неприязнью уточнила она.

– Я имела в виду, не переносили к месту будущего упокоения. Вас что-то беспокоит, дорогая? – проницательно уточнила Настасья Фетисовна, цепко посмотрев на младшую.

Та остановилась, посмотрела исподлобья:

– От вас воняет смертью. Вы все воняете. Вы неестественные до отвращения.

Илаю стало плохо.

«Диана, чтоб тебя! – в панике зашептал он ей. – Эти люди служат императрице!»

Но сестра только тряхнула головой и потерла ухо о плечо, продолжая враждебно таращиться на капурну. Если бы у младшей росла шерсть, она бы сейчас стояла дыбом.

Настасья Фетисовна на это лишь кивнула:

– Я так понимаю, вы не о трупном запахе? Иначе я сочла бы вас недалекой особой, ведь на этой земле не первый день лежат непогребенными тридцать четыре человека. – Капурна повела рукой, указывая на усеянную телами проселочную дорогу. На одном из них снова уселись пировать вороны. – И нам еще повезло, что сейчас зима и процесс разложения не такой быстрый. Судя по вашим глазам, могу предположить, что вы сейчас испытываете ужасное неудобство из-за обостренного восприятия. Сочувствую, – заключила она и отвернулась.

Диана слегка опешила, явно не ожидав такой отповеди.

– И все равно, – буркнула она, – это грязь.

Норма попыталась ее унять, но безуспешно. Лес же просто наблюдал за их спором, поворачивая голову то на одну, то на другую.

Уголки рта женщины ехидно поползли вверх.

– А служба в сыске, я полагаю, проходит среди цветов и леденцов? Кто-то должен испачкать руки, чтобы другим не пришлось. Итак. – Она перестала обращать на Диану внимание и обратилась к Октаву: – Сейчас полдень. – Она сверилась с часами на цепочке. – Еще примерно три часа мы будем замерять необходимые нам параметры, затем займемся погребением. Вас это устраивает? Успеете осмотреться?

– Погребением? – воскликнул проходивший мимо седой паренек и наморщил брови. – Но мы же не паломники!

– А ты видишь здесь хоть одного паломника, аколит? Здесь только мы. А потому марш до обоза и лопату в руки. Можешь начинать копать.

Парень заныл, но все-таки пошаркал к видневшимся поодаль телегам. Разумеется, тоже укрытым черными полотнищами.

– К слову, – сердито выдохнула капурна, – вам повезло, что вы встретились именно с нами. Паломникам не свойственно чувство юмора. Как и терпение.

О паломниках Илай был как раз наслышан – к ним уходили душегубы, чтобы избежать наказания за убийство. Говорили, они нападали на жителей деревень и городов с дубинками, но почему-то не несли за то никакой ответственности.

– Мы начнем с западной части деревни, а вы пока можете заняться восточной. – Октав потер подбородок. – Я же проверю то, что осталось от часовни. И да, вы обещали показать мне императорскую наказную грамоту, – напомнил он.

Настасья Фетисовна едва заметно закатила светлые глаза.

– Идемте за мной.

Когда они удалились, раздраженными взмахами длинных плащей распугивая ворон, Илай с улыбкой посмотрел на свой отряд.

– Ну, так кто станет первым, кто раскроет убийство?

– У меня удушение! – объявил Илай.

– И у меня, – отозвалась Норма, убирая со лба прилипшие пряди. Труп перед ней выглядел отвратительно: вороны успели выклевать ему глаза, оторвать уши и обтрепать клювами другие мягкие ткани. Но причина смерти была очевидной до неприличия: багрово-черные отпечатки ладоней на шее, лопнувшие и теперь почерневшие капилляры под кожей лица. Душили с ужасающей силой. – Картина везде одинаковая.

Диана, со своей стороны, отметила, что руки погибших не несут следов борьбы – ни у одного из обследованных ими тел не были сбиты костяшки или повреждены ногти.

– Это странно, – добавила младшая. – Удавить взрослого человека – задача не из простых. Требует ярости, концентрации, силы и времени. Сподручнее было бы посворачивать им шеи…

– Кому?! Кому, скажи мне, сподручнее? – скривился Илай. – Тут же, вроде, призраки постарались, разве нет?

– Это еще доказать надо.

Диана передернула плечами и пошла