скрылось за холмами, тьма начала густеть. Где-то в чащобе завыл то ли волк, то ли леший. Поспать в такой обстановке вряд ли бы удалось. Ветер с ущелья налетал порывами, норовя задуть пламя, и согреться никак не выходило. Напротив, с каждой минутой Илай чувствовал, как леденеет его задница. Чтобы не окоченеть, он начал расхаживать кругами.

– А м-может, все-таки спрячемся где-то? – смалодушничал он наконец. – В-все лучше, чем…

Тогда-то Лес и привел остроумную мысль про преимущества барстучьей норы перед жилищами мертвяков. Но ему-то легко говорить, он сам как печка!

Тут дверца кареты скрипнула, и наружу выбрался Октав. Вид у него был такой, будто его заставили прожевать коровью лепешку, но при этом он пытался не потерять лицо.

– Я… присоединюсь? – голосом холоднее ветра осведомился он.

– О-о-ой, – мигом отозвалась Диана. – Замерз, что ли? А мы-то думали, у тебя там не меньше чем камин с изразцами и личный лакей.

К слову, кучер Октава не погнушался забраться в какой-то дом и теперь спокойно дрых себе там. Ну или не очень спокойно.

Сестру можно было понять – Октав всегда держался особняком, задирал нос и не стеснялся использовать все доступные ему преимущества, что давало положение семьи. Но вот так прогонять?

– Или, может, обнимемся, дружище, – опять поддакнул ей Лес. – Ты ж знаешь, со мной завсегда теплее.

«Так, это уже перебор! Вы что, взбесились?!» – одернул их Илай по очереди, а вслух сказал:

– Не слушай, Октав. Садись к огню.

Турмалин, собравшийся было вернуться восвояси, дрогнул и все же присел с краю. Выдержал еще несколько мгновений и порывисто протянул руки к огню. Пальцы тряслись, как и мученически стиснутые губы.

В оранжевых сполохах Илай вдруг разглядел на тыльных сторонах его ладоней темные, почти что багровые полосы. Он уже не раз видел такие, но при других обстоятельствах и уж точно не на Октаве… Так вот что он прятал в манжетах!

«Что с тобой сделали?» – почти бессознательно он коснулся разума инквизитора неслышным голосом.

Тот ответил не сразу:

«Это дело Инквизиции, – отрезал Октав. А потом все же добавил: – Надеюсь, ты понимаешь».

Илаю сразу стало легче. Нет, все же не соскудился, не окончательно! Не мог же он, Илай, так ошибиться в человеке? Правильно, не мог.

И, будто в подтверждение его мыслям, Октав кашлянул и сунул руку себе под плащ:

– Я захватил кое-что. Но одному неловко.

На свет показалась бутылка красного вина, с виду неприлично дорогого. Вечер перестал казаться таким уж бесприютным. Горлышко отбили о камень, содержимое разлили по походным кружкам и прогрели у огня. От пары глотков внутри все заулыбалось, и пусть разговор не завязывался, но напряжение спало.

Илай решил взять на себя роль хозяина вечера:

– Норма, ты с ними больше всех общалась, вот и объясни нам, с чего эти капурны вообще взяли, что призраки-душители, или кто они там, должны вернуться в Мухонку? Уж сколько дней прошло. Чего мы здесь высиживаем?

– Не уверена, – пожала плечами Норма, задумчиво покачивая вином в кружке. Ее обычно бледные щеки чуть тронул румянец. – Думаю, они полагают, что живые в деревне привлекут их снова. Духи захотят завершить начатое, чтобы здесь не осталось никого.

– Ах-хах, – нервно хохотнул Илай, мигом пожалев, что спросил. – Это мы удачно заглянули.

Но шутки никто не оценил. В каком-то оцепенении все потягивали напиток, оказавшийся, ко всему прочему, вяжущим, и вслушивались в заходящийся вой лешего. И чего тому не спалось?

В случае нападения Настасья Фетисовна просила не высовываться вперед и позволить капурнам совершить их обряды. Казалось бы, так даже проще, не придется ничего делать. Да и что геммы могли бы сделать тем, кого даже не смогут коснуться ни рукой, ни оружием. А эти гробокопы казались уверенными в своих способностях.

Но страх все равно сворачивался гигантским степным полозом, готовясь нанести удар.

– Так и будем сидеть до утра? – сварливо осведомилась Диана, выплеснув последние капли вина в костер.

Ответить Илай не успел.

Вой раздался теперь совсем близко, у подножия холмов. Может, все же волк?

– УА-А-А-А!.. – донес до них ветер. – И-А-И-И-И!

Нет, это никакой не волк, и даже не леший. Не сговариваясь, геммы повскакивали с бревна и стали всматриваться в темень.

Вдали показался белый силуэт. Он быстро приближался.

– СИЛА, ПРИДИ-И-И! – голосило нечто.

– Не похоже на призрака-душителя, – заметил Лестер.

– А это и не дух, – скривился Октав.

– Это человек, – ахнула Норма.

– Да это же голый мужик! – заключила Диана победно.

И это было первое из сказанного младшей за последние сутки, с чем Илай не мог поспорить.

Постепенно до него доходил абсурд происходящего: глубокая зима, ночь, мороз, полная деревня трупов и угроза нападения духов. И тут этот – бежит, размахивая хозяйством и радостно голося. Безумец, не иначе.

– Насмерть же замерзнет! – Илай ужаснулся перспективе разжиться новым бездыханным телом. – Лес, хватай его!

Уговаривать брата не пришлось – хмыкнув, он сорвался с места, радуясь возможности немного размяться.

Мужик тем временем уверенно направлялся через снежное поле в сторону ущелья. Лестер настиг его в считаные мгновения. Он попытался схватить голого, но внезапно тот подскочил ввысь и перемахнул через яшмового гемма, будто играя в чехарду. Лес круто развернулся и снова не смог его ухватить. Мужик заметался по полю зайцем, хохоча, Лес – за ним, но каждый его выпад угождал в пустоту. Незнакомец скакал, выматывая гемма, не то что не уступая тому в скорости, но даже превосходя. А ведь на вид самый обычный – немолодой, лысоватый, щуплый.

– Он одержимый, что ли? – нахмурилась Диана, а Норма и вовсе прикрыла лицо руками, густо покраснев.

– Я НЕУЯЗВИ-И-ИМ! – вторил ее мыслям голый мужик. – ЭТО МОЯ НОЧЬ!

На вопли из длинного дома подтянулись капурны. Кто-то из них, судя по заспанным физиономиям, умудрился урвать пару часов отдыха, но большинство были сосредоточены.

– Что тут у вас? – спросила, ежась, Настасья Фетисовна, подходя последней.

– Да вот. – Илай не знал, как объяснить лучше, потому указал рукой. Капурна прищурилась, но ее зрение сильно уступало способностям геммов, поэтому он все же решил пояснить: – Там в поле бегает мужчина. Ловок не по годам и кричит про свою неуязвимость.

Настасья неэлегантно крякнула:

– Надо же, какая оказия, – но через миг переменилась в лице: – Геммы, назад! Аколиты, в круг!

На этот раз ее подопечные не стали ни ныть, ни упираться и быстро окружили костер с геммами и загородившую их грудью Аукс-Еловскую. Илай не сразу сообразил, что произошло, но один взгляд в сторону ущелья все расставил по местам: оттуда в сторону поля и