— Поклянись мне, что хотя бы однажды вернешься в Нижний Колокол, — прошептал Джено.

— Конечно. Я хочу вернуться туда с тобой и нашими родителями. Я очень люблю тебя, брат, — сказал Рене, и Джено улыбнулся сквозь слезы. — Не плачь. Ведь ты самый сильный. В тебе есть и нежность и храбрость. Ты уникален! — говорил старший брат, и в его словах выражались все чувства, которые он питал к Джено.

Рене взял бочку и направился к выходу.

Джено схватил корзинку с растениями и поспешил вслед за братом. Ему не терпелось поговорить с Крикен и узнать, снял ли Илиас Букар чары с перстня.

Рене попытался вступить в телепатический контакт с Доротеей, опасаясь, как бы она не попала в беду из-за таинственной жидкости.

Прекрасная финская сапиенса выбралась из живой изгороди, держа в руках бутылку, по форме напоминавшую одного из тех павлинов, которые встречали их по прибытии.

— Что там внутри? — спросил Рене.

— Счастливая Трансмутация. Пахнет отлично. Надеюсь, Крикен знает, что делать с этой жидкостью. У меня же нет ни малейшего представления. — Пребывание в Домус Эрметика доставляло Доротее огромное удовольствие. Она увидела Священную бочку и корзинку, наполненную листьями и цветами, и в ее глазах засветилась радость: — Вот это да! Какие же вы молодцы! Значит, можно воссоздать клонафорт?

— Да, наконец все мы сможем выпить волшебный напиток, который доставил столько неприятностей нашей семье, — ответил Джено.

Они вышли во внутренний дворик, и магочи повели их в подземелье Домус Эрметика, в огромный зал собраний фаберов и оскурабов, секретное место, которое не посещали даже экстрасапиенсы и суммусы сапиенсы.

Ворота, окованные красной медью, открылись по слову магочи, и первым вошел Рене.

Десятки гусокресел, удобнейших кресел с гусиными лапами, парили в воздухе, медленно перемещаясь из одной части комнаты в другую. Большие и маленькие подушки из бархата были разбросаны по перламутровому полу, а в глубине возвышался горбатый стол, очень похожий на стол в той комнате Аркса, где держали в заточении Пьера с Коринной. На стенах сияли маленькие желтые фонарики, создававшие уютную обстановку. Сотни картин, подвешенных к потолку, представляли сцены из магопсихической жизни. На них были изображены луга с фиолетовой травой, странные животные, но на всех картинах была одна общая деталь — глаза! Да-да, большие и маленькие глаза, которые казались живыми.

В одном из гусокресел, парящем на двухметровой высоте, восседала мадам Крикен. Она держала в руках бронзовую шкатулку, в которой лежал перстень.

— Находиться в этой комнате — огромная привилегия для нас. Илиас Букар сделал нам исключение. На самом деле в соответствии с Золотым кодексом нам нельзя было сюда заходить, — возбужденно говорила Марго. Похоже, диалог с Илиасом Букаром потряс ее.

Такова была воля магипсии — Крикен будет постепенно открывать истину. Одна новость предназначалась только для Суоми и Доротеи, другая — для Джено, третья — для Рене. Каждому предстояло пройти свой духовный путь. Голос Джено вернул Марго к реальным событиям.

— Что ты скажешь насчет перстня? — с трепетом спросил он.

— Прежде чем говорить о перстне, должна сообщить вам, что оскурабы и фаберы сконструировали совершенно особое кресло на колесиках для Ламбера. Надеюсь, этот антей оправится и сможет смириться со своим состоянием.

Сообщение мадам было безоговорочно одобрено ребятами.

— Мы поможем ему справиться со всеми трудностями. Как церемониймейстер я сделаю все, чтобы облегчить жизнь Ламбера в Арксе Ментисе, — заявила Доротея.

Крикен, парившая в гусокресле, наконец спустилась на землю и продолжила разговор:

— Потребуется три месяца, чтобы перстень стал таким, как прежде.

— Три месяца?! Это невозможно! — возмутился Рене.

— Для ускорения времени служит волшебный камень. Ты принес его, Джено?

— Конечно! Вот он! — Джено поставил корзинку на землю и вытащил из кармана зеленый камень.

— Открой шкатулку и положи его рядом с перстнем, — приказала Марго.

Джено не ожидал, что придется расстаться с волшебным камнем из пустыни. Но, когда он открыл шкатулку и положил в нее камень, камень моментально произвел листочек с запиской:

«Взаперти я потушу огонь, и золото засияет ярче солнца».

— А теперь закрой шкатулку и поставь ее вон туда, — одобрительно сказала мадам Крикен, указывая на горбатый стол. Поздравив братьев с тем, что им удалось реконструировать Священную бочку, она сказала: — Теперь, с этими листьями и цветами, клонафорт больше не будет для нас таинственным зельем, и мы сможем выпить его на глазах Ятто! Что касается перстня… надо набраться терпения.

— Но сколько времени это займет? Мои родители не могут больше ждать! Кто знает, что затеет Пило с проклятыми фродерами и олленями? — негодовал Джено.

— В течение двадцати дней перстень будет оставаться здесь под наблюдением глаз картин. Только после этого мы сможем его использовать. — Такой договор мадам заключила с Илиасом.

— Мы вернемся, чтобы забрать его? — спросил Рене, хотя знал, что должен остаться в Домус Эрметика.

— Нет. Ты принесешь его обратно в Аркс!

— Я?! Тогда… мне придется остаться здесь? — Рене был в панике.

— Ты сделаешься оскурабом, тебе это известно. За эти дни ты научишься жить в Домус Эрметика, начнешь читать Золотой кодекс, будешь пользоваться дувами, по крайней мере хотя бы по часу в день, и носить черную тунику. Ты откроешь множество секретов, которые веками скрывались за этими стенами. Илиас Букар очень рассчитывает на тебя, — сказала мадам Крикен и погладила исхудавшее лицо Рене.

Ей так хотелось сообщить им, что она тоже из Асторов Венти, но Илиас, которому она рассказала правду, не разрешил делать этого. Еще не пришло время для признаний. Прежде она должна была решить проблему с Ятто, Баттерфляй и Агатой, а без паскаса все осложнилось.

Доротея опечалилась: разлука с Рене была тяжелым ударом для нее. Марго уловила исходящие от нее вибрации и все поняла.

Илиас Букар нашел способ не разлучать юных влюбленных, хотя Золотой кодекс и запрещал регулярные посещения и в первую очередь запрещал контакты с сапиенсами.

Рене должен был стать исключением.

Поэтому оскурабы и фаберы решили, что после официального назначения Рене сапиенса Доротея, прекрасная Суоми и мадам Крикен получат доступ в Домус Эрметика по ночам. Но только при одном условии: необходимо пить Счастливую Трансмутацию.

Однако Джено не должен был ничего знать о действии этой магической жидкости. Ему не надо было ее пить. У него была иная судьба. И он конечно же сможет посещать Рене, но Илиас Букар не сказал когда и как.

Марго посмотрела на бутылочку в форме павлина, которую держала Доротея, и с любопытством спросила: