ваш Филипп продолжит обижать Даньку, я лично обращусь в органы опеки и попечительства.

Реакция Кати меня убила. Она рассмеялась. Сначала тихо, а потом ее смех перешел в истерический.

— Я не шучу. Если он хоть раз тронет Даню, я лично вышвырну его на улицу. И пусть он хоть трижды будет старым и больным.

Въехав в уже знакомый двор, я снова припарковался прямо у подъезда.

— Я хочу поговорить с Филиппом, — заявил я. — По-мужски.

Катя снова расхохоталась.

— Пусть поговолит, — дернул ее за рукав Даня.

— Боюсь, сынок, что они не поймут друг друга. А Филипп у нас товарищ впечатлительный. Не хватало еще, чтобы от страха он опять диван обоссал.

Я поморщился от омерзения.

— Пока, Даня, — помахал рукой ребенку, показательно игнорируя Катю.

— Всего доброго, Виктор Степанович, — еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться снова, проговорила она.

Глава 49

Лежа дома в кровати, все никак не мог уснуть. Полтретьего ночи, а я в полном раздрае. Может, я так помешался на Катьке, что придумываю то, чего нет. Один шанс из сотни, что этот ребенок мой. Любая нормальная баба, узнав, что беременна от бомжа, даже такого охрененного, сделала бы аборт. Ведь там вообще лотерея с наследственностью, никаких гарантий, что человек не нарик, не алкаш, не псих. И надо быть вообще слабоумной и отважной, чтобы родить ребенка от незнакомца.

Конечно, она могла не понять, что забеременела от бомжа с ее-то сексуальными приключениями.

Стопудово крутила шашни с кем-то другим. Более респектабельным. По крайней мере, не сидящим на картонке у магазина.

Были же у нее мужские шмотки? Были. Она сказала, что остались от бывшего мужа. Но кто ей мешал соврать?

Если ребенок все же мой, я его вырву из этого вертепа. Ни одна мразь вроде Филиппа не сможет его обидеть. Я этому примаку все пальцы выломаю. Сука! А Катьку будто устраивает, что этот мудак орет на нее. И ребенок понимает, что это чмо спит в одной постели с его матерью. Ладно. Ее тело, ее дело. Пусть дальше сосется с этим старым, больным уродом. Хотя нет, если даже Данька не мой, я все равно выдавлю этот гнойник из их квартиры. Сделаю так, что он даже имя свое забудет, не говоря уже о дороге в тот дом.

Я взял телефон с тумбочки посмотреть время. Три ночи. Завтра важная встреча, а я как долбоящер перемалываю в голове мысли о сыне и не могу остановиться. Поправочка: гипотетическом сыне.

Палец сам нажал на иконку соцсети. Пара минут понадобилась, чтобы отыскать Катькин профиль.

И тут такой облом. Ноль информации. Личная фотография только на аватарке. На стене какая-то сраная природа и пара рецептов пирогов. Никаких мужиков. И ни одной фотки Даньки.

Но я не из тех, кто быстро сдается. Покопавшись в друзьях Катьки, я отыскал ее мать. А вот у нее в альбомах и на стене обнаружился целый клондайк.

Эта чудная женщина выложила в сеть даже фотографии фотографий. Тупо отщелкала старые бумажные фотки на телефон. Делать нечего было ей. Зато теперь могу сказать ей спасибо за фоторепортаж о Катькиной жизни.

С интересом посмотрел Катькины детские фотографии. Такая смешная девчонка. И красивая. Причем чуть ли не с рождения. Данька ну вообще не в нее. Нет, Данька тоже красавчик, но пошел не в мать.

Несколько свежих Катькиных фоток скачал себе. Даже не спрашивайте зачем.

На одной из фотографий было запечатлено семейное застолье. Там я разглядел смутно знакомую личность. Брат. Тот самый, что сдал мне сестренку с потрохами.

Брат, в отличие от Катьки, фотографироваться не любил. По крайней мере, эта фотография, где он мелькнул своим фейсом, была единственная. Ну, или мама с большим теплом относилась к дочери, а не к сыну.

Нужно сказать, что многочисленных Катькиных мужиков ее мать на своей страничке не коллекционировала. Благоразумно. Наверное, перед знакомыми неудобно.

Зато Данькиных фоток было навалом. Мелкий здорово смотрелся в кадре.

От мысли, сколько я всего пропустил, если он все же мой сын, сердце болезненно кольнуло.

Все прошло мимо.

Трогательные перестукивания с сыном через Катькин живот. Первая фотка из роддома. Синяя бирочка с весом и ростом. Выписка. Первый зуб. Первый прикорм. Первый шаг.

Если бы я тогда поехал к ней в больницу, наверное, был бы шанс, что она рассказала бы мне о ребенке.

Не знаю, как бы я поступил. Жениться — не женился бы, но сына точно не бросил бы. Обеспечивал самым лучшим. И контролировал условия его жизни. Свару ухажеров разогнал бы на раз-два.

Если бы да кабы. Теперь остается только гадать, что было бы, если бы я не решил тогда вычеркнуть эту порочную феечку из своей жизни.

Подумав немного, скачал Данькину фотку из садика. Он стоит возле наряженной елки в костюме зайчика. Я тоже когда-то был зайчиком на утреннике. Наверное, в жизни каждого настоящего мужчины есть подобная позорная страница в его биографии.

В пару кликов отредактировал фотографию, сделав ее черно-белой и наложив фильтр «ретро». Отправил ее матери в мессенджер, подписав «Угадай кто это? И какой год?».

С чувством необъяснимого облегчения перевернул подушку холодной стороной и наконец смог уснуть.

Утром проснулся с головной болью. Проклиная бессонную ночь, стал собираться на работу. Уже перед выходом вспомнил о сообщении, отправленном матери.

Она ответила мне. Причем дважды.

Первое сообщение было: «Ты. В три года».

Второе было отправлено на десять минут позже: «Кто это? У тебя не было такого костюмчика».

Третье сообщение я получил от нее, выходя из лифта.

«Ты ничего не хочешь мне рассказать?»

Пришлось остановиться и набрать:

«Это просто ребенок. Фотография попалась в ленте. Решил тебя проверить».

«В три часа ночи?!»

Мама однозначно мне не поверила.

«Бессонница». Присобачил улыбающийся смайлик.

Кое-как замяв тему с матерью, написал Лютаеву:

«Денис, мне срочно нужна твоя помощь. Сможешь подъехать в офис?»

Глава 50

Денис приехал ближе к обеду.

— Что случилось? — спросил он, едва войдя в кабинет.

Вот что мне нравится в Лютом: он никогда не тянет кота за яйца.

— Мне нужны твои мозги, — без тени улыбки заявил я.

— Тебя зомби покусал? — он отодвинул ближайший ко мне стул и уселся на него, широко расставив ноги и сцепив пальцы в замок.

— Смотри, — я развернул к нему монитор с новогодней обработанной под ретро фотографией Даньки.

— Смотрю, — кисло отозвался Лютаев. — Чего ты от меня хочешь?

— Кто здесь?

— Тебе кирпич на голову по дороге