class="p1">Как потом выяснилось, этот клуб отнюдь не был закрытым. То есть, таким, куда пускают только его членов и их гостей. И это понятно. На закрытом русском клубе можно было бы сразу вешать объявление: «товарищи чекисты, обратите внимание!»

Тут было хитрее. Пускали не всех, руководствуясь какими-то своими критериями. Так, перед Алексеем туда свободно вошел парень, явно тут бывший в первый раз — очень уж он внимательно разглядывал номера домов. А вот некую девицу не пустили, хотя она по-французски кричала что-то о «прессе». Впрочем, сама виновата. Не стоило так богемно одеваться. Эмигранты парижскую богему не любили. Слишком уж среди неё было много красных.

У Никифорова проблем не возникло, поскольку он-то шел с завсегдатаем — Москвин поздоровался с охранниками.

Впрочем, угодив внутрь, Алексей подумал: возможно, девицу не пустили совсем не из-за её богемного вида. Потому что представительницы прекрасного пола тут отсутствовали. Вообще.

(Максим, слушая, своего агента усмехнулся про себя. Да, всё-таки тут народ не слишком испорченный. Окажись он в таком заведении, его первой мыслью было бы: это не политический, а педерастический клуб.)

Они слегка опоздали, так что поспешили на лекцию. Алексей обратил внимание, что зал, хоть и небольшой, был забит. Причем, преобладала молодежь.

А с кафедры вещал пожилой мужик с интеллигентской бородой.

Тема Алексея сразу заинтересовала. Он много читал разной литературы. И знал, что большинство эмигрантов, как кот вокруг сметаны, ходили вокруг «общеевропейских ценностей». А лектор подчеркнул: русские — это не европейцы, это особая цивилизация. Но, с этой цивилизацией вышло плохо. Большевики разбудили «азиатчину», и под ними русские таковыми быть уже перестали. А истинные русские только в эмиграции. Да и то не все. Потому как большевики победили потому как многие думали только о себе — и теперь в эмиграции делают то же самое. Лектор не пожалел грязи на все без исключения эмигрантские организации. Пара человек возмущенно покинули зал. Но суть была понятна — только истинно русские люди могут спасти Россию.

После лекции была, как всегда, тусовка. Игорь куда-то исчез, Алексей двинулся на выход, но тут Москвин откуда-то нарисовался, к в компании с парнем не менее породистого вида, чем сам Москвин.

— Алексей, хочу тебя познакомить: Владимир Разметов.

Никифоров представился. А рукопожатие у парня было разве что немногим слабее, чем у него.

— Дело вот в чём. Мне Игорь сказал, что вы из семьи коммерсантов…

— Да, но я делами не занимаюсь, я учусь в Сорбонне.

— Но, тем не менее, вы в этом что-то понимаете. Вот я — сын флотского офицера. Сам послужить не успел, но про корабли и про флотскую службу знаю лучше, чем большинство здесь присутствующих. А вот про экономику я не знаю ничего. Пробовал читать Адама Смита, но мало чего понял. А вы ведь наверняка что-то понимаете…

— Ну, в общих чертах…

— Вот у меня к вам вопрос: как вы оцениваете большевистскую политику нэпа.

Алексей пожал плечами.

— У экономики есть свои законы. Большевики могли провозглашать что угодно. Но, как сказал Наполеон, «штыками можно много чего сделать, но сидеть на них нельзя». Так что они были вынуждены пойти на этот шаг.

— Меня интересует несколько другое. В кругах коммерсантов, как и в кругах либералов, бытует мнение, что большевистский режим сам по себе переродится.

Алексей заметил, что вокруг них уже собралась толпа слушателей. Значит, он говорил с авторитетным тут человеком. Что ж. Алексей чувствовал: тут не стоит излагать эмигрантские штампы. И тут его осенило.

— Может быть. Но ни тем либералам, ни нам от этого не будет, как говорится, ни жарко не холодно.

— Почему?

— Есть ещё один железный закон экономики. Если существует частное предпринимательство, значит, у кого-то неизбежно скапливаются очень крупные суммы.

— Но ОГПУ… — послышалась реплика сбоку.

Алексей усмехнулся.

— Господа, искусство прятать капиталы насчитывает не одно тысячелетие. К примеру, вы слышали о секте хлыстов? Моему отцу приходилось иметь с ними дело. С виду их коммерсанты — мелкие провинциальные лавочники. А на самом деле они контролировали такие деньги… Я думаю, до них и большевики не добрались. Так вот. Если большевистская система всерьез сползет к свободе предпринимательства, то именно они вылезут на свет. Как правильно сказал лектор, условия в России изменились, они их лучше знают. Да и не верю я, что все большевистские вожди — фанатики. Кое-кто наверняка захочет занять хорошее место в новых условиях. А значит — будет помогать этим подпольным денежным мешкам легализоваться. А мы им не нужны.

— Но Запад… — пискнул кто-то.

Разметов презрительно поглядел в ту сторону.

— Запад. А им всё равно. Если они сейчас договариваются с большевиками, то что потом будет?

— А были какие-то итоги? — Спросил Максим, выслушав Алексея.

— Итоги есть. Мне обещали позвонить и пригласить для серьезного разговора.

— Что ж, если не решил играть дальше…

— А что? Интересно.

— Тогда жди звонка.

Максим стал обдумывать информацию. Что-то он явно не понимал. Идеология, представленная на лекции имела явные логические «дырки». Ведь если жители СССР прониклись азиатчиной, то что могут сделать «истинно русские»? Кому они в самом деле нужны?

Но черт с ней, с идеологией. Во время Макса либерализм вообще во всем противоречил сам себе. Но ведь полно было людей, которые оставались не платными, а искренними либерастами. Тем более… Есть тут одна заманушка. Максим, было дело, принимал участие в социологическом исследовании сектантов. Кстати, это была одна из его самых интересных работ, где они делали всё всерьез. Потому что самими было интересно. А ведь подобная экстремистская организация — это ведь та же секта. Типа все вокруг дураки, но мы-то знаем истину. Один же из крючков, на который ловят сектанты неофитов — это как раз сознание собственной исключительности. Что делать — много в мире людей, считающих, что они выше «тупого быдла», но вот продемонстрировать это ну никак не получается. Подобных типажей куда только не заносит… А тут ведь как раз есть — только они — «истинно русские». А впереди великая цель.

Правда, Максиму казалось, что в боевики вербуют как-то не так. Хотя… А что он знает? Ладно, подождем развития событий.

Дальний Восток — это близко

Селение Хиахулинь было затеряно среди холмистых степей Внутренней Монголии, которые в начале лета радовали глаз свежей травой и листвой немногочисленных перелесков.

Сам населенный пункт глаз не радовал. Тут имелось несколько десятков фанз, плюс некоторое количество более серьезных строений. В этой глухомани нынче царило оживление. По