красавицы, я четко понимала, что без визы жены или невесты в эту волшебную страну двери для меня закрыты.

Однажды в ответ на очередное приглашение Дика посетить его прекрасную страну, я прямо ответила.

– Дик, дорогой! Ваши законы построены так, что для меня с сыном возможность приехать в твою замечательную страну появится только тогда, когда я выйду замуж за австралийца.

На что он незамедлительно ответил:

– Значит я еду к тебе жениться! Я надеюсь, что ты не откажешь мне, выйти за меня замуж? Я клянусь, что сделаю все, чтобы ты и Кирилл были счастливы здесь! Пожалуйста вышли мне список документов, какие понадобятся для нашего бракосочетания!

Читая и перечитывая это его письмо в двадцатый раз, у меня глаза лезли на лоб! Прошло всего два месяца со дня нашего знакомства, и ведь мы даже еще ни разу не видели друг друга!

Но, конечно же, без сомнений, я была согласна!

Ты скажешь, что я сумасшедшая? И ты будешь абсолютно права!

Но, знаешь, моя подруга Наталья, тогда тоже подхватившая эту идею переехать в Австралию, не является сумасшедшей, и вот уже одиннадцать лет она живет в холодной России, так и перебирая женихов, которые не торопятся приехать и жениться на ней.

Ну, это я так… В свое оправдание, видимо.

Прошло еще почти два месяца для сборов необходимых документов и подготовку приезда Дика в Петербург. В то же самое время письма Джона как-то сошли на нет. Он стал писать все реже и реже, и в один прекрасный день просто исчез.

Я переживала! Правда! Несколько раз я пыталась выяснить причину, но он больше не отвечал на мои письма. Жаль! Мне он очень-очень нравился! Я будто бы чувствовала какую-то связь с ним.

– Ну и черт с тобой, Джон! Струсил, да? А я пойду замуж за Дика! – пробубнила я сама себе, в очередной раз, не найдя ответа на отправленное письмо. – Не буду больше тебе писать!

От обиды иногда я даже представляла, как живя в Австралии, я приеду навестить Джона, и он обязательно, увидев меня наяву, будет очень сожалеть о том, что бросил меня.

Да и правда, черт с ним! Не до него сейчас!

Я готовилась к свадьбе!

Моя семья знала о моей «безумной», как они говорили, идее. Знали и о предстоящем событии, конечно.

По началу, когда только я начала заводить разговоры об Австралии, мои родители, сестры, их мужья и дети отнеслись к этому с юмором. Никто не мог даже представить серьезности моих намерений. Они подшучивали надо мной, и все это выглядело как: «Ну, наша Катя, как всегда!». Я знала, что моя семья не воспринимает меня всерьез. Мой образ жизни, мои поступки, желания, высказывания – все им казалось странным, ненастоящим и даже глупым. По мнению мамы и сестры Ленки, я должна была поменьше мечтать, а побольше работать! Я не должна была «гневить Бога» потому, что у меня уже все есть и «не хуже, чем у людей», и я должна была радоваться, и быть благодарной за это! По маминым словам нужно было всего лишь пойти на работу: «Да вон, хоть кассиром в «Ленту», и жить спокойно, и можно было сказать, что жизнь удалась!

Я не обижалась, меня даже забавляла такая их позиция. Я никак не могла понять, как же не видят они, что вот эта обыденность, стабильность, покой – есть самоубийство для меня! Ледяные мурашки пробегали по спине только от мысли, что остаток моей жизни, хоть тридцать лет, а хоть пятьдесят, я проживу «как все», вот в этом однообразии, а значит в тоске! Я не обижалась! Я любила их, но видела, что непонимание между нами растет, и мы отдаляемся друг от друга еще больше. Я не хотела доказывать свою правоту или спорить, отстаивая свои взгляды на жизнь, поэтому улыбаясь шутила, что мне хочется, просто, погладить настоящего кенгуру.

Как-то уже в конце весны, мы всей семьей отдыхали на даче. Замечательный, теплый и солнечный день. Девчонки загорали, развалившись на одеялах, постеленных на траве. Рядом стоял столик, где мама в тазике мыла посуду. Я сидела на скамейке, задрав лицо к солнцу и играя разноцветными кругами в закрытых глазах. Все мы о чем-то болтали, смеялись, подшучивая над соседями и друг над другом. Вдруг я услышала звук и резко открыла глаза. Там высоко-высоко, в чисто-голубом небе белой сияющей от солнца точкой, летел самолет.

– Самоле-е-е-ет! Забери меня в Австралию-ю-ю! – тихонько прошептала я, но так громко кричала моя душа, сердце и каждый миллиметр моего тела!

Сестры и мама замолчали. Девочки переглянулись, а мама посмотрела на меня так серьезно и спросила.

– Катя, ну не может же быть, что ты хочешь поехать на другой край Земли для того, чтобы погладить кенгуру? Правда?

– Конечно нет, мамочка… Я хочу уехать навсегда! – в эту секунду я увидела, что мама будто вздрогнула.

– Зачем это еще? Ерунду не придумывай! Что тебе здесь не хватает? – как-то, со страхом в голосе, произнесла она.

– Мне всего не хватает! – пытаясь говорить мягко, ответила я. – Тепла, солнца, чистого воздуха не хватает! Людей добрых, законов нормальных, помощи, а главное, надежды очень не хватает! Здесь все неправильно, мам! И самое страшное, что вы не видите, насколько это неправильно! Я хочу, чтобы мой ребенок жил в красоте и безопасности. Чтобы у него появилась возможность на достойную жизнь без взяток и нужных знакомых. Я хочу, чтобы Кирилл научился различать, что хорошо, а что плохо… чтобы он стал «гражданином Мира», наконец! Неужели вы правда не видите, что эта страна смертельно больна, и в ней нельзя растить детей? Здесь, к сожалению, никогда ничего не изменится! Как ни больно признавать, но здесь нет будущего! – тут я заставила себя замолчать. Не было смысла в моем выступлении. Я видела, что мама не соглашается, не одобряет и, скорее, даже не понимает, о чем я говорю. Сестры смотрели на меня, как на окончательно потерявшую рассудок. Мне показалось, что я даже обидела родных своими высказываниями.

Несколько мгновений мы все просто молчали… Мне было так жаль! Я очень любила сестер и особенно маму. Сердце заныло, и я подумала о том, что мы, вот так, всю жизнь не понимаем друг друга, будто говоря на разных языках, и, что наши взгляды, понятия и представления о счастье расходятся кардинально! Но я точно знала, что мамина душа молится, болит за меня, и конечно она очень не хочет, чтобы я уезжала!