его «лучше» я чувствовал себя полным дерьмом. В конце концов, Грир была права и в другом. Я подвел своего отца…

Но еще хуже – я подвел маму.

Глава 23

Грир

Я сидела на кухонном столе в доме мамы и Бена, наблюдая, как мама готовит ужин для нас. В последнее время нам не удавалось пообедать вне дома, потому что они оба были без работы, и хотя получили выходное пособие, его хватило бы совсем ненадолго. Бен уже проходил собеседования для работы в полиции в других округах. В любом случае нам всем, вероятно, пришлось бы переехать после окончания семестра. Оплаченное до конца года общежитие не будет иметь большого значения, если я не смогу платить за учебу, и хотя я изучила стипендии и гранты, их распределение будет только в следующем году. Найт снова растоптал мою семью и меня, и я не только позволила ему это сделать, но и стала причиной. Он злился на меня за вмешательство в его жизнь, которое, возможно, даже не было обоснованным. Он знал ситуацию своей мамы гораздо лучше, чем я, так что какой у меня был смысл вмешиваться? А карьера в любой области, где требуется диплом, в наши дни казалась чертовски недосягаемой.

Мама нахмурилась, глядя на меня из-за сковороды, и поскольку я знала, что ей не нравится, когда я сажусь на столешницу, я слезла и оперлась бедром о кухонную стойку, чтобы почистить кукурузу. Я выбросила шелуху в мусорное ведро.

– Это просто кошмар. Ты в порядке?

Я уже несколько раз объяснила, как это было ужасно – не только уволить их обоих, но и уведомить так поздно. В один день у них была работа, а на следующий день уже нет, и это было полное дерьмо. Университет не имел права так поступать.

– Приливы и отливы случаются, букашка. Ты двигаешься вместе с ними, или тебя раздавит волной. – Мама придавила лопаточкой три котлеты для гамбургеров, слишком спокойно относясь к сложившейся ситуации. Она покачала головой. – Что сделано, то сделано.

Я хотела, чтобы она боролась за себя, что-то делала, но какое право я имела требовать этого. Во-первых, из-за меня их обоих уволили, что я держала в секрете из-за чувства вины. Тем не менее нельзя было отрицать тот факт, что Риды считали себя богами, когда вмешивались в нашу жизнь. Так же было и десять лет назад.

– Найт и его дедушка – засранцы.

В университете маме и Бену сказали, что их уволили из-за сокращения бюджета, но я знала правду и сказала, что Риды прекратили финансирование. Мама и Бен, конечно, отмахнулись от этого, сказав, что прямой связи нет, но, конечно, я знала правду.

Мама ответила:

– Когда ты перестанешь винить этого мальчика в том, что произошло? И что случилось? Я думала, вы двое…

Ее слова оборвались, и я сглотнула. В тот момент, когда Найт и его дедушка расправились с моей семьей, мама поняла, что между мной и Найтом что-то случилось…

Она просто была слишком мила, чтобы спросить об этом.

Она, по крайней мере, сложила два и два, что между мной и Найтом Ридом абсолютно ничего не происходит. По крайней мере, больше нет.

– Не имеет значения, что Риды делают со своими деньгами, – продолжала мама. – И даже если бы это было причиной, решения, которые принимает руководство университета, – только их решения. Я не виню Ридов, и даже если стоило бы, я бы не стала. Это их деньги, и они могут делать с ними все, что пожелают. Зачем мне судить их за это?

Как она могла стоять здесь и говорить такое? Как она могла продолжать защищать Ридов снова и снова? Я не понимала, совсем. Найт сидел за ее столом, ел их с Беном еду, и все равно она не расстраивалась.

– Это все какая-то шутка.

– Что именно?

Черт, она меня услышала. Я не собиралась произносить это вслух.

Я покачала головой.

– Ничего, мам.

– Никаких «ничего, мам». – Она перевернула бургеры, затем, отойдя от сковороды, вытерла руки кухонным полотенцем. – Что за шутка?

– Просто в твоих глазах Риды не могут поступить плохо. Найт не может поступить плохо.

– Почему ты так говоришь? Это из-за того, что случилось, когда вы были детьми? – Вздохнув, она убрала волосы с лица. – Этот мальчик не виноват в том, что я потеряла работу.

– Как это? – Я уронила кукурузу в миску. – Парень сходит с ума, убивает собаку в одиннадцать лет. Я имею в виду, кто так делает? Он сумасшедший. Даже тогда был. А тут еще мистер Рид. Он замял случившееся, чтобы сохранить лицо после того, что сделал его сумасшедший внук. – Я застонала. – Он выгнал нас из дома, выкинул на улицу, и мы жили в машине, мам!

– Все было не так, и да, мы жили в машине, но это не было виной одиннадцатилетнего мальчика, и он не сумасшедший. Не называй его так.

– Чем еще это можно объяснить? Дети не убивают собак…

– Ну, он сделал это для тебя.

Ее слова пригвоздили меня к месту. Выдохнув, она прижала ладони к лицу, и я оттолкнулась от стойки, нахмурившись.

– Что, ты имеешь в виду, он сделал для меня?

– Именно это. Найт убил собаку из-за тебя. – Затем, потянувшись, она подняла мою штанину. – Или ты забыла, как у тебя появился этот шрам?

Я уставилась вниз на потускневший след от укуса. Конечно, я не забыла. Ведь меня укусила собака.

– Нет, не забыла.

Мама отпустила меня, вздохнув.

– Этот мальчик выследил собаку и убил ее ради тебя. Он видел, как она преследовала тебя.

Он сам пошел за ней с тем другом. Я забыла его имя.

– Ройал Принс? – У меня пересохло во рту, и мама кивнула.

– Да, он. Найт слышал, как ты кричала от ужаса. – Она подняла глаза. – Так что прости меня, если я не сержусь на мальчика, который спас мою дочь. Эта собака наводила страх на всех в округе. Все ее боялись, и очевидно, что взрослые ничего с этим не делали. Мистер Пибоди, сосед Найта, тоже был очень влиятельным человеком, как и Риды, и он бы никому не позволил что-то сделать с этой псиной. В итоге Найт разобрался с тем, что было не под силу большинству взрослых. Он взял дело в свои руки даже тогда, и спас тебя.

Я не могла поверить в то,