– Наверное.

– Но тогда… – Грек опасливо приблизился. – Тогда ты мог бы отпустить меня… Отпустить? Без выкупа?

– Я ведь достался тебе задаром, – скулил Тюрк. – Я вылечил тебя… И я не прошу награды… А если ты пообещаешь освободить меня, я расскажу тебе тайву Хакона!

Это был совсем другой разговор. Секреты ярла стоили жалкого раба. А его свобода?.. Мне Тюрк уже не нужен, но вряд ли Хакон позволит ему далеко уйти. Ярлу не понравится, что столь многое знающий раб обрел свободу… —

– Хорошо. Клянусь Одином, я отпущу тебя, если ты все расскажешь.

– И не тронешь?

– И не трону…

Тюрк просветлел и подошел еще ближе. Его маленькая головка завертелась из стороны в сторону, будто отыскивая скрывшихся за камнями лазутчиков.

– Недавно, – зашептал он, – Хакон говорил с Синезубым. Это было утром, когда Золотой и твой отец ушли в Хальс. Хакон-ярл очень умен. Он, Золотой Харальд и конунг данов уже давно задумали убить Серую Шкуру, и они лгали всем, говоря о мире…

– Это я знаю, – перебил я. – И эта правда не стоит ничьей свободы…

– Знаешь?! Значит, Хакон верно подметил. Он подозревал, что ты и твой отец обо всем догадались, поэтому упросил Золотого взять в Хальсу ваш хирд.

– Зачем? – не понял я.

– Затем же, зачем велел мне убить тебя, – озираясь, забормотал раб. Его дрожащие руки мелькали перед моим лицом, и каждое слово сопровождал взмах желтых ладоней. – Я должен был отравить тебя. Это просто – всего лишь щепотка травы в твое питье, и никто не заподозрит дурное. Но я не сделал этого, а решил рассказать тебе всю правду…

– За хорошую цену, – перебил я. Он мечтательно ,закатил глаза:

– Да, за очень хорошую…

– Убить меня, чтоб не болтал лишнего, это еще куда ни шло, но зачем посылать моего отца на битву, в которой он будет победителем? – Я не мог уразуметь замыслов Хакона. Тюрк заторопился:

– Перед тем как Золотой увел свои корабли, Хакон-ярл и конунг данов долго говорили. Я ждал под дверью – я всегда жду его под дверью – и все слышал. Хакон сказал: «Как ты думаешь: избавившись от Серой Шкуры и став могущественным конунгом, Золотой откажется от Датской державы?» «Да», – ответил конунг, а Хакон засмеялся: «Золотой пытался поделить твою державу будучи бессильным,а став могучим, он откажется от этого?! Это было бы очень глупо!» «Но что же делать?» – спросил Синезубый. «Давай поступим просто, – посоветовал ярл. – Я двинусь навстречу Золотому. Он убьет Серую Шкуру и пойдет обратно, а я нападу на него. После его бесславной гибели я подчиню Норвегию тебе! Я буду держать ее под твоей властью и платить тебе подати. Ты будешь самым великим конунгом и будешь править сразу двумя державами!» «Ты уговорил меня предать норвежца-воспитанника, а теперь плетешь заговор против моего датского племянника!» – закричал Синезубый, а Хакон ответил: «Если тебе нравится участвовать в ополчении и платить за него – живи как знаешь! Все равно тебе не избежать битвы с родичем», – и собрался уходить. Он был уже у самых дверей, и я отбежал в сторону, когда Синезубый остановил его. «Что ты хочешь?» – спросил конунг данов. «Всего лишь Трандхейм. Мой Трандхейм, – ответил Хакон. – Он принадлежит мне, а с остальных норвежских земель ты . будешь получать все подати! Я даже заплачу тебе виру за убийство твоего родича, Золотого Харальда». И тогда Синезубый сказал: «Собирай корабли. Я согласен».

Тюрк шумно выдохнул и с надеждой вгляделся в мое лицо. Значит, отец был прав? Норвежский ярл перехитрил всех – и Серую Шкуру, и Золотого! Руками Золотого он расправился с ненавистным сыном Гуннхильд, а теперь вознамерился убить и своего бывшего друга! И все это ради каких-то каменистых северных фьордов! Да и Синезубый хорош… Неужели он еще не понял, что норвежец попросту использует его власть?! Неужели поверил его лживым посулам и обещаниям?! Но я уже никому и ничем не мог помочь. На все воля богов…

– Я не сказал тебе главного. – Тюрк склонился еще ближе к моему уху. – Ярл боялся твоего отца. Он подозревал, что Орм знает слишком многое. Это он уговорил конунга датчан послать твоего отца в Хальс. Он же сговорился с Золотым, что берсерки первыми вступят в бой с норвежскими кораблями…

– Зачем?

Раб согнулся:

– Ярл сказал так: «Орм Белоголовый должен погибнуть и унести с собой все, о чем догадался. Если он не сгинет в бою с Серой Шкурой, я сам убью его во время битвы с Золотым. Сила берсерков быстро уходит… После первой битвы многие на „Акуле“ уже не смогут сопротивляться нежданному врагу…»

– И ты молчал?! – Я вскочил. – Ты, грязный раб, позволил моему отцу уйти на смерть и при этом не сказал ни слова?!

От замаха у меня заныло в груди, а кашель подступил к горлу, но я не собирался прощать рабу смерть отца. Хакон не бросал слов на ветер и знал, как заставить человека, замолчать. Измотанный схваткой с Серой Шкурой отец станет легкой добычей для коварного норвежского ярла!

– Не надо! – жалобно запищал Тюрк. Он скатился в траву и скорчился там, прикрывая обеими руками плешивую голову. – Ты обещал не трогать меня! Обещал!

Я опустил руки. Да, я обещал…

– Может, еще не поздно, – осмелевший грек приподнялся на локтях, – корабли ярла Хакона должны уйти этой ночью.

Двенадцать кораблей. Больших кораблей, гораздо больше нашей «Акулы»…

Я повернулся и, сдерживая кашель, быстро зашагал к берегу. Хакон не простит мне правды, но еще есть время рассказать воинам о его подлых замыслах! Он обещал им викингский поход, но вряд ли предупредил, что это будет поход против недавних друзей!

– Погоди, – Тюрк засеменил сзади, – погоди… А моя свобода?! Твое слово?!

– Да иди ты! – не оборачиваясь, со злостью выкрикнул я. – Иди! На кой ляд мне такой раб?! Иди и сдохни свободным…

– Благодарю, – пискнул Тюрк и пропал во тьме. Он был не глупее своего бывшего хозяина и недаром сбежал столь поспешно – на берегу я никого не застал. Ни ярла, ни его кораблей… Хитрец Хакон уже ушел в погоню за своим лучшим другом…

Я не стал искать Тюрка или в бессильной ярости метаться по пустынному берегу, а просто стоял и смотрел на море. Где-то там в темноте плыли на свой последний бой мои друзья и мой непобедимый отец. А за ними бесшумными тенями смерти скользили по волнам большие корабли норвежского ярла…

Тюрк исчез с той самой ночи, когда корабли Хакона пустились в погоню за Золотым. Как и куда ушел бывший раб, мне было все равно. Смерти заслуживал не он, а его прежний хозяин, коварный Хакон-ярл. Теперь я насквозь видел хитроумную паутину его лжи и понимал в ней каждый узелок. Хакон сумел стравить самых влиятельных нормандских вождей. От двоих он уже избавился, остался лишь Синезубый. Пока еще он нужен. Без его помощи ярлу не одолеть старую Гуннхильд и ее оставшихся в живых сыновей и не получить Норвегии. Конунг данов легко поддался на его посулы, но вряд ли Хакон выполнит обещанное и отдаст Норвегию под власть датского конунга. Там, на севере, у ярла так много влиятельных друзей, и, когда все дети Гуннхильд будут мертвы, Синезубого погонят с норвежских земель, как паршивую овцу из стада. И первым, кто откажется платить ему подати, будет Хакон-ярл! Норвежец все предусмотрел и ошибся лишь со мной. Он зря подарил мне такого умного раба. Тот выменял собственную свободу на мою жизнь, и теперь ярл никогда не получит желаемого! Если вопреки моим мольбам пенногрудая Ран Похитителдьница еще не утащила его в подводный дворец своего мужа, морского великана Эгира[54], значит, убить его предстоит мне!